Требуется король - Аматуни Петроний Гай (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
2
— Говорят, что в науке и технике я кое-что смыслю… — скромно заметил Венивидивицин. — Еще в школе мне легко давались физика, математика, химия… Когда же я стал инженером, Каисса предложила мне почетную должность, и я согласился без колебаний. Но стра сть к шахматной славе все более овладевала мною. Я добился первого разряда, а дальше дело замедлилось… И тогда…
— Ну, и что ж тогда? — подбодрил я гроссмейстера.
— Мне пришла в голову одна мысль! Я трудился годы… Все рассчитал до мелочей, а потом своими руками выточил каждую деталь и собрал его…
— Кого это — его?
— Человек уже далеко проник в космос, но для меня самым памятным событием навсегда остался запуск первого искусственного спутника Земли. Так вот я подумал: а что если создать для себя лично маленький спутник, знающий шахматную игру? Будет лежать у меня в кармане небольшой шарик размером с теннисный мяч, будет он читать мои мысли и видеть фигуры на шахматной доске как бы моими глазами… подсказывать мне трудные ходы…
— Это, наверно, не совсем честно?
— Вы правы. Я жестоко наказан за свое честолюбие Короче говоря, сделал я Волшебный Колобок. Аиньку. Ну, вы же знаете его… Он оказался веселым, бойким, я бы даже сказал — озорным. И все время порывался удрать от меня. «Ты же Мастер, — объяснил он мне св ое желание. — Ты мой автор. А любое создание человеческого ума непременно стремится и должно жить своей жизнью, независимой от автора. Ну, что было бы, если б все книги лежали возле писателей, а машины цеплялись за своих конструкторов? Чушь! И ты меня не удержишь…» Я спрятал его в карман с застежкой-молнией и заставлял играть в шахматы за меня. А вообще, он многое умеет!
— Ну, и что же дальше?
— Вскоре я стал международным шахматным гроссмейстером и возгордился. Отправился по свету искать равного себе… И вдруг во мне стал исчезать интерес к шахматам: ведь победы доставались без всяких усилий. Потом наскучила и сама жизнь! Но я еще не понимал, что началась расплата за неограниченное исполнение моих желаний. Ведь если просто лежать на диване, то вскоре ноги и руки отнимутся, не так ли?
— Пожалуй.
— А я перестал работать головой, и она разучилась мыслить… Но и это еще не все. Однажды я почувствовал как тело мое быстро восковеет. «Что происходит со мной?» — в испуге спросил я. «Не знаю, — несколько виноватым тоном ответил Колобок. — Через пять-де сять минут ты превратишься в восковую фигуру. Мастер. Я не знаю отчего, но это произойдет…»
— Неужели он сказал правду?
— Да еще какую! Разговор наш происходил возле краеведческого музея, и я успел забежать в него, найти даже укромный уголок, где находились чучела животных и птиц, стать у стены и… больше ничего не помню.
— Совсем?
— Ну да. До того момента, когда вдруг чихнул и… очнулся. Точно знаю, что чихнул, потому что даже подумал: «Уж не простудился ли я на сквозняке?..» Я был один, не считая, впрочем, какого-то мальчика, вероятно, напуганного моим оживлением. Как теперь выя снилось, это был Василько. Поняв, что я теперь уже больше не восковой, я обрадовался и быстро покинул музей. Выйдя из музея, я обнаружил, что со мной нет Аиньки: он все же сбежал, воспользовавшись тем, что я расстегнул карман… Да я и не жалею! Еще в де тстве я слышал от мудрецов, что волшебство можно использовать только три раза. Если же, подобно мне, пытаться все время жить за счет волшебства — непременно растеряешь все человеческое и превратишься в восковую фигуру… Ну, вот то, что я хотел вам расск азать. Вы удовлетворены?
— Да, благодарю вас. А потом?
— Я снова стал играть в шахматы. Вначале я проигрывал чуть ли не всем. Но постепенно окреп, интерес к игре и к жизни вновь проснулся во мне, а вскоре я понял, что стал играть даже лучше, чем прежде, до того, как изобрел Волшебный Колобок: значит, я имел необходимую способность, но нуждался в дальнейшей тренировке, в игре с сильными партнерами, а не в подсказчике…
— Вы правы.
— А теперь… срок моего творческого отпуска истек, и я возвращаюсь к своим основным обязанностям… Прощайте!
