Солнце и луна, лед и снег - Джордж Джессика Дэй (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Наутро ее разбудил Эразм, поставивший поднос с завтраком на столик возле дивана. Ласси возмущенно уставилась на фавна:
— Ночью у меня в комнате кто-то был!
Она заметила на тумбочке у кровати спичечный коробок, прямо рядышком со свечой, которой ночью совершенно точно не было.
Эразм лишь улыбнулся странной натянутой улыбкой и сообщил, что обед подадут в полдень.
Вошел Ролло, потянулся и принялся клянчить сладкий рогалик. Он понятия не имел о ночном посетителе и только озадаченно взглянул на хозяйку, когда та поинтересовалась, где его черти носили.
Незваный гость исчез.
Глава 11
Ласси была самым решительным образом настроена выяснить, почему заколдованный медведь и существо под названием фавн обитают во дворце изо льда и зачем им потребовалась ее скромная персона. К несчастью, эти двое, похоже, были столь же решительно настроены ее отвлекать.
В зале с колоннами стояло удобное, человеческих размеров кресло, но девушке никогда не удавалось провести там больше минуты. Тут же откуда-то выскакивали Эразм или медведь и заводили беседу. При этом они не возражали, если она обследовала остальную часть дворца, и на некоторое время ласси переключила внимание туда.
Один зал переходил в другой, за которым открывались все новые и новые комнаты. Все покои вдоль коридора, где находились апартаменты ласси, походили друг на друга. Все интерьеры были выдержаны в своей цветовой гамме, но везде имелись гостиная, спальня, гардеробная и умывальная. Однако лишь ее покои были жилыми. В других каминах огонь не горел, а шкафы не ломились от странно больших по размеру нарядов.
Другие коридоры приводили ласси в залы, заставленные музыкальными инструментами или непонятными научными приборами, а еще больше комнат занимали предметы домашнего обихода. Она снова отыскала зал с ткацкими станками и обнаружила рядом с ним зал, заполненный маслобойками. В других комнатах хранились стиральные доски и утюги, наковальни и молоты, вязальные спицы и колесные прялки. Целый этаж был отведен под одни лишь книги, причем в каждой комнате помещались тома на одном языке. Ласси умела читать только по-норвежски, поэтому ей было доступно весьма ограниченное число книг.
По крайней мере дважды в день она встречалась с исбьорном. Он обедал и ужинал с ней в длинной столовой. То есть она ела, а он сидел на полу возле стола и разговаривал с ней. Говорил он довольно невнятно, но расспрашивал о ее дневных занятиях и просил рассказывать истории из ее детства.
Поначалу она решила, что речь идет о сказках у очага, которыми тешил детей Ярл. Медведь проявил вежливый интерес, но в итоге выяснилось, что его интересуют реальные события. Он хотел знать, каково это — вставать каждое утро в жуткую холодину и собирать яйца. Просил рассказать о том, как они едва не зарезали беломордую оленуху из-за вовремя не обнаруженного лисьего укуса. Исбьорн с жадностью впитывал сведения о повседневной жизни в хижине дровосека. Ласси повиновалась, но подобный интерес вызывал у нее глубокое недоумение.
Любой вопрос о привычках или собственной истории медведя встречал каменное молчание. Раз или два у медведя делался такой вид, словно он вот-вот что-то скажет, но потом он качал головой и уходил, оставляя ласси в одиночестве. Девушка не давила на исбьорна, понимая, что он просто не может рассказать, какова природа наложенных на него чар. Придется выяснять самой.
Так же самостоятельно придется разбираться и с незнакомцем, который еженощно являлся к ней в покои. Начиная со второй ночи во дворце он делил с ней постель постоянно. Первые два раза, когда незваный гость забирался в кровать, ласси тут же вылезала и ложилась на диване. Однако при третьей попытке она проснулась оттого, что незнакомец поднял ее на руки. Не говоря ни слова, нахал отнес ее обратно в кровать и засунул под одеяло. Затем вернулся на свою сторону, забрался под покрывало и уснул, повернувшись к ней спиной.
