Рыжий, честный, влюбленный - Полонский Георгий (читать полностью книгу без регистрации txt) 📗
Тут ему пояснение понадобилось:
– Если честно, то плетку и цепь я выдумал, чтоб жалостней было. Ты не думай, плеткой у нас не машут зря... да и цепь – это редкий случай...
Людвиг попросил не объяснять ничего, а петь и петь – и так все ясно! Автор куплетов зачерпнул из этих его слов поддержку моральную, и песенка продолжалась:
– Тебе, милок, не очень обидно слушать такие вещи? – опять перебил сам себя Максимилиан.
– Совсем почему-то не обидно...
– Брось: немножко-то задевает! На нервишки свои не жалуешься? А то у меня еще девятнадцать куплетов на эту тему... Петь?
– А что? Спешить некуда... дождик не каплет... пойте на здоровье!
– Ну спасибо, коли так... Давай я ошейничек тебе ослаблю... чтоб не так строго душил...
В эти минуты Папа Ларсон сидел, мрачно уставившись в пасьянс, который никак не желал сойтись. Мама Лора металась из угла в угол, будто в клетке, она себе места не находила...
– Нет, ты только представь себе: вдруг он затеял разоблачать Гиену Берту? Выяснить, где у нее совесть? Тогда он валяется где-то с прокушенным горлом!
– Ну зачем, зачем такие страсти-мордасти? – отвечал Папа с наигранной беспечностью... Берта знает, что за малышом стою я... Нет, она не посмеет. А на рассвете мы объявим общелесной розыск...
– Доживу ли я до рассвета? Каждую минуту он может погибнуть... с этой своей беззащитной честностью! За что мне такая пытка? А тут еще Лабан – ну почему именно сегодня он отправился на эту опасную операцию?! Зачем ты позволил?
– Ну приспичило парню! И потом, он уже мало интересуется моим мнением... се ля ви!
– Ну что ты опять селявикаешь? Что это значит?! С таким же успехом ты мог бы куковать! Или блеять! Или мяукать!
– Лора! – Папа грохнул кулаком по столу так, что взлетели карты. – Ты не трогай уроки старого Барса... это – святое!
Мама криво усмехнулась и ответом его не удостоила.
– Вот из-за тебя пропал валет... Где бубновый валет, я спрашиваю? А-а, вот он... Это – Людвиг, я ж на него загадал... И что любопытно – нет, ты глянь, – при любом раскладе за ним увязывается эта дама... У них какие-то хлопоты... потом разлука... потом опять его дорога к ней... потом он поблизости от нее, но – странно! – в казенном доме почему-то...
– Людвиг – ребенок! Не прикрывайся им, не впутывай его, если даже в такую ночь на уме у тебя – дамы!..
Хищный зеленый огонь, ничего хорошего не обещающий, зажегся в маминых зрачках. Она смахнула со стола все карты. Папа догадался, что лучше не спорить сейчас – опасно. Кротко опустившись на колени, он ползал и подбирал карты с пола, утешая себя все той же французской присказкой – еле слышно, впрочем...
Глава 14.
Отрицательного мнения не надо
В первый и, может быть, в последний раз имел старый Максимилиан такого благодарного, чуткого слушателя! Куплеты продолжались:
Видишь – и папашку твоего вставил! Ну, а в конце у меня идет самое главное. Самое такое, от чего хотелось выть:
Так и было на самом деле. В понедельник тобой еще и не пахло, между прочим, а он уже высказался... Оттого, наверно, что глаза у меня слезятся. Так, без причины...слезятся, и все. Ладно! Ты скажи, как стишки-то?
– Честно?
– Да уж, попрошу без этих ваших лисьих штучек. Со всей откровенностью! Только вот что: отрицательное мнение меня не интересует, учти! Не надо его мне. Ну на кой черт? И там, понимаешь, жизнь собачья, а ты еще последнюю радость отнимешь...
– И не думаю отнимать! Но если я скажу, что здорово, – вы подумаете: подлизывается...
– Нет, на похвалу я не обижусь, отчего же... Хотя вообще-то правда твоя: чепуха получается. Держать пленника за горло, чтоб он сказал искреннее, откровенное положительное мнение о твоих стихах! Тем более – на такую острую для него тему... Нет, нам бы с тобой иначе потолковать... в свободной обстановочке...
– Мне прийти в другой раз? Я могу.
– Только попробуй!
Тут он резко обернулся на чей-то писк и увидел целую цыплячью депутацию во главе с Туттой Карлсон.
– А вам что тут надо? Послушать? Так я вам спою, не жалко... только погодя. Или это проверка – как я гостя вашего принимаю? Как положено! Вот он, мошенник... а вот он, ошейник! Так что справляюсь пока...
– Он не мошенник, дядя Максимилиан!
– Отпустите его!
– Мошенник – другой... Тот сейчас прийти может...
– Вас папа и мама зовут! Вам сейчас караулить нас надо!
– А Людвига отпустите! Пожалуйста! Он не мошенник!
– Он честный... Глядите, я его не боюсь!
Вот такой нестройный писклявый хор атакует смятенного сторожа! И, разумеется, Тутта наседает активнее всех и в словах ее – особая, подкупающая убедительность...
– Сам разберусь! Ишь ты... позавчера только из яйца, а учит ученого... Оставьте нас, я сказал! Сейчас приду!
Вновь оставшись с пленником наедине, Максимилиан почесал в затылке:
– Лучше бы ты все-таки был обыкновенным рыжим мошенником! Непоэтическим. Сдал бы я тебя Хозяину – и заработал бы его милость, и спал бы спокойно безо всяких там угрызений... Но ежели ты такой особенный... – вздыхая и сокрушаясь, он расстегнул замочек на ошейнике. – Вытряхивайся! Стой! Вот тебе косточка – взамен той курятины, что ты пронес мимо рта... Бери, бери – она мозговая, кажется... И жми по этой тропинке... через огороды...
– Я помню: мимо того дурака в шляпе, да? Который звенит, а сделать ничего не может! Спасибо вам, дорогой Максимилиан! За все спасибо! Вот сейчас я честно скажу: по-моему, у вас талант! И вообще вас правильно уважают! Не зря!
Людвиг долго пятился спиной, чтобы продолжать видеть этого добряка, которого так боялся прежде. Косточка, подаренная им, была и в самом деле чертовски аппетитной1
Людвиг махал ему, а Максимилиан – нет; он убрал за спину кожаные свои лапы и ворчал:
– «Не зря уважают»... «Талант».. Вот уволит меня – буду утешаться этим...
Напоследок крикнул:
– Забудь дорогу в курятник, слышишь!
И добавил потише, сипло:
– Или тебе придется еще не так меня зауважать... Кумир цыплячий...
