Приключения Незнайки и его друзей (ил. А.Лаптева 1959 г.) - Носов Николай Николаевич (книги без регистрации полные версии .TXT) 📗
— Братцы! — закричал доктор Пилюлькин. — Если парашют отцепится, Торопыжка ударится головой о землю.
Малыши ухватились руками за парашют и втащили Торопыжку обратно в корзину.
Незнайка увидел, что шар снова полетел вверх, и закричал:
— Стойте, братцы! Никому больше прыгать не надо. Мы снова вверх полетели.
— Почему же мы снова вверх летим? — удивился Авоська.
— Эх, ты! — ответил Ворчун. — Знайка-то спрыгнул, вот шар и стал легче.
— Что же Знайка будет делать без нас? — спросил Пончик.
— Ну что… — развёл руками Авоська. — Пойдёт себе потихоньку домой.
— А мы что будем делать без Знайки?
— Подумаешь! — ответил Незнайка. — Будто уж вовсе нельзя без Знайки.
— Надо же кого-нибудь слушаться, — сказал Пончик.
— Будете меня слушаться, — заявил Незнайка. — Теперь я буду главным.
— Ты? — удивился Ворчун. — Не с твоей головой быть главным.
— Ах, так? Не с моей головой? — закричал Незнайка. — Ну пожалуйста, прыгай вниз и ищи своего Знайку, если тебе моя голова не нравится.
Ворчун поглядел вниз и сказал:
— Где же я теперь его найду? Мы далеко улетели. Надо было сразу всем прыгать.
— Нет, прыгай, прыгай!
Ворчун и Незнайка начали спорить и спорили до самого вечера. Знайки не было, и никто теперь не мог остановить их. Солнце уже клонилось к закату. Ветер крепчал. Шар ещё больше остыл и снова стал опускаться вниз, а Ворчун и Незнайка не умолкали.
— Довольно тебе спорить, — сказал Сиропчик Незнайке. — Уж если ты решил быть главным, то придумай что-нибудь. Смотри, мы снова вниз полетели.
— Сейчас буду думать, — ответил Незнайка.
Он сел на лавочку, приставил палец ко лбу и стал думать. А шар тем временем все быстрей и быстрей опускался вниз.
— Что же тут придумаешь? — сказал Винтик. — Если бы у нас были мешки с песком, можно было бы сбросить один мешок.
— Правильно! — подхватил Незнайка. — А раз мешков у нас больше нет, то придётся сбросить одного из вас. Сбросим кого-нибудь с парашютом — шар станет легче и снова полетит вверх.
— Кого же сбросить?
— Ну, кого? — сказал Незнайка, раздумывая. — Надо сбросить того, кто самый ворчливый.
— А я не согласен, — ответил Ворчун. — Нет такого правила, чтобы самых ворчливых сбрасывать. Надо сбросить того, кто самый тяжёлый.
— Ну ладно, — согласился Незнайка, — сбросим Пончика. Он у нас самый толстенький.
— Правильно, — поддакнул Сиропчик.
— Что? — закричал Пончик. — Кто самый толстенький? Я?.. Да Сиропчик толще меня!
— Смотрите на него! — закричал Сиропчик, хихикая и показывая пальцем на Пончика. — Смотрите, я толще его! Ха-ха! А ну, давай померимся.
— Ну, давай, давай! — как петух, наскакивал на него Пончик.
Все окружили Пончика и Сиропчика. Незнайка достал из кармана верёвочку, обвязал вокруг талии Пончика. Потом таким же образом измерил Сиропчика, и оказалось, что Сиропчик чуть ли не в полтора раза толще Пончика.
— Это неправильно! — закричал тут Сиропчик. — Пончик сжульничал. Он живот втянул. Я видел!
— Ничего я не втягивал! — оправдывался Пончик.
— Нет, втянул. Я видел. Давай перемеримся! — громко кричал Сиропчик.
