Стража Лопухастых островов (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (список книг .TXT) 📗
— Вот теперь всё, — сказал Соломинка. — Можно идти домой.
Ига глянул на свои электронные часики.
— Великая Конструкция! Уже вечер! Будет мне дома…
3
Дома ему и правда «было». Но не очень. Главным образом за брюки.
— Во что ты их превратил! Новые, чистые… Неужели нельзя было прийти и переодеться, прежде чем гонять чертей по репьям?
— Мама, ну некогда же было! Потому что там такое… Даже к Степке до сих пор не смог забежать! Ух, разобидится…
— Кстати, о Степке! Разве ее не было с тобой на школьном празднике?
— Не… не было! Она сказала, что, наверно, пойдет с бабкой на рынок! Я так и думал! А что?
— Не ходила Степка на рынок. Бабушка ее приходила к нам, спрашивала, не гуляет ли она с тобой. Я думала, что она у вас в школе, успокоила…
— Не было ее!
— Бабушка сказала, что ее не оказалось дома с самого утра. Проснулись, а ее нет… Ты правда ничего не знаешь?
Ига тяжело помотал головой. И ощутил, как на него надвигаются новые события. Опять нехорошие.
— Ма-а, я к ней сбегаю! Я быстро!
— Стой! Переоденься сначала! И поешь! От тебя одни глаза остались!..
Ига все сделал одновременно. Натягивая старые штаны с бахромой и футболку, сжевал тут же кусок пирога (не заметил с чем), сунул в прежний карман кнамий шарик, снова крикнул маме: «Я скоро!» — и махнул на улицу.
До Степкиного дома он домчался за минуту. Влетел на двор, дернул дверь. Часто дыша, поднялся по лестнице. Постучал. Ни звука. Потянул ручку, оказался в коридоре. Тишина была какая-то… чересчур.
— Степка… — слабо позвал Ига. Ни звука.
— Есть кто-нибудь?! — крикнул Ига уже без робости, но и без надежды. Но, конечно же, никто не отозвался.
Ига пошарил за косяком, где всегда висел ключ от кладовки. Не было ключа. Ига, не дыша от тяжкой догадки, потянул дверь. «Не открывайся, не надо!» Дверь легко отошла.
Ига постоял секунду и шагнул через порог.
Он увидел то, о чем догадался еще, когда бежал к дому (или сейчас казалось, что догадался). Вещи с нижней полки были убраны, одна доска выломана внутрь. Широкая была доска, и пролом оказался большой (откуда у Степки силы взялись?). Солнце (совсем не вечернее) входило в дыру свободно и ярко. Кричал петух.
Дверь за спиной у Иги медленно закрылась сама собой.
Ига понял, что если подумает хотя бы три секунды, то ни за что не решится на… на то, что совершенно необходимо. И никогда не отыщет Степку. Ощущение, что он опять падает на крохотного кнама, обожгло его. Ига животом упал на полку, подтянул себя к дыре. За ней был тот двор, со старым доми-
ком, которого нынче не было. Ига, сжав зубы, придвинулся к пролому, перевалился через дощатый край. Повис на руках (где, в каком пространстве?). И разжал пальцы.
РАЗНЫЕ ПОЛОВИНКИ ЛУНЫ
1
Земля крепко стукнула Игу по ступням. Ига не удержался, ладонями упал в лебеду.
Лебеда была поздняя — с покрасневшими листьями. Изнанку листьев покрывала серебристая пыльца, она осталась на ладонях. Ига, подымаясь, вытер их о колени. «Наверно, конец августа или начало сентября, — подумал он. — А какой год?» И еще подумалось боязливо: «А сумею ли вернуться?» Он тут же прогнал трусоватые мысли. Потому что в любом случае не «сумею», а «сумеем». Степку надо найти обязательно. «А потом я ей задам…»
Воздух чужого времени (и чужого пространства?) был обыкновенным воздухом позднего лета. Пахло все той же лебедой, старыми лопухами, теплыми от солнца досками пристройки и сыроватыми дровами от близкой поленницы. «Нет, все-таки начало сентября», — решил Ига. Потому что от калитки к одноэтажному домику шагал через двор школьник. Видимо, первоклассник. Он чиркал по траве большущим новеньким портфелем, от блестящих замков которого отлетали солнечные блики. Был первоклассник в синем беретике, сдвинутом на лопухастое ухо, в сером пиджачке и таких же брючках до колен. «Начало шестидесятых», — сообразил Ига. Вспомнил старую кинохронику: там пацанята в такой вот школьной форме приветствовали Гагарина, который недавно вернулся из полета.
