Щелкунчик и Мышиный Король (сборник) - Гофман Эрнст Теодор Амадей (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
– В лес! Скорее в лес! Он настоящий, не игрушечный!
– Давай возьмем с собой мою куклу. Она же никогда еще леса не видела, – попросила Кристина.
– Ладно, – согласился он, – пусть принцесса, охотник и музыкант идут с нами.
Кристина торопливо нарядила куклу в хорошенькое голубое платье, причесала ее, и дети побежали в лес. Они отыскали зеленую лужайку на берегу пруда, заросшего камышом, и расставили на ней свои игрушки. Пение птиц и стрекот кузнечиков, сухой треск стрекозиных крыльев и бульканье ныряющих лягушек, мерный шелест листьев и шорох камышей – все это сливалось в неповторимую музыку летнего леса. Дети так привыкли к этим звукам, что и не замечали их. Они попытались снова погрузиться в увлекательную игру. Феликс завел ключиком музыканта, и тот заиграл на арфе.
– А знаешь, братец, – немного послушав, сказала Кристина, – здесь, в лесу, его музыка уже не кажется мне такой красивой: клинг-клинг, тинг-тинг! Глупо дергать за две струны, когда вокруг такие чудные звуки. Боюсь, что птицы смеются над нашим заводным музыкантом.
– А мы его сейчас заведем получше, он и заиграет повеселей, – сказал Феликс и принялся изо всех сил вертеть ключик.
Вдруг – крак! – лопнула пружина, и ящичек разлетелся. Жалкий деревянный музыкант беспомощно упал на бок, тонкая пружина подрагивала у его ног.
– Ах, как жалко! – воскликнула расстроенная Кристина.
Но Феликс отшвырнул сломанную игрушку подальше и презрительно хмыкнул:
– А, подумаешь! Этот глупый музыкантишка похож на нашего расфуфыренного братца. Играть не умеет, а только и знает, что важно раздувать щеки. Вот охотник, тот хоть стрелять умеет и никогда не промахивается. Смотри!
Он дернул за шнурок, и заводной охотник послушно вскинул ружье, бабахнул и угодил пробочкой точно в середину стоящей перед ним дощечки. Еще и еще раз дергал Феликс – ба-бах! бабах! – и ни одного промаха! Вот это стрелок! Если убрать дощечку, то охотник, пожалуй, дострельнет до той березы. А может быть, подстрелит зайца или даже оленя. И Феликс решительно отломал узкую дощечку с мишенью посредине. Но случилось непредвиденное. Тонкие шнурки порвались, какие-то пружинки жалобно звякнули и вывалились на землю, и охотник поник, уронив свое ружьецо. Больше оно не стреляло, как ни старался Феликс, дергая за шнурок.
– Я так и знал! – воскликнул рассерженный мальчик. – Никуда не годится этот охотник! Нет, никакие игрушки не заменят нам леса. – И он зашвырнул беспомощного охотника в кусты.
– А моей принцессе лес нравится, – осторожно сказала Кристина, прижимая куклу к груди.
– Ах, нравится! – воскликнул Феликс. – Тогда пусть она побегает вместе с нами.
Дети ухватили куклу за руки и вприпрыжку понеслись вокруг пруда. Сквозь кусты, через пни, по корням, по кочкам. Один круг, другой. Запыхавшиеся и радостные, они остановились перед зарослями камыша. Тут Кристина взглянула на куклу и обомлела. Что с ней, бедной, стало! Нарядное голубое платье в клочки разорвано колючками, румяное личико заляпано грязью и исцарапано, одна ножка вывернута и повисла, другая вовсе оторвалась.
– Куколка! Моя принцесса! – заплакала Кристина. – Что мы с ней сделали!
Феликсу стало жаль сестру, и он бросился ее утешать.
– Не стоит плакать о какой-то кукле, – бормотал он. – Если уж эта принцесса не может бегать по лесу, то на что она годится? Подумаешь, недотрога!
И он зашвырнул куклу на середину пруда. Кукла плюхнулась в зеленую ряску, распугав лягушек. Бульк! Бульк! Бульк! – попрыгали в воду лягушки. Кристина громко зарыдала.
– Не плачь, – успокаивал ее Феликс, – я тебе сейчас подстрелю настоящую утку и подарю большое перо.
Он снял с плеча деревянное ружье, прицелился и – бахтарарах! – выстрелил. Вспугнутые его криком сидевшие в камышах утки с шумом поднялись в воздух и улетели. Феликс с отвращением поглядел на игрушечное ружье.
