Современные писатели – детям. Сказки - Бурмистрова Екатерина Алексеевна (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
– Малыш! Умница. У него же серебряные доспехи!
– И что? – не понял Хурра.
– Как ты не понимаешь – мы быстрее вернём папу! Смотри, какие большие доспехи! А если ещё их расплющить…
Мама радовалась, как маленькая девочка, а Хурре вдруг стало грустно.
Рыцарь бился в сетях, как рыбка. Или как птица – большая, красивая, привыкшая к свободе, к синему небу, чистому ветру. Плющить рыцаря не хотелось.
С другой стороны, Хурра очень хотел вернуть папу. Прошло почти два месяца, как он попался в плен к водяному коню. Папа – Хурра-большой – преследовал стаю рыжиков (рыжих ёжиков из Сомной лощины), когда случайно оказался возле Чёрного водопада. Как назло, это было в полнолуние, и водяной конь купался в озере, созерцая лунные лилии. Конь, он вообще нервный, так что ни один лесной житель в здравом уме к водопаду без нужды никогда и не ходил. Да и с нуждой, если честно, не заглядывал. Была в Синем лесу такая пословица – лучше два раза к лешему, чем ни одного раза к водяному.
А уж в полнолуние, да ещё когда он в озере с лилиями…
Не повезло Хурре-большому. Хотя, может, и повезло – конь его не затоптал и не утопил, а просто забрал в водопад. А маме сказал: соберёте мне такой выкуп, чтобы всё дно озера выстлать, тогда отпущу вашего Хурру-большого. А нет – так навеки в моём водопаде останется, будет рыб пасти, водоросли стричь, тину расчёсывать.
Папу Хурра любил и жалел. Но свежепойманного рыцаря ему тоже почему-то стало жалко.
– А может, выпустим его?
– Конечно выпустим, – согласилась мама. – Доспехи снимем, деньги заберём, и пусть идёт на все четыре стороны.
Хурра вздохнул – мама, она такая. Ни за что не отступится, если что задумает! Сказала, что папу спасёт, значит, спасёт. Её целая армия не остановит – вот какая мама у Хурры.
Сначала они водоконю предлагали грибы и орехи – хорошие, вкусные, пальчики оближешь. Потом мёд. Потом сушёную малину и свежую бруснику.
Да всё без толку. Упрямый водяной упёрся копытом: хочу, мол, над золотом плавать, по серебру хвостом мести, медью в ручьях звенеть. Хочу, чтобы мой Чёрный водопад Золотым называли.
Ну как объяснить этому водоконю, что в Синем лесу четыре мешка грибов и два короба отборных орехов намного лучше, чем мешок золота? Монеты эти – со всех сторон вещь бесполезная, не кормят, не греют, даже от дождя не спасают. Только швыряться во врагов удобно – тяжёлые, так воздух и рассекают.
Но делать нечего. Свою голову с плеч не снимешь и этой лошади водянистой не приставишь.
Пришлось Хурре с мамой искать деньги. А откуда мирным лесовикам взять столько золота?
Его еноты, знаете ли, в ручьях не моют, и белки на зиму не запасают. Две золотые монеты, серебряную ложку и медный напёрсток Хурра нашёл у сорок в гнёздах. Шума было столько, что потом он неделю по лесу перемещался ползком и перебежками.
А сороки – птицы сварливые и злопамятные, так и норовили его клювом зацепить или лапой поддеть.
До сих пор не простили.
Хурра вздохнул.
Вот и пришлось им выйти на большую дорогу. Дорога была большая и сильно запущенная, но по ней всё равно иногда проезжали купцы, егеря, курьеры и разные тёмные личности, которые хотели как можно быстрее уйти от погони. В общем, по старой дороге рисковали ехать те, кому очень нужно было быстро уехать из королевства.
А на дороге их уже ждали ловушки лесовиков – подвесные сети, раскачивающиеся брёвна, шагающие ели, лианы-самовязки.
Мама всегда хорошо вязала.
За два месяца они набрали уже два мешочка золота. Но дно у озера было большое, и, конечно, серебряные доспехи очень бы пригодились.
Мама деловито проверила крепления канатов и сложную систему блоков и противовесов, которая удерживала рыцаря в воздухе.
Рыцарь грустно качался и тихонечко поскрипывал суставами. Под ним на земле валялся большой красный щит. На щите был нарисован странный герб – белый шестиугольник. Меча у рыцаря не было. Коня тоже.
Хурра немного удивился – как это, рыцарь без коня и меча? Какой-то неправильный рыцарь. Неужели он от края леса пешком дошагал в своих доспехах?
– Ладно, малыш, начинаем, – сказала мама. Она покачала половник в руке, надвинула на голову остроконечную шапку из ивовой коры и с душераздирающим воплем выскочила из-за дерева.
Хурра схватил свою корягу-растерзягу, которую подобрал по дороге – она была кривая, чёрная и очень страшная, – и с мужественным писком побежал за мамой.
Рыцарь закружился в сети, а мама высоко подпрыгивала и азартно била его половником. Каждый раз, когда половник встречался с металлическим лбом, по дороге плыло чистое и звучное – «БОМ!», так что никаких сомнений не оставалось, что доспехи и правда серебряные.
Хурра подскочил и заколотил рыцаря корягой по пяткам с острыми шпорами.
– Сдавайся! – завопил он. – Золото или жизнь! Кабаний клык тебе в селезёнку!
– Малыш, что за выражения?! – возмутилась мама. – Мы грабим, а не грубим, в конце концов!
– Прости, мам.
– Чтобы я больше такого не слышала! – Мирра так разошлась, что даже прекратила лупцевать рыцаря поварёшкой. – И где ты такого нахватался? Небось опять с барсуками Звонкого ручья болтался по лесу? Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты держался от них подальше!
– И не говорите, тётенька, – неожиданно поддержал её рыцарь. – Нынешняя молодежь, как это… совсем распоясалась. От рук отбились!
– Именно! – откликнулась Мирра. – Я и говорю…
Тут она осеклась и с размаху врезала по закрытому глухому шлему.
– Ай! Ну вы чего делаете?! – возмутился рыцарь, раскачиваясь от удара. – Хватит уже, голова гудит!
– Ты в доверие не вкрадывайся! – Она грозно потрясла половником. – Живо все деньги выкладывай, доспех снимай и топай отсюда, пока не съели.
– А если не сниму?
– Тогда мы тебя оттуда выка… выку… выколупуем! – вступил в разговор Хурра. – И тогда точно съедим!
– Не надо меня колупать, – возмутился рыцарь. – Я вам ничего плохого не сделал. И есть вы меня не будете.
– За милую душу слопаем, – зловеще пообещала Мирра. – У меня очень хорошо получаются рыцари, запечённые в своём панцире. С диким сельдереем и голубикой.
– А вот и нет. – Рыцарь покачал головой и с трудом, преодолевая сопротивление сети, скрестил руки на груди. – И вообще я вас не боюсь.
– Это ещё почему? – нахмурилась Мирра. Разговор ей не нравился.
– Потому что вы лесовики. И никому зла не делаете. Добрые вы…
Мирра хмыкнула и принялась расхаживать по дороге под рыцарем – туда-сюда. Потом хитро улыбнулась:
– А ну-ка, сынок, принеси хворосту. И побольше.
Хурра тут же сорвался с места. Хворост – это просто. Хвороста у них в лесу много запасено, на целый полк рыцарей хватит.
Рыцарь тем временем вертелся и с тревогой наблюдал, как под ним растёт куча валежника.
– Вы чего это? Вы это зачем?
– Значит, не съедим? – спросила Мирра, доставая кремень и кресало. – Добрые, значит?
Она постучала кремнем о кресало. Искра попала на горстку сухого мха, и Мирра, упав на колени, начала её усердно раздувать.
– Эй! Это не смешно! – Рыцарь заскрежетал всеми своими деталями. – С ума вы в этом лесу сошли, что ли?!
Огонь вцепился в хворост, оседлал его, взвился огненной гривой, погнал вверх поток жара.
– Ай! – завопил рыцарь тонким мальчишеским голосом. – Прекратите сейчас же! Иначе я вам, я вас, я всех…
– Мам… – Хурра подёргал её за кацавейку. – Может, не надо? Попугали и хватит. А то он и правда изжарится.
