ЧАО — победитель волшебников (илл. Л.Владимирского) - Аматуни Петроний Гай (список книг TXT) 📗
— Я знаю только одну звезду, счастливо повлиявшую на судьбу людей, — сказал Егор.
— Как она называется?
— Красная пятиконечная звезда! — ответил Егор и, не слушая дальнейших рассуждений «мудреца» звездочета, зашел в кабинет рядом.
Там его встретил темноволосый чойд с острым взглядом и тонким крючковатым носом.
— А вы кто? — спросил Егор.
— Моя наука — мантика, то есть гадание, — ответил чойд. — Есть сотни способов, но я остановился на арифмомантии — гадании по числам.
Егор сделал вид, что его это заинтересовало, и присел. Чойд-гадатель, польщенный его вниманием, неторопливо и гнусаво принялся докладывать:
— Я взял имя Повелителя и узнал, какой номер в алфавите имеет каждая его буква… Затем сложил имеющееся и получил число семьдесят три. При делении на магические числа три, семь и девять в остатке мы имеем единицу или тройку, то есть числа с добрым предзнаменованием. Но при делении на магическое число тринадцать мы имеем в остатке только восемь — число глупое, заурядное. Теперь осталось решить: как уничтожить во всем свете число восемь? Сумей я это сделать, и Повелитель станет здоровым, как прежде…
Отдохнув, Егор снова направился по длинным и узким ходам лабиринта.
В комнате, куда затем вошел Егор, жил молодой и веселый чойд Плюс-Минус.
— Здравствуйте, Великий Ревизор! — громко поздоровался он. — Я придумал новый способ лечения от чего угодно. Он прост и доступен каждому. Сперва больного подогревают до точки кипения, и из него улетучиваются болезни, любящие холод. Тут же его охлаждают до точки замерзания, и из него выйдут недуги, предпочитающие тепло. А когда в теле останется одно здоровье, возвращают обычную температуру…
— Вы думаете, он останется жив?
— Это я еще не совсем выяснил, — признался Плюс-Минус. — Но теперь… Великий Ревизор, прошу вас… у меня имеется необходимое оборудование. Не пожелаете ли вы проверить на себе…
Егор сердечно поблагодарил и быстро вышел.
Следующая дверь была открыта настежь, но Егор благоразумно остановился у порога и только на секунду заглянул внутрь.
К нему подбежали чойды-санитары, втащили его и принялись опутывать паутиной.
— Пустите меня! — возмутился Егор. — Кто вам дал право…
— Замолчи, — недовольно проговорил один из санитаров. — Нашему профессору жидкой магии будет на ком испытать свое новое лекарство — гордись!
— Ка-к-к-ое… лек-кар-р-ст-во? — стуча зубами, спросил Егор.
— Волшебную смесь рыбьего жира с касторкой и электрическими искрами, — объяснил санитар и крикнул: — Профессор, больной готов!
На зов выполз из другой комнаты пожилой чойд в роговых очках. В руках он торжественно нес литровую банку с дьявольской микстурой. К банке тянулись два электрических шнура, а в маслянистой жидкости озорно плясали ослепительные желтоватые искорки.
— Наконец-то, — счастливо улыбаясь, произнес профессор жидкой магии, — и у меня появился свой пациент. Но ад рэм, то есть к делу, как любил говорить по-латыни мой учитель… Сейчас я ему ману проприа, то есть собственноручно волью это средство…
— Да как вы смеете?! — крикнул Егор. — Я не хочу рыбьего жира, не хочу касторки и электричества…
Профессор выронил банку и побелел от страха.
— Что вы делаете, идиоты! — обругал он своих помощников. — Это же Великий Ревизор… Немедленно отпустить. Дикси, то есть я сказал! Пощадите меня, Великий Ревизор, я невиновен…
Но Егор уже спасался бегством. Он поспешно сворачивал и влево, и вправо, то и дело оказывался на том месте, где был недавно, и вдруг очутился в каком-то саду.
Глава седьмая. В ПЛЕНУ
Желтоватый песок хрустел под ногами на ровной дорожке. По краям ее украшали кусты белых и красных роз. Поодаль — фруктовый сад. С гибких ветвей свисали яблоки, персики, инжир, распространяя приятный аромат.
Егор шел очарованный и успокоенный красотой этого места. Странно: кусты и деревья здесь обычного размера.
«Одно из двух, — подумал он, — или я снова стал большим, или все вокруг маленькое».
Дорожка ширилась и наконец превратилась в аллею; стройные кипарисы, словно часовые, безмолвно охраняли тишину и спокойствие.
Аллею замыкала скульптура девушки из розового мрамора. Ее рука сжимала кинжал. На бронзовом щите надпись: «Кто умеет защищаться так же, как и нападать, — тот побеждает!»
Егор остановился, любуясь скульптурой, как вдруг сзади на него набросилось несколько человек. Они были в восточных одеждах и вооружены кривыми кинжалами.
С торжествующим смехом они скрутили Егору руки за спиной и связали их крепкой веревкой.
— Сегодня удачный день! — воскликнул один. — Великий Врачеватель обрадуется новому слушателю. Нечестивец чихнуть не успел, как очутился в наших руках…
— Меньше слов, — повелительно сказал старший, судя по всему — начальник стражи.
Егора уложили на носилки и понесли боковой аллеей, уводившей от фонтана направо, к восточному дворцу, окруженному деревьями.
Дворцовые стражники встретили их завистливыми восклицаниями и льстивыми поздравлениями.
Носилки опустили на пол. Кто-то нагнулся к Егору, развязал ему руки и грубо толкнул ногой:
— Вставай!
Егор поднялся и потер затекшие кисти рук. Начальник стражи подошел к большой двери и произнес:
— Отворись, чтобы пополнилось, и закройся, чтобы не уменьшалось…
Тяжелые двери с резными рисунками отворились настежь. Взорам Егора предстал большой зал с возвышением в глубине, по которому были разбросаны шелковые вышитые подушки.
На подушках нежился старик в вышитом цветами халате, в белой чалме с бриллиантами и рубинами и павлиньим пером. Около него с двух сторон горели лампы дневного света, а в серебряных мангалах курились душистые травы.
Молодые невольницы в белых накидках обвевали своего повелителя опахалами из страусовых перьев. На его лице застыла блаженная улыбка, а острые карие глаза превратились в узкие щели.
Он полулежал, поджав под себя ногу. Одной рукой он поглаживал красную, выкрашенную хной бороду, а в другой держал дымящуюся трубку кальяна.
В середине зала сидели и лежали изможденные волшебники, русалки, гномы, эльфы, Кащей Бессмертный. Лица их бледные, взоры потухшие, печальные. Многие спали, прислонившись друг к другу или раскинув руки на расписных коврах.
Перед ними на столике стоял… телевизор. На экране Егор увидел лицо лектора. Низкий голос монотонно вещал:
— Таким образом, каждому ясно, что волшебников нет и время сказок навсегда миновало. Тем более непонятно непростительное упорство наших уважаемых писателей… гм… Маршака, Чуковского, э-э… Лагина, так сказать, Носова и… м-м… некоторых других классиков. Возьмем, к сожалению, весьма известную «Муху-Цокотуху»… Что такое муха? Позвольте продемонстрировать вам это животное, так сказать, в разрезе…
Громкий храп несчастных телезрителей заглушил слова лектора. Воспользовавшись удобной минутой, начальник стражи сделал знак одной из невольниц. Девушка поставила перед повелителем ящик с рассыпчатой ореховой халвой.
Тот оживился и взял самый большой кусок.
— Не будь я Абдул-Надул, — сказал он, — если я стал таким умным и здоровым не потому, что больше всех на Востоке съедаю халвы!
— О Великий Врачеватель! — льстиво, на разные голоса запели невольницы. — Ты самый красивый и самый умный.
— Правда ваша, — согласился Абдул-Надул, — и если судить справедливо, то по телевизору надлежало бы говорить мне, а не тому неверному, что сейчас на экране превратился в муху. Аллах да укоротит ему язык!