– И это ружье, и музыкант, и принцесса – все ненастоящее! Как и наши заносчивые братец с сестрицей! Долой весь этот хлам! – И он зашвырнул ружье следом за куклой в самую гущу камышей.
Избавившись от игрушек, дети теперь могли свободно гулять по лесу, бегать по лужайкам, забираться в самую чащу. Но что-то невесело им стало. Нет-нет, Феликс нисколько не жалел, что эти глупые игрушки сломались. И все же веселье куда-то ушло. А тут и небо нахмурилось, и лягушки расквакались, предупреждая о скором дожде. Ветер тревожно загудел в верхушках деревьев, тени облаков накрыли лужайку. Дети печально побрели домой.
Матушка фон Бракель очень рассердилась, узнав, что дети сломали и выбросили все дорогие подарки почтенных родственников. Но барон Таддеус фон Бракель задумчиво глянул на Феликса и Кристину и тихим голосом произнес:
– А я очень рад, что наши дети предпочли общение с живой природой искусственным радостям.
Только много времени спустя Феликс и Кристина поняли эти странные и загадочные слова отца.
Прекрасное Дитя
На другое утро матушка фон Бракель велела детям сесть за книги. Пора уже немного позаниматься чтением и письмом, чтобы не краснеть перед учителем, которого скоро пришлет дядюшка Киприанус. Но Феликс и Кристина упросили матушку отпустить их ненадолго погулять в лес.
На знакомой лужайке детей встретили бегающие по мягкой траве солнечные блики, похожие на веселых лесных зайчиков, мягким шелестом приветствовали их камыши, тихо плескалась вода в ручье. Феликс тут же предложил поиграть в охоту на зайца. Кристина в белом платьице зайчиком скакала между кустов, а Феликс вприпрыжку гонялся за ней, изображая охотничью собаку. Но вдруг девочка споткнулась о корень, упала и порвала платье, зацепившись за сучок. Только она хотела захныкать, как Феликс уже придумал новую игру.
Теперь они превратились в заблудившихся путников и залезали на деревья, чтобы увидеть вдали огонек костра. Но и в этот раз игра не задалась: ветер сорвал с Феликса шляпу и унес ее далеко в пруд. Все новые и новые игры придумывали дети, но каждый раз случалось что-нибудь неприятное. То Кристина споткнулась об острый камешек и поранила ногу, то Феликс наступил в яму среди камышей и насквозь промочил ноги. Наконец дети устали и решили отдохнуть. Феликс улегся под березой и стал смотреть в небо, разглядывая облака, Кристина присела рядом и лениво перебирала травинки. Они загрустили, и впервые в лесу им стало скучно.
– Ах, если бы со мной была моя куколка-принцесса, – вздохнула Кристина. – Хорошо бы к нам возвратились наши игрушки!
– Вот еще! – недовольно проворчал Феликс. – Чтобы мы их снова поломали?
Кристина посмотрела на Феликса и тихо сказала:
– Если бы мы учились наукам, как наши знатные братец и сестрица, то уж сумели бы сберечь наши игрушки. А моя чудесная куколка не плавала бы в утином пруду… Мне так ее жалко!
Кристина заплакала. Тут и Феликс почувствовал, как слезы наполняют его глаза. И вот уже дети вместе всхлипывают, уткнувшись лицом в траву, размазывают слезы на щеках, и кажется им, что они самые несчастные на свете. Облачко, скользившее над березой, расплылось и превратилось в туманное пятно.
Вдруг Феликс приподнялся.
– Кристина, ты слышала? – недоуменно спросил он.
Кристина перестала плакать и прошептала:
– Ты видел, Феликс?
Где-то невдалеке, в таинственной тени кустов, нежно прозвучал серебристый голос флейты. Неожиданно он замер и потом словно взлетел ввысь, рассыпавшись звонкой трелью колокольчиков. В тот же миг кусты озарились голубым светом, как будто средь бела дня взошла луна и ее прозрачные лучи пробиваются сквозь густую зелень. Все светлее и светлее становилось в гуще кустов, тени бледнели и медленно таяли, мерцающий свет заливал все вокруг. И вдруг это волшебное сияние сгустилось, и дети увидели в колеблющихся волнах света прекрасное личико. Огромные глаза приветливо лучились, улыбка озаряла это необыкновенное, словно бы сотканное из утреннего света лицо.
С восторгом глядели дети на это чудо. Их слезы сразу высохли, тоска и скука улетучились, радостью наполнились души.