Пожав мне руку, Венивидивицин произнес: «Инутама, инутама, акчолё» — и мгновенно исчез.
3
Проводив Венивидивицина (если можно назвать такое расставание проводами), я подошел к стеллажу, чтобы пожелать Аиньке спокойной ночи, но его на месте не было.
Неужто обманул?
Я не мог поверить в коварство Аиньки.
А вдруг с ним приключилась беда?
И тут я вспомнил о таракане. Пошел на кухню и негромко позвал его.
Он вышел из-за горшочка с кактусом, что-то бормоча про себя и не поднимая головы. Я едва узнал его! Худущий, поблекший, с отвисшими усами…
— Внутреннее понимание внешнего содержания предшествует усвоению духовной пищи… — говорил он кому-то в пространство.
— Это еще что за «внешнее содержание»? — не утерпел я.
— Форма… — пояснил Блаттелла. — Форма художественного произведения! Это моя мысль номер тысяча тринадцать. Запишите ее, я разрешаю. Форма — это заговорившее содержание!
— Да, разумеется, спасибо. Вот что, Блаттелла, у меня есть к вам вопрос…
— Зато у меня нет к вам ничего, а это важнее! — высокомерно произнес охамевший таракан и так величественно удалился, что я растерялся.
Несомненно, этого наглеца стоило проучить. Достав из кладовки старую пластмассовую мышеловку, я зарядил ее кусочком сала и установил в том месте, где он исчез.
Расчет оказался верным. Не прошло и трех минут, как раздался щелчок, а затем и яростный вопль Блаттеллы.
Поставив мышеловку с пленником на стол, я неторопливо достал из пачки сигарету и со зловещим видом принялся ее разминать.
— На колени, создание несовершенства и порочных страстей! — вопил таракан, явно адресуясь ко мне.
— Я Писатель. Мыслитель и Творец!.. Ты пишешь книгу о тараканах, ничтожество, а я — о человечестве!.. Мое имя, напечатанное в журнале, возвысило меня над всеми тараканами мира, а твои книги затерялись среди тысяч других кропаний!.. Ну, что уставился? Мож ет быть, еще и закуришь? Освободи мою ногу немедленно, ты едва не перешиб ее… Я принес тюбик волшебной полимиксиновой мази, освободил таракана и смазал пострадавшую лапку. Действие мази было столь сильно, что таракан вскоре успокоился.
— Послушайте, Блаттелла, от вас несет ночной фиалкой… Откуда этот запах?
— Вы ощущаете Аромат Славы! Только достойнейшие, вкусившие всемирной известности, источают его!
— Прошу вас, Блаттелла, — начал было я, но неблагодарный таракан демонстративно отвернулся, сложив передние лапки на груди, всем своим видом показывая нежелание разговаривать со мной. — Не потрудитесь ли объяснить свое хамское по отношению ко мне поведен ие? Осмелюсь напомнить, что именно я подготовил к печати вашу статью…
— …А сократив ее на три четверти, обездолил человечество и настолько же уменьшил мою славу, — продолжал Блаттелла.
— Оставим творческую сторону возникшего спора, мне хотелось бы обратиться к вам как к руководителю Справочного волшебного бюро: где сейчас Аинька?
— Я уже оставил эту низменную работу! — напыщенно произнес таракан.
— Возможность знать обо всем, что происходит в волшебном мире, вы называете низменной?!
— Я стал Писателем, — ответил зазнавшийся таракан, — и теперь мне не к чему работать где-то…
— Но ведь вы опубликовали всего лишь одну статью, а не рассказ или роман, и уже возомнили себя кто его знает кем!..
— Зато я обнаружил в себе способность написать все, что захочу! — гордо воскликнул Блаттелла. — С меня достаточно одного этого сознания. Во мне таятся десятки романов, повестей и тысячи рассказов! Но я воздерживаюсь от писания из чувства жалости к таким, как ты. Если я полностью использую свой талант, то развитие литературы остановится… Мне жаль вас, ничтожные!
— Не бойтесь, Блаттелла, — прервал я. — Читателям нужны не разговоры, а книги…
— Ишь ты! «Книги»… «Читателям»… Обойдутся! Одному нравится то, другому — это, всем не угодишь. Да еще критики начнут критиковать… А я не желаю волноваться и переживать — у меня нервы… Прочь с дороги! Я — само благородство. Я пронесу в себе целую библиотеку ненаписанных книг через всю свою жизнь во имя сохранения вашей литературы… Прочь!..
