Голубая бусинка - Крюгер Мария Людвика (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗

— Бусиночка… — Каролинка хотела ещё о чём-то спросить, но лучик солнца, который как раз упал на Каролинкину ладонь, высушил, по-видимому, окончательно капельку слезы: бусинка лежала теперь молча, неподвижно, бледно-голубая, как бледная незабудка или весеннее небо.

— Ты слышал, Петрик? — отозвалась наконец Каролинка.

— Слышал! — Петрик в эту минуту тоже выглядел до крайности серьёзным и озабоченным. — Нам обязательно нужно об этом потолковать… Только где бы это можно было спокойно сделать?

— Лучше всего — в саду, — решила Каролинка, — да я ведь и сказала тёте Агате, что мы идём в сад.

— Чудесно! Мы там и вправду сможем поговорить на свободе, а если придёт охота — покатаемся на карусели или на качелях.

— Вот, я как раз об этом и подумала, — заметила Каролинка, — а завтрак у меня есть на двоих.

— Хорошо, но только знаешь, что я тебе скажу? У меня от всех этих забот даже аппетит пропал!

Сад, о котором говорила тётя Агата, был тут же, поблизости. Он, собственно говоря, находился рядом, на другой стороне Цветочной улицы. Он был не так уж и велик, но зато обладал множеством достоинств. Самым важным, в первую очередь, было то, что дети со всего района могли в тёплые дни проводить в этом саду всё время на воздухе и прекрасно играть. Были здесь кусты, в которых удобно жить индейцам, были узенькие тропинки, которыми пробирались великие вожди могикан и сиу, были площадки, где вволю можно кататься на велосипедах и самокатах, было здесь наконец, четверо качелей и гигантские шаги, и одна карусель, и две горки, не говоря уже о парочке больших песочниц для малышей. Если случалось, что кто-нибудь из ребятишек не мог выехать на каникулы в деревню, он проводил здесь всё лето. Матери в таких случаях говорили: — «Если бы не этот наш сад, я буквально не знала бы, что делать!»

Вот какой это был сад! И если речь о нём не зашла в самом начале, то только потому, что история с бусинкой произошла слишком неожиданно и необычно, и у нас попросту не хватило времени на обсуждение многих других вопросов. А теперь кстати будет поговорить и о саде, потому что именно туда направились Петрик и Каролинка.

Оба они были поглощены тем, что их бусинка бледнеет, и даже не заметили, что на сетке ограды сада вывешено какое-то объявление, а вокруг него толпятся дети и взрослые. Не обращая ни на что внимания, Петрик с Каролинкой прошли в сад и сразу же направились в тенистую аллею, где стояла каменная скамья. Там всегда бывало мало детей, и там можно было спокойно поговорить о занимавшем их деле. Когда они уселись и удостоверились, что вокруг никого нет, Петрик попросил:

— Дай-ка мне ещё раз поглядеть, действительно ли она так сильно побледнела.

— Смотри!

— Да, кажется, она на самом деле намного бледнее, — сказал Петрик через минуту.

— Вот видишь, — грустно вздохнула Каролинка, — бедняжка! Мне её страшно жалко!

— Не знаю, сможем ли мы её ещё о чём-нибудь попросить! — Петрик был в отчаянии.

— Разве только — о чём-нибудь необычайно важном. О самом, самом, самом важном!

— Конечно — только в этом случае, — согласился Петрик. — Но на свете есть столько важных вещей!

— Ещё бы! Вот мне, например, хотелось бы иметь новую куклу!..

— Ну знаешь! Этакую чепуху!

— И вовсе не чепуху! И в конце концов бусинка-то моя!

— Ну, твоя, твоя, — вздохнул Петрик. — Да я для себя ничего и не хочу, я только говорю, что даже если и для тебя кукла — это далеко не самая важная вещь. Ведь куклу всегда можно купить! Правда?

— Можно, — и Каролинка со вздохом спрятала коробочку с бусинкой в карман, — конечно можно. Я ведь взаправду об этих вещах и не думаю. И о кукле сказала просто так… Если бы я подумала, то попросила бы что-нибудь поважнее.

— Гм! Вот с невидимками это у нас здорово получилось! — отдавая дань вчерашнему, пробормотал Петрик и даже ухмыльнулся во весь рот. — Как ты думаешь, — прибавил он через минуту, — от такой невидимости она сильно бледнеет?

— Не думаю, может, даже и не очень сильно, но только нам-то нельзя всё время оставаться невидимыми!

— Если бы это пригодилось для чего-нибудь невероятно важного, тогда ещё можно было бы, правда?

— Ну, понятно, ради чего-нибудь важного, можно было бы…

— Пока мы ни о чём просить не будем, — решил Петрик. — Пока не случится что-нибудь необычайное, верно? А сейчас, знаешь что? Пойдём кататься с горок!

— Не могу я, — спохватилась вдруг Каролинка, — сегодня я надела новое платье, и тётя Агата очень рассердится, если я его сразу же выпачкаю.

— Тогда пошли на качели!

— Хорошо! Только не сильно раскачивай!

— А ты что — боишься?

— Ничего я не боюсь, но тогда у меня из кармана может вывалиться коробочка с бусинкой.

— А! Правда! Придётся быть осторожными.

На площадке с качелями они застали уже Лешека и Яню, а затем подошли и Дорота с Агасей. Вслед за ними приплёлся и Вальдек. Только он был какой-то странный — совершенно не баловался и не задирал, как обычно, всех и каждого, а молча поглядел на всех, а потом присел на качели, повесив голову.

— Ну, как Лешек? Покачаемся? — весело спросил Петрик.

— Покачаемся, — кивнул Лешек, но как-то вяло, как будто сонный или очень расстроенный.

— Ну! Яня! — командовал Петрик. — Садись с Лешеком на одну сторону, а мы с Каролинкой — на другую — накатаемся на целое лето! Лешек, что это ты сегодня какой-то странный? Сердишься, что ли? Ну, говори!

— А чего мне сердиться? — пожал плечами Лешек. — Только грустно мне. А у тебя разве нет забот?

— Есть. Только откуда ты знаешь о моих заботах? — удивился Петрик. Неужели Лешек узнал каким-то образом о бусинке?

Петрик оглянулся на Каролинку, но та была занята разговором с Яней.

— Как же мне не знать о твоих заботах! — возмутился Лешек. — Все на нашей улице расстроились из-за этого.

— Каким образом? Как это все расстроились? — пробормотал окончательно поражённый Петрик.

— А как же. Всем обидно, что мы уже больше не сможем сюда приходить. Лешек был очень огорчён.

— Конечно, если кто выезжает на каникулы, тому и так будет неплохо. А как же тем, которые на всё лето остаются в городе? Тут было очень здорово! Даже ещё лучше, чем в деревне. Потому что и играть можно, и от дома близко. И маме за нас не приходится волноваться! А теперь что будет?

— Как это — что? Ничего не понимаю, — хлопал глазами Петрик. — Я ничего не знаю. О чём ты говоришь?

— Да ты что — с луны свалился, что ли?

Или разучился читать?

— Нет, не разучился, — рассердился Петрик. — А ты, вместо того, чтобы болтать всякие глупости, лучше сказал бы сразу, в чём дело!

— В чём дело? Дело в том, что завтра сад закрывается. Теперь тебе ясно? Сегодня мы здесь играем в последний раз, а он ещё спрашивает, в чём дело!

— Как это «в последний раз?» — удивилась Каролинка. — Что это значит?

— Что значит, что значит, — передразнил её Лешек.

Таким он никогда не был, даже непонятно было, какая муха его укусила.

— Лешек, Яня, говорите же толком, в чём дело! Почему это «в последний раз?!»

— Пойдём, сам увидишь, — сказал Лешек и, соскочив с качелей, схватил Петрика за руку и потащил к выходу. Тут всё ещё толпились люди, читавшие прибитое к ограде объявление. Вслед за мальчиками прибежали и Каролинка с Яней.

Читайте! — драматически произнёс Лешек.

— С пятнадцатого июня, это значит — когда? — спросила Каролинка.

— Не знаете когда?! — возмутилась мамаша, державшая за руки двоих детей. — С пятнадцатого — это значит — с завтрашнего дня! Что значит, что уже завтра моим детишкам негде будет играть!

— Хе-хе, зато можно будет здесь прилично пообедать, — вмешался в разговор какой-то толстяк. Но женщины не дали ему продолжать.

— Вот и моим детям тоже придётся всё лето слоняться по грязному и тесному двору! — кричала ещё одна мамаша. — Что же это за решение такое, дорогие мои, почему так обижают ребятишек?!