Привет, Каролинка! - Крюгер Мария Людвика (книги онлайн полные версии TXT) 📗
"Интересно, чем занят дома голубой кот, -- подумала уже в автобусе Каролинка. -- Отлеживается, наверно, на моей постели и понятия не имеет, что за это время произошло".
И тут Каролинка вспомнила: да ведь она же велела Петрику, чтоб тот поджидал ее! ДО ЧЕГО ДОДУМАЛСЯ ПЕТРИК
Петрик и в самом деле ждал перед домом, обеспокоенный долгим отсутствием Каролинки.
-- Я уж думал, с тобой что-то случилось, -- сказал он.
-- Ну, конечно, случилось. Да еще сколько разного случилось! -воскликнула Каролинка. -- Сейчас я все тебе расскажу, но сперва поднимемся наверх, я очень устала и хочу пить. Да, вспомнила: ведь мама ж оставила нам молока в холодильнике и пирог. Поедим и спустимся вниз, а?
-- Ладно, -- согласился Петрик. И они мгновенно очутились в квартире.
Молоко оказалось вкусное, а такого замечательного пирога они вообще никогда не ели. Все, наверно, из-за того, что оба были голодные. Когда они пировали за кухонным столом, Каролинка почувствовала вдруг, что о ее ноги трется что-то мягкое, шелковистое.
-- Грация! -- воскликнула Каролинка. -- Наконец-то ты вернулась домой. Где ты пропадала?
Надо вам объяснить, что серая кошка Каролинки недавно отправилась на свою кошачью прогулку и исчезла из дому. Но это была, однако, не серая Грация с белой мордочкой, это был голубой кот, который вскочил на пустой стул возле стола и заявил:
-- Ну, я выспался. Мог бы соснуть и еще, но услышал приятное для уха бренчанье посуды и понял, что вы объедаетесь лакомствами. А обо мне забыли. Могла б и мне, Каролинка, налить порцию этого превосходного молочка! Налей побольше, не жалей!
-- Не знаю, куда тебе и налить, -- сказала Каролинка, -- в блюдечко, а, может, в чашку...
-- Ты еще спрашиваешь! Если мех у меня голубой, если я умею говорить, так это еще не значит, что я, как все порядочные коты, не ем по-кошачьи. Да, да, сюда, в это большое блюдечко! Ах, какое молоко!...
Высказавшись таким образом, голубой кот принялся лакать молоко, высовывая при этом язычок, который был у него такой же розовый, как его нос.
-- Где ты, собственно, была? -- вежливо осведомился кот, когда молоко было уже на исходе и показалось донышко. -- Если не ошибаюсь, ты из-за чего-то расстроилась... Ах, да! Как я мог забыть про это! Ведь твоя мама взяла по ошибке мелок. Надеюсь, ты привезла его обратно.
-- Да, привезла, и даже нарисовала множество кроликов, ослика и медвежонка...
-- Надеюсь, ты не рисовала котов. Если рисовала, то я считаю себя обиженным. Не забывай, я твой друг, и мне будет неприятно, если другие коты неизвестно зачем и почему станут путаться у тебя под ногами. Эти рисунки, как я догадываюсь, были предназначены для больных детей, которым ты хотела доставить удовольствие?
-- А ты-то откуда знаешь об этом? -- удивилась Каролинка.
-- Во-первых, ты долго не возвращалась, во-вторых, я знаю твое доброе сердце, а в-третьих, я догадался об этом, посмотрев на мелок, который высовывается из твоего кармашка. Он почти исписан.
-- Почти исписан? -- забеспокоился Петрик. -- Если ты столько рисовала...
-- Детям жалеешь? -- обрушилась на него Каролинка. -- Уж постыдился бы! Не бойся, и на твою долю останется.
-- Останется, останется, -- буркнул кот. -- Но все равно мелок рано или поздно будет исписан до конца.
-- И исчезнет так же, как бусинка? -- спросила с беспокойством Каролинка.
-- Ну разумеется...
-- Выходит, не очень-то и порисуешь!
-- Как это нехорошо, Каролинка! -- с укором сказал кот. -- Мелок для того и существует, чтоб им пользоваться. Сама знаешь, сколько радости доставила ты детям. Правильно? Рисовать можно и даже нужно!
-- Только всего им не нарисуешь, -- помотала головой Каролинка.
-- Что значит "всего"?
-- Когда у нас была бусинка, мы могли, например, попросить, чтоб кто-то стал знаменитым, верно? А ведь этого не нарисуешь?
-- Да, нарисовать это не так-то просто, -- согласился с ней Петрик. -Знаешь, можно нарисовать какую-нибудь такую вещь, чтоб ее хозяин стал знаменитым.
-- Ты так считаешь?... -- засомневалась Каролинка. И она решила спросить голубого кота, что он насчет этого думает, но кота уже и след простыл. Отправился, наверно, подремать к Каролинке в комнату.
-- Что будем делать? -- спросила Каролинка. -- Может, спустимся вниз.
-- Давай, -- согласился Петрик. -- Только возьми мелок.
-- Сперва я должна вымыть посуду, -- спохватилась вдруг Каролинка. -Мелок, к сожалению, за нас этого не сделает. Пришлось бы рисовать какую-нибудь особенную машину или домработницу.
-- Лучше не надо! -- закричал Петрик. -- Мелка жалко. Давай я тебе помогу, вытру тарелки и чашки.
Когда они спускались по лестнице, Каролинке пришла в голову новая мысль.
-- Ты собираешься рисовать, Петрик, а бумаги мы с собой не захватили.
-- Зачем бумага? Будем рисовать на стене или прямо на ступеньках.
-- На стене я не люблю. Сам ведь знаешь: учительница в школе сказала: это делать нехорошо.
-- Я помню, как она говорила, но ведь она про голубой мелок тогда ничего не знала. Она ведь не думала, что рисунок сам собой исчезнет.
Каролинка все же засомневалась.
-- А что, если не исчезнет?
-- Давай нарисуем что-нибудь маленькое, для пробы!
-- Ладно, -- согласилась Каролинка. -- Нарисуем для пробы. Может, бабочку, а? Погоди, сама нарисую.
Бабочка получилась не очень удачная. Одно крылышко было побольше, другое поменьше, на одном у нее было два пятнышка, на другом -- три, но стоило Каролинке закончить рисунок, как бабочка шевельнула крылышками, оторвалась от стены и стала подниматься в воздух. Но главное, стенка осталась чистая.
-- Ну что, разве я не прав? -- Петрик даже подскочил от радости. -- Не прав? Мы можем рисовать что угодно! Дай-ка мне мелок, Каролинка! Вот увидишь, сейчас я нарисую что-нибудь ужасно смешное! Это будет сюрприз. Отвернись и не смотри! Ну, пожалуйста, не смотри сюда, пока не скажу: пора!
Каролинка никак не могла догадаться, что там Петрик рисует. Одного только она боялась: вдруг кто-нибудь пойдет по лестнице, будет тогда скандал из-за рисунка, ведь не могут же они сказать, что рисунок необыкновенный.
-- Пора? -- Каролинка забеспокоилась оттого, что Петрик долго копается.
-- Сейчас, сейчас. Подожди минутку. Пора!