Сказки русских писателей. Том 7 - Коллектив авторов (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
— Они боятся, что мы будем воспитывать их. Понимаете? — вставила Ласточка и засмеялась.
— Очень нам нужно таких воспитывать! — скорчила презрительную гримасу Кисонька.
— Где же они теперь? — спросила Синеглазка.
— Остались на дереве, — сказала Ласточка. — Они еще яблоки начнут рвать!
— Ну-ка пойдем посмотрим, — предложила Снежинка.
Авоська и Торопыжка сидели на ветке яблони и на самом деле пытались сорвать яблоко. Они крутили его, стараясь обломить черенок. Вдруг они увидели на улице группу малышек, которые остановились в отдалении и с любопытством поглядывали на них. Заметив со стороны малышек такое внимание, Авоська и Торопыжка с удвоенной силой стали откручивать яблоко. Авоська даже принялся грызть черенок зубами.
— У, ни одного яблока еще не сорвали! — послышался голос внизу.
Авоська и Торопыжка глянули вниз и увидели синеглазую малышку, которая, посмеиваясь, глядела на них.
— А ты молчи, синеглазая! — проворчал Авоська. — Думаешь, их легко рвать?
— А если вам дать пилу, легче будет?
— Сказала! Ты нам дай только пилу! — ответил Торопыжка.
Синеглазка сбегала в соседний дом и принесла Торопыжке пилу. Через минуту черенок был перепилен, и яблоко полетело вниз.
— Ну-ка, малышки, давайте убирать яблоки! — закричала Синеглазка. — Малыши решили помочь нам.
Несколько малышек подбежали к лежавшему на земле яблоку и, толкая его перед собой, покатили к ближайшему двору.
В Зеленом городе под каждым домом имелся подвал для хранения фруктов и овощей. Подкатив яблоко к дому, малышки открыли дверь, которая была сделана вровень с землей, и вкатили в эту дверь яблоко. За дверью были мостки из досок, по которым яблоко само собой покатилось в подвал. Сделав это, малышки побежали назад, а навстречу им другие малышки катили новое яблоко.
Работа закипела. Прибежала Стрекоза. Она раздобыла где-то пилу, надела вместо платья шаровары, которые надевала для игры в волейбол, и тоже полезла на дерево. Увидев в руках у нее пилу, Авоська сказал:
— Эй, ты! Ну-ка дай сюда пилку. Ты не умеешь.
— Один ты умеешь! — задорно ответила Стрекоза.
Она уселась на ветке и, закусив губу, принялась перепиливать черенок яблока. Авоська с завистью поглядывал на нее, потом сказал:
— Давай вместе работать: сначала ты попили, а я отдохну, потом я попилю — ты отдыхать будешь.
— Ладно, — согласилась Стрекоза.
В это время прибежали малышки из того дома, где был гараж, и сейчас же разнеслась, весть об исчезновении Винтика и Шпунтика. Малышки рассказывали о том, что Винтик и Шпунтик ушли рано утром в Змеевку и до сих пор не вернулись.
— Вот видите, — затараторила Ласточка, — я ведь говорила! Скоро все малыши убегут в Змеевку. Они не захотят в нашем городе жить.
— Ну и пусть бегут, — сказала Синеглазка. — Мы никого насильно держать не станем.
Разговоров о коварстве Винтика и Шпунтика хватило до самого вечера. Ласточка и Кисонька, казалось, даже были довольны, что они исчезли, и злорадно посмеивались.
Когда надежда на возвращение Винтика и Шпунтика совсем пропала, в конце улицы показалась машина. Она с шипением и треском прокатилась по улице. Малышки бросили работу и помчались за ней. Кисонька и Ласточка бежали впереди всех и кричали:
— Винтик и Шпунтик вернулись! Винтик и Шпунтик вернулись! — Потом они остановились и сказали: — Тише! Не надо бежать за машиной. Мы можем показать малышам плохой пример.
Когда малышки подошли к гаражу, то увидели, что, кроме Винтика и Шпунтика, приехал Бублик.
— А это кто? — сказала возмущенно Кисонька. — Это, кажется, змеевский Бублик? Вы зачем, Бублик, приехали? Мы вас не приглашали.
— Подумаешь! — ответил Бублик. — Очень мне нужно ваше приглашение!
— Вот вам и «подумаешь»! — сказала Ласточка. — Мы к вам не ходим — и вы не ходите к нам.