Ласси сдалась. На диване спалось плохо, все тело затекало. А когда она предложила Эразму переселить ее или ночного гостя в другие покои, фавн в ответ спросил, понравился ли ей заварной крем.
Так что ласси спала в одной кровати с незнакомым мужчиной.
Его пол она выяснила на третью ночь, после того как он отнес ее обратно в кровать. Девушка осмелилась протянуть руку и коснуться загадочного посетителя. Она провела пальцами по его лицу: у него оказались высокие скулы и правильной формы нос. Волосы у него были прямые и очень густые. И длинные — они задевали ворот его ночной рубашки (ее наличие стало большим облегчением для ласси). Подбородок был слегка колючий. Дыхание его оставалось ровным, даже когда она, словно слепая, водила ладонями по его лицу и плечам, но кто знает, спал он на самом деле или притворялся.
Ролло, похоже, сомневался в самом существовании незнакомца, а Эразм и исбьорн оставались глухи к любому упоминанию о нем. Ласси предоставили самой себе. Можно было бы принять всю эту историю за повторяющийся сон, но каждое утро она просыпалась и видела вмятину на соседней подушке, а однажды нашла одинокий темный волос, запутавшийся в кружевах по краю наволочки.
Когда мужчина появлялся, волка в спальне никогда не оказывалось. И он лишь озадаченно смотрел на хозяйку, когда та спрашивала, почему он не попытался остановить незваного гостя. Ролло ни разу не видел и не слышал, чтобы кто-то входил. Он признавал, что кровать наутро пахнет мужчиной, но понятия не имел, как этот человек прошел мимо него.
Другой заботой, занимавшей время ласси, стала одежда. Шить она не любила, и мысль о переделке этих смехотворно разукрашенных нарядов приводила ее в содрогание. Но после двух недель сидения на шелковых подушках и обедов на тонком фарфоре ей стало неловко оставаться одетой в расползающийся свитер и залатанную юбку.
Кроме соседа по кровати, облаченного в ночную рубашку, она единственная во дворце вообще носила одежду и справедливо полагала, что всех остальных ее наряд не волнует. Но впервые в жизни ласси испытала укол тщеславия. Привлекательная юная девушка, она всю жизнь носила чиненые-перечиненые обноски восьми старших детей. Да, эти наряды тоже не вчера вышли из рук мастерицы, но выглядели так, словно их надевали лишь однажды, а к изысканной ткани дочь дровосека стеснялась прикасаться загрубевшими от работы руками.
Неделю ласси провела за распарыванием швов и отрезанием лишней материи с помощью длинных острых ножниц. Проделав дерзкую операцию впервые, она едва не потеряла сознание. На средства от продажи одного такого наряда ее семья могла бы жить год. А здесь в ее распоряжении оказались дюжины подобных платьев, и она резала их, как хотела, и подгибала подолы неровными стежками.
Нередко корсажи и юбки были украшены жемчугом или драгоценным кружевом. Их ласси снимала, прежде чем распороть швы. Тут она работала осторожно и убирала кружево и гроздья жемчужин в ароматную деревянную коробочку в спальне. Девушка не пришивала украшения обратно, предпочитая более простую одежду, но на них у нее имелись собственные планы.
Когда год подойдет к концу, она вернется домой. Медведь обещал ее родным богатство — она видела жертву, призванную его обеспечить. Но ласси хотелось уверенности. Она знала Аскеладдена: тот был слишком ленив и любил повеселиться. Она без труда могла представить, как за несколько лет он спустит все состояние, а от славы не останется и следа. Но если удастся припрятать и унести с собой жемчуг и другие драгоценности с этих платьев, она сможет продать их и помочь родным.
Опасаясь, что ей ничего не разрешат забрать при отъезде, ласси разрезала уродское платье из красно-коричневого шелка и смастерила себе пояс с десятью висячими кармашками. В каждый она сложила жемчужины, мотки золотой канители и даже несколько рубинов, снятых с декольте грандиозного бального платья. Затем зашила карманы наглухо. Этот пояс она носила днем и ночью, снимая только на время купания, чтобы независимо от превратностей судьбы гарантировать себе небольшое богатство.
