Магия Наяд (СИ) - Умнова Елена (прочитать книгу .txt) 📗
— Я Афелия Мэтаре, — сказала она, кивая сутулому человеку в мантии больше походящей на огромную простыню. — Декан Ноумена и преподаватель Боевой магии. Сейчас начнется ваша сортировка.
Сутулый человек принес небольшой столик-трибуну и поставил в центр помоста, на котором располагался стол, за которым восседали преподаватели. Зал затих и чего-то ожидал. Вдруг на столе что-то зашуршало, и на его поверхности показался старый потрепанный лист пергамента. В середине он был порван, а по краям «обмохрился». Вдруг лист ожил, разрез превратился в рот и послышался голос:
Пергамент закончил, и зал разразился аплодисментами. Листок поклонился и улегся на положенное место.
— Итак, теперь каждый из вас, когда я назову его имя, должен записать его на пергаменте, и тогда он узнает, где будет учиться, — сказал профессор Мэтаре. — Роза Лист.
Вышла девушка с длинными светлыми волосами и отправилась к столу. Написав свое имя, она повернулась к ученикам и с беспокойством стала ждать ответа пергамента.
— Чудесная способность распознавать магические травы. Светлая, Ромин! — прокричал пергамент, и часть зала разразилась аплодисментами.
Девушка засияла и отправилась к одному из столиков.
— Тамара Темерьян.
Девушка с острым личиком, с короткими непослушными волосами каштанового цвета. Она была смугла и невысока ростом.
— Замораживающая магия. Темная, Храмин!
Снова раздались аплодисменты, и Тамара присоединилась к одному из столов.
— Жульен Лавин.
Вышел блондин с идеальной внешностью и неподражаемой улыбкой. Он уверенно подошел к столу, но во время написания своего имени, непрерывно стучал ногой по столу.
— Прирожденный ловелас. Темный, Храмин!
Парень, гордый своей характеристикой, отправился к столам. В третий раз часть зала, по-видимому, светлая, разразилась аплодисментами.
— Аделаида Темнота.
Совсем маленькая, но очень эффектная девушка с рыжими кудрявыми волосами и быстрыми глазами подошла к столу и написала свое имя.
— Чудесный пример истиной ведьмы. Темная! Храмин!
Теперь аплодировала и свистела другая часть зала.
Алекса сильно волновалась. Она пыталась сосредоточиться и не забыть, что ей нужно написать на пергаменте. А ее огромное воображение уже отправилось в свободное парение на тему: «Как Алекса опозорится». То она спотыкается и падает, то она пишет не то, что нужно, то ее вообще отправляют домой, так как по ошибке пригласили.
— Марьян Орэйн.
Ян округлил глаза, споткнулся и упал бы, если б его не поддержала профессор Мэтