Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и др. Люди и разбойники из Кардамона. Шля - Экхольм Ян

Ян Экхольм, Турбьерн Эгнер, Туве Янссон

Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и др. Люди и разбойники из Кардамона. Шляпа Волшебника

Ян Экхольм

Тутта Карлссон Первая и единственная, Людвиг Четырнадцатый и др.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Ты знаешь Ларссонов? Нет, не тех Ларссонов, что иногда заходят в гости к Перссонам.

Я говорю о хитрых Ларссонах. А если я ещё добавлю, что эти хитрые Ларссоны живут в норе, то ты сразу догадаешься, что я хочу тебе рассказать о самой большой и самой хитрой во всём лесу семье.

Ты, конечно, очень часто ходил над их норой, но даже и не подозревал, что она так близко, под самыми твоими ногами. Ну, вспомни каменистый холмик в лесу, там, где растёт высокий колючий кустарник, где весной раньше всего тает снег и где солнце теплее всего припекает летом!

Вот там, глубоко в земле, папа Ларссон и устроил себе уютную квартиру. Если бы тебе удалось заглянуть туда, ты увидел бы просторную кухню. У одной стены стоит большой деревянный ящик — это буфет, где Ларссоны хранят свою лисью еду. Сюда же мама Ларссон складывает пустые консервные банки, которые невоспитанные люди разбрасывают по лесу. Лисы используют эти банки вместо тарелок и кастрюль. Из тарелок, как ты понимаешь, они едят, а в кастрюлях варят рассыпчатую картошку и молочные каши. Посреди кухни стоит стол, его смастерил папа Ларссон из дубового пня, к которым приколотил дощечки от ящика. Мама Ларссон обила их берёзовой корой, и теперь стол покрыт модной скатертью.

Гостиная, где семья обычно собирается по вечерам, почти такая же большая, как кухня. А рядом с гостиной — детская, с кроватками, устланными еловыми ветками. В них очень тепло и уютно спать.

В этот дом ведут три входа: один — из большого дупла, другой — из-под заросшего мхом камня, а третий — потайной. О нём знает лишь папа Ларссон. Он строго хранит эту тайну и откроет её лишь в том случае, если семья окажется в опасности.

Может, тебе кажется, что эта нора слишком просторна? Но она должна быть такой, ведь лисья семья очень большая. Первым, конечно, надо назвать папу Ларссона, известного плута, который всегда выходит, как говорится, сухим из воды. Сейчас он уже стар и надеется, что дети его скоро подрастут и станут такими плутами, что смогут сами прокормиться.

Потом надо назвать маму Ларссон. Её не часто встретишь в лесу, потому что она должна сидеть дома и создавать уют.

А на это уходит очень много сил и времени, ведь детей у неё — четырнадцать, и у всех хороший аппетит. Самый старший и самый сильный — Лабан. Совсем недавно он закончил лисью школу. Там он был таким способным учеником, что учителя надеялись: он станет таким же хитрым, как сам папа Ларссон.

Его братишек и сестрёнок зовут — Леопольд, Лаге, Лассе-младший и Лассе-старший, Леннард, Лео, Лукас, Лаура, Линнеа, Луиза, Лидия и Лотенн. Все они ещё ходят в школу и получают пятёрки по плутовству и лисьим уловкам.

Пока я назвал тебе только тринадцать лисят, но есть еще и Людвиг Четырнадцатый. Он совсем маленький рыжий клубочек с беленькой точечкой на самом кончике хвоста. В школу он ещё не ходит.

Но не думай, что Людвиг Четырнадцатый царственно изнежен. Он дёргает своих братьев и сестёр за хвосты, и тогда все кувыркаются, кусаются, борются, спорят, ругаются и кричат так громко, что мама Ларссон уверяет, что над их норой дрожит весь лес.

Но если лисята любят покувыркаться, то папа Ларссон больше любит посидеть и порассказать о своих приключениях: о том, как он обманывал охотничьих собак и даже самих охотников, как он подбирался к жилищам людей и воровал у них прямо из-под носа, и о том, какой он хитрый и какой он умный и как он будет счастлив, если его дети хоть чуть-чуть будут похожи на него.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Охотнее всего папа Ларссон рассказывает о своих встречах с Максимилианом

— собакой из дома, что у самой опушки.

— Он почти такой же плут, как и я, — любит говорить папа Ларссон. — Интересно, кто из вас обманет его первым.

— Я самый хитрый! — кричит всегда Лабан.

— Нет, я, — пищат Леопольд, Лаге, Лассе-старший и Лассе-младший, а за ними и все остальные, тыча носами друг друга в бока.

Как-то вечером громче всех крикнул Людвиг Четырнадцатый:

— А всё равно я первый обману Максимилиана! Все дружно и громко рассмеялись, что даже начали икать. Но прошло время, и однажды в нору Ларссонов пришло горе. Папа Ларссон уселся в кресло, переделанное из детской коляски. Он так задумался, что даже не заметил, как мама Ларссон вошла с большой чашкой утешительного черничного сока.

— Ах-ах-ах, — стонал папа Ларссон. — Мне трудно смотреть кому-либо в глаза.

— Ох-ох-ох, — вторила ему мама Ларссон. — Что подумают наши родственники!

— Бедный, бедный наш старый дедушка, — вздыхал папа Ларссон. — Самый мудрый и самый правдивый во всём лисьем роду, и вдруг у него такой правнук.

— Нет, он не переживёт этого, — вздыхала мама Ларссон, смахивая хвостом слезинки.

Как ты думаешь, что же произошло? Может быть, кто-нибудь из семьи попал в беду? Да, у папы и мамы Ларссонов случилось несчастье. У них оказался сын, который не хотел быть хитрым! Надо же, он не хотел учиться обманывать других и не считал папу героем. И у кого бы вы думали зародились такие вредные мысли? Представьте себе, у Людвига Четырнадцатого.

— Только не пори его, — всхлипывала мама Ларссон.

— Ах-ах-ах, — простонал папа ещё раз. — Уж я поговорю с ним. Папа поднялся с кресла и подошёл к кусочку берёсты, что висела на стене. А на этом кусочке было написано клюквенным соком: ДА ЗДРАВСТВУЕТ ХИТРОСТЬ! УРА ЛАРССОНАМ!

Людвиг Четырнадцатый крадучись вошёл в гостиную.

— Ты хотел поговорить со мной, папа? — спросил он.

— Мой дорогой, любимый сыночек… — От неожиданности папа Ларссон начал издалека. — Ты ещё не умеешь читать, но, может быть, ты уже знаешь, что написано на этой табличке.

Людвиг Четырнадцатый помотал хвостиком.

— Это девиз нашей семьи. С незапамятных времён, — гордо сказал папа Ларссон.

— Ты что думаешь, я дурак? — спросил Людвиг Четырнадцатый, смешно повертев головкой. — Всё это я знаю. Но я знаю ещё больше: обманывать других плохо.

Пана Ларссон почесал себя за ухом.

— С кем ты связался? — спросил он. — С каким хулиганьём?

— Это не хулиганьё, — ответил Людвиг Четырнадцатый. — Это мои лучшие друзья — зайчата Юкке-Юу и Туффа-Ту. У них есть книжки. У них дома есть книжки, где можно прочесть, что все должны быть добры друг к другу.

Папа Ларссон долго чесал себя за другим ухом. Наконец он промямлил:

— Конечно, все должны быть добры к другим. Но это и значит, что мы должны их обманывать. У зайцев должна быть ещё одна книжка, где так и написано.

— Меня это не интересует, — дерзко ответил Людвиг Четырнадцатый. — Я не хочу быть хитрым, не хочу обманывать и не хочу врать. Я хочу быть хорошим.

— А есть ты хочешь? Каждый день? — вкрадчиво спросил папа Ларссон. — А чтобы есть, нужно быть плутом.

— Я куплю еду в магазине, — возразил Людвиг Четырнадцатый.

— А где ты уворуешь деньги? Лучшая еда добывается честно. Во дворах у людей, — назидательно сказал папа Ларссон. — А можешь ты пробраться туда без хитрости?

— Тогда я не буду есть.

Папа Ларссон вздохнул, замахнулся лапой, но передумал.

— Марш в детскую и сейчас же ложись спать! — процедил он сквозь оскаленные зубы. — Он безнадёжен, — запричитал папа Ларссон, обращаясь к маме Ларссон, которая стояла на кухне и облизывала языком тарелки после обеда. — Только представить себе: лис не хочет быть хитрым и не хочет обманывать!