— А вы ходите. Чего там! Мы ведь не гоним вас.
— Как так не гоните? Сами пригласили на елку, а потом давай снежками бросаться!
— Что ж тут такого? Мы просто хотели поиграть с вами в снежки. Вам тоже надо было бросать в нас снежками.
— Вы должны были понимать, что малышки не любят руками снег брать.
— Ну, ошиблись маленечко, — пожал Бублик плечами. — Недоучли, что вы распустите нюни и обидитесь на всю жизнь.
— Нет, это вы обиделись на всю жизнь! Зачем к нам Гвоздика подослали? Знаете небось, чего он здесь натворил?
— За Гвоздика мы не отвечаем, — ответил Бублик. — Он и у нас невесть что вытворяет. Мы с ним бьемся — никак перевоспитать не можем. Мы его к вам не подсылали. Он у вас тут по собственной инициативе работал.
— «Работал»! — фыркнула Кисонька. — Он это называет работой! Нет, теперь мы не водимся с вами. Мы в вас не нуждаемся. У нас теперь свои малыши есть.
— Ну и я не вожусь с вами. Мне на вас — тьфу! Я просто привез Винтика и Шпунтика, а теперь сяду на машину и уеду обратно.
Бублик рассердился и отошел в сторонку. Но он не уехал. Увидев, что Винтик и Шпунтик начали починять машину, он принялся им помогать. Такой уж компанейский характер у каждого шофера. Если шофер увидит, что кто-нибудь починяет машину, он обязательно подойдет и тоже начнет что-нибудь ковырять, подвинчивать болт или гайку или просто станет давать советы.
Втроем они провозились до поздней ночи, но все-таки не успели починить машину, так как ремонт требовался очень большой.
Глава двадцать вторая
Чудеса механизации
На следующее утро Синеглазка пришла в больницу и рассказала Медунице, что выписанные малыши не дерутся на улицах, а, наоборот, ведут себя примерно и даже помогают малышкам убирать яблоки. Медуница сказала:
— Это хорошо, что вы нашли малышам подходящее занятие. Я попрошу вас включить в работу Небоську и Растеряйку, которые выписываются сегодня.
— Нельзя ли выписать еще кого-нибудь? — попросила Синеглазка. — Жалко держать малышей взаперти, когда для них есть такая интересная работа.
— Я ведь вчера выписала вне очереди Авоську и Торопыжку, — ответила Медуница. — Разве вам мало?
— Мало.
— Ну что ж, можно выписать Молчуна. Он очень смирный и не надоедал мне никакими просьбами.
— А еще кого?
Медуница надела очки и заглянула в список.
— Можно выписать Пончика и Сиропчика. Они тоже смирные. Хотя, признаться, по правде, Пончика не следовало бы выписывать — за то, что он ест много сладкого. Мне еще не удалось отучить его от этой дурной привычки. И главное, если бы он только ел! Но он набивает себе все карманы сладостями и даже под подушку прячет. Ну ничего, может быть, на свежем воздухе его аппетит поуменьшится. А Сиропчика тоже следовало бы подержать здесь в наказание за то, что пьет слишком много газированной воды с сиропом. Однако придется их выписать — за то, что они были со мной вежливы.
Медуница снова стала просматривать список.
— Пульку еще рано выписывать, — сказала она, — у него еще не зажила нога. Пулька у нас настоящий больной.
— А Ворчуна? — спросила Синеглазка.
— Нет, нет! — воскликнула Медуница. — Этот Ворчун такой неприятный субъект! Он вечно ворчит, вечно чем-нибудь недоволен. Он, знаете ли, всем на нервы действует. Пусть сидит здесь — за то, что такой несообразный, хотя, признаться по совести, я бы с удовольствием избавилась от него и от этого несносного Пилюлькина, который неизвестно с какой стати считает себя врачом и постоянно пытается доказать мне, что у меня неправильные методы лечения. Это у меня-то! Вы подумайте!
— Так выпишите их обоих, чтоб не надоедали вам, — предложила Синеглазка.
— Ах, что вы! Ни за что на свете! Вы знаете, дорогая, что сказал мне недавно этот гадкий Пилюлькин? Он сказал, что я больных не вылечиваю, а, наоборот, здоровых могу сделать больными. Какое невежество! Нет, я его продержу здесь до положенного срока. Раньше он отсюда не выйдет. И Ворчун тоже.