— Репивет… — неуверенно окликнул мальчишку Ига.
Тот остановился без испуга. Заулыбался — щербатый и конопатый.
— Репивет! — Видно сразу: все-таки свой человек.
— Слушай, ты не видел девочку?.. — Ига запнулся. Какие Степкины приметы назвать? Он ведь не знает, как она была одета. — Ну, такая, чуть побольше тебя, у нее волосы на макушке кисточкой торчат… И нет переднего зуба!..
Конечно, шансы были «никакие». Степка, выбираясь из дыры, наверняка следила, чтобы поблизости не оказалось зрителей.
Но мальчик сказал без удивления:
— Видел. Она с зеленой ленточкой на волосах, да?
— Ну… наверно. Да!
— Она спросила: «Где тут ближняя школа?» Я показал. Потому что она, сразу видно, не здешняя…
— А куда она пошла?
— К школе и пошла. Вон туда, через овраг, на Колхозную…
Ига сморщил лоб. По его понятию, ближняя школа должна была стоять на улице Солнечных Часов, а про Колхозную он не слыхал. Открыл было рот для расспросов, но первоклассник опередил. Он оглядел Игу от макушки до пят и сказал уважительно:
— Ты стиляга, да?
Ига вспомнил, что в давние годы стилягами называли тех, кто подражал иностранцам. Почему-то считалось, что это ужасно скверно.
— С чего ты взял? — насупился Ига.
— У тебя майка заграничная… Слова какие-то не по-нашему…
— Это по-нашему! — Ига пальцем провел по желтому трикотажу на груди. — «Всё будет хорошо», вот. Только английскими буквами, для смеха…
— За такой смех могут к завучу отвести, — умудренно заметил первоклассник. Видать, уже познакомился со школьными правилами. — Ты лучше переодень шиворот-навыворот, если к школе пойдешь…
Совет был от души, и потому Ига тут же послушался. Сдернул футболку и надел наизнанку. И подумал, что, может быть, это даже добрая примета — если обещание хорошего конца приключений будет ближе к груди.
— А давно ты ее видел? Эту девочку…
— Совсем только что. Шел сюда от оврага и встретил. Ты беги, догонишь, может быть…
Ига вскинул над плечом левую растопыренную ладонь — «спасибо и до свидания». Первоклассник ответил так же (да, свой человек). Ига помчался со двора.
Серпуховская улица и Земляничный проезд были почти такие же, как в Игины времена, привычные. Только вместо могучего тополя, что стоит на полпути к оврагу, рос теперь невысокий тополек. Да заборы казались поновее… А у оврага началась чертовщина.
Вместо деревянной лестницы Ига увидел перекинутый через овраг узкий, дугою выгнутый мост. И, не раздумывая, взлетел на него с разбега. Мост был из тонких металлических реек и кровельного железа. Он струнно загудел, задрожал под бегуном. «Хлипкая конструкция…» — мелькнуло у Иги. (И отозвалось тревожным эхом: «Конструкция?» Но эхо это тут же угасло в гуле железа.)
Ига бежал, бежал, а мост не кончался. Наконец сбилось дыхание. Ига остановился, колотилось сердце — и оттого, что запыхался, и от испуга. Что же это? Овраг не может быть таким широченным! И… овраг ли это?
По сторонам от моста клубились зеленые массы. Не то вершины выросших в овраге высоченных деревьев, не то пахнущий влажной листвою туман. Ига опасливо подошел к перилам. Грудью и коленями уперся в холодные железные полоски, глянул вниз. Зеленая неразбериха неслышно вспучивалась там и расходилась неторопливыми волнами. Ига передернул плечами: материя футболки впитывала пахнущую травяным соком влагу. Холодная морось покусывала ноги. На ресницах заискрились зеленые капли.
«Может, все это сон?»
Но разве бывают сны с такими отчетливыми чувствами? Вон как резко давят на ребра и колени тонкие звенья ограждения! Вон как по-настоящему пахнет ржавчиной от верхней планки перил!.. Но пустота и загадочность — и вправду как в тревожном сне, когда вокруг не привычный и добрый мир Малых Репейников, а что-то незнакомое. Никого не было вокруг. Совсем никого… Хотя…