Незнайка стал снова мерить Пончика, а Сиропчик вертелся вокруг и кричал:
— Э, э! Ты куда? Ты надуйся!
— Зачем же мне надуваться? — ответил Пончик. — Если я надуюсь, то, конечно, окажусь толще тебя.
— Ну ладно, не надувайся. Но и втягивать живот ты не имеешь права. Братцы, смотрите, что он делает! Где же справедливость? Никакой справедливости нет! Это просто какой-то обман!
Незнайка кончил измерять Пончика, потом с такой же тщательностью измерил Сиропчика, и на этот раз оказалось, что они оба одинаковой толщины.
— Придётся двоих бросать, — развёл Незнайка руками.
— Зачем же двоих, когда и одного достаточно! — сказал Сиропчик.
Охотник Пулька выглянул из корзины и увидел, что земля приближается с угрожающей быстротой.
— Слушай, Незнайка, — сказал он, — решай скорей, а то мы о землю грохнемся.
— Надо посчитаться, кому с парашютом прыгать, — сказал Авоська.
— Правильно! — подхватил Сиропчик. — Только всем надо считаться, и толстеньким и тоненьким, чтоб никому обидно не было.
— Ладно, давайте считаться, — согласился Незнайка.
Все построились в кружок, и Незнайка принялся считать, тыкая каждого пальцем:
Потом сказал:
— Нет, мне эта считалка не нравится. Не люблю я её! — И начал другую:
В это время корзина с силой ударилась о землю и перевернулась. Авоська схватился руками за Небоську, а Небоська — за Авоську, и они вместе вывалились из корзины. За ними, как горох, посыпались остальные коротышки. Только Незнайка удержался за край корзины да Булька, который уцепился за его брюки зубами. Ударившись о землю, шар, как мячик, подскочил кверху, описал в воздухе огромную дугу и снова опустился вниз. Корзину снова ударило о землю и поволокло. Шар налетел на что-то твёрдое и лопнул с оглушительным треском. Бульку перевернуло в воздухе, и он с отчаянным визгом побежал в сторону. Незнайка вывалился из корзины и остался неподвижно лежать на земле.
Воздушное путешествие окончилось.
Глава одиннадцатая
На новом месте
Незнайка очнулся в совсем незнакомом месте. Он лежал на кровати, утопая в перине. Эта перина была такая мягкая, словно её наполнили головками от одуванчиков. Незнайку разбудили какие-то голоса. Открыв глаза, он завертел ими в разные стороны и увидел, что лежит в чужой комнате. По углам стояли маленькие креслица. На стенах висели коврики и картины с изображением разных цветов. У окна стоял круглый столик на одной ножке. На нём возвышалась куча разноцветных ниток для вышивания и лежала подушечка, вся утыканная иголками и булавками, словно ощетинившийся ёжик. Неподалёку был письменный стол с принадлежностями для письма. Рядом стоял книжный шкаф. У самой дальней стены, возле дверей, было большое зеркало. Перед зеркалом стояли две малышки и разговаривали. Одна была в синем платье из блестящей шёлковой материи, с таким же шёлковым пояском, завязанным сзади бантом. У неё были голубые глаза и тёмные волосы, заплетённые в длинную косу. Другая была в пёстреньком платье с розовыми и фиолетовыми цветочками. Волосы у неё были светлые, почти белые, спускавшиеся на плечи волнами. Она надевала перед зеркалом шляпу и всё время трещала, как сорока.
— Такая противная шляпа! Как ни надень, все нехорошо. Мне хотелось сделать шляпу с широкими полями, но материи не хватило, и пришлось сделать с узкими, а когда поля узкие, то лицо кажется круглым, а это не так уж красиво.
— Довольно тебе перед зеркалом вертеться! Терпеть не могу, когда перед зеркалом вертятся, — сказала голубоглазая малышка.
— А для чего, по-твоему, зеркала выдумали? — отвечала светловолосая.
