Гномобиль. Гнеобычные гновости о гномах - Синклер Эптон Билл (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗

— Мистер Родни Синсебау? Я счастлив с вами познакомиться. Это королевские гуси?

— Да, — ответил Родни с неохотой.

— Это необычайно интересно. Я как раз сейчас читал о них в газете.

У славы есть свои недостатки, но есть и преимущества. В газете говорилось, что гуси хорошо воспитаны и никогда не употребляют во зло гостеприимство американских отелей. Так что на этот раз портье не посылал за управляющим, а Родни не подписывал никаких обязательств. Совсем наоборот:

— Мы будем рады предоставить в ваше распоряжение наш лучший номер для молодоженов, мистер Синсебау. И не возьмем за него дополнительной платы. Мы счастливы, что вы удостоили нас чести остановиться в нашем отеле.

Их проводили наверх, в две комнаты с высокими потолками и резными кроватями, на спинках которых были изображены лебеди.

— Сожалею, что это не гуси, — сказал оказавшийся тут же портье.

Он присоединил к коридорному еще и свою особу в качестве почетного эскорта. И тот и другой стояли, не в силах скрыть любопытства, пока Родни не заверил их, что он с племянницей вполне способен сам распаковать корзины, и не сунул коридорному пару «дощечек», чтобы наконец избавиться от зрителей.

Едва Родни и Элизабет успели закрыть фрамуги, задвинуть жалюзи и выпустить гномов из их убежища, как зазвонил телефон, и Родни сказал:

— Нет, нет, я очень сожалею, но объясните, пожалуйста, молодому человеку, что я был целый день за рулем и очень устал: я не могу давать никаких интервью сегодня.

Но этим не кончилось. Телефон снова зазвонил, на этот раз говорил молодой человек сам:

— Позвольте мне объяснить, мистер Синсебау. У нас особое распоряжение из Нью-Йорка — разыскать вас и разузнать, чем все кончится. История с гусями имела потрясающий успех — вся страна хочет услышать о гусях. Я прошу вас показать мне их, мистер Синсебау, или, по крайней мере, рассказать о них поподробнее. Я погиб, если детали этой истории проплывут мимо меня. Или вы мне их сообщите, или мне просто придется все придумывать самому.

— Придумывайте все, что хотите, — сказал Родни с величественным безрассудством богача.

Он попросил отключить в номере телефон и повесил на дверь табличку: "Прошу не беспокоить".

Гномы легли спать возле электрического вентилятора, который должен был заменить им свежий лесной ветерок. А Элизабет в своей комнате у другого вентилятора видела во сне, как гуси улетели к себе в Абиссинию, а следом за ними летели, как живые, экземпляры дополнительных выпусков газет.

Настало утро. Жаркая заря Центральной Калифорнии предвещала не менее жаркий день. Ясно, что в такую жару урожай винограда страшно повысится и спутает все цены на изюм. Родни приоткрыл дверь в коридор и увидел, что заботливая администрация положила утреннюю газету перед дверью каждого номера. Он взял газету и обнаружил там рассказ под крупным заголовком через всю полосу:

Молодой репортер поймал Родни на слове и написал, что хотел, и столько, сколько хотел. Ему вздумалось рассказать, что он был принят в парном номере для новобрачных и видел королевских гусей в ванне: оказалось, что они даже спят в ванне, спрятав головы под мышки. Рассказ делался особенно красноречивым, когда описывались золотые кисточки на их головах и розовые перышки на щеках. Сообщалось также и то, как очаровательно они машут хвостиками: один раз — значит "ты мне нравишься", два раза — "ты мне не нравишься", а три — обозначает "катись к чертям". Очаровательный и обаятельный потомок магната все еще отказывается сообщить, где он достал эти драгоценные существа. Он собирает гусиные яйца; каждое утро под его кроватью оказывается одно яйцо. Его племянница хранит их в чемодане. Когда яиц будет тринадцать — а это императорское мистическое число в Абиссинии, — гусыня сядет высиживать гусят. А пока гуси знакомятся с Калифорнией и выражают восторг на гномском языке по поводу местного чернослива и изюма. Родни будто бы объяснил, что гусыня произносит слова только под воздействием яркого солнечного света. Так накануне она весь день весело болтала в машине.

Телефон зазвонил. На проводе был репортер, который спрашивал, хорошо ли он все сочинил. Родни сказал, что это лучший образец научного освещения фактов из всего, что он встречал в американской прессе. Репортер поинтересовался, куда они сейчас направляются с гусями, и Родни посоветовал ему это тоже сочинить самому. Потом репортер осведомился, нельзя ли получить фотографию Родни.

— Воспользуйтесь фотографией принца Уэльского, — посоветовал Родни и повесил трубку.

Они заказали завтрак: кофе, поджаренный хлеб и повидло для Родни, апельсиновый сок и пшеничные хлопья для Элизабет. Мама одобрила бы такой завтрак.

Пока гномы разламывали хлеб и макали кусочки хлеба в повидло, снова зазвонил телефон. Это был другой репортер — из другого агентства печати, который сказал, что ему звонили из главной редакции в СанФранциско и просили сообщить подробности.

Родни ответил, что он их с собой не захватил, повесил трубку и попросил администрацию снова отключить телефон. Тогда раздался робкий стук в дверь, и принесли записку от этого второго репортера с просьбой рассказать, что едят королевские гуси. Внизу, где оставалась чистая бумага, Родни написал: "Хлеб с повидлом на завтрак, а на обед и на ужин — сельдерей и мороженое".

Потом Родни и Элизабет сложили вещи и отважились спуститься в вестибюль. Там их ждала огромная толпа народу, включая трех очень активных юношей с тремя огромными черными ящиками. Они неистовствовали и умоляли позволить разочек «щелкнуть» гусей. Родни попросил Элизабет сходить заплатить по счету, а сам крепко держал корзины, боясь, как бы эти не в меру активные юноши не выхватили их из рук. Им очень хотелось, чтобы Родни и Элизабет стали в позу перед объективом, как кинозвезды или прибывшие из Европы известные дипломаты. Родни не собирался позировать, поэтому они просто щелкнули его, когда он пересекал вестибюль. И еще раз на улице, когда они с Элизабет садились в гномобиль. Там собралась такая толпа, можно было подумать, что в город приехал цирк.

Как только гномобиль тронулся, Бобо сделал попытку выбраться из укрытия и расспросить о фотоаппаратах и фотографах. Но его попросили пока подождать. Родни вел машину по главной улице, и Элизабет заметила: "По-моему, ты едешь не туда". Но Родни казалось, что за ними гонятся, и он поэтому повел гномобиль на большой скорости, сворачивая то направо, то налево. Он смотрел в зеркальце, а Элизабет — через заднее стекло. Несомненно, машина с двумя пассажирами следовала именно за ними. Каждый раз, как гномобиль сворачивал за угол, эта машина сворачивала туда же.

Родни все время пересекал главную улицу, потому что там были светофоры. Наконец ему удалось проскочить как раз перед тем, как движение перекрыли, улицу застопорили другие машины, и репортеры застряли. Родни сделал несколько резких поворотов, пока не убедился, что машина, груженная репортерами, потеряла их из виду. Тогда гномов выпустили, и Родни стал им рассказывать о чудесах газетной фотографии, а также о дорожных сигналах.

Гномобиль стал подниматься по предгорьям, окаймлявшим горный национальный парк. Снова появились деревья, настоящие деревья, которые заслуживали внимания старого гнома. Глого встал у окна. В его взгляде опять появился интерес к окружающему. Шоссе прокладывало гладкий путь вверх, вверх, в горы. Глого указывал то на одно, то на другое дерево. Это были герои давно прошедших времен, выстоявшие в течение веков. Он умел мгновенно прочитывать историю их длившейся столетиями борьбы со стихиями и объяснял, что они чувствуют теперь. Такие деревья всегда бывают напряжены и угрюмы. Они ни на минуту не прекращают добывать материал и строить укрепления против будущих бурь. В горах нет ни покоя, ни безопасности. Чуть ниже из гор били ключи чистой, прозрачной воды. Так и должно быть, если не вырубать леса, а оставить все так, как задумано самой природой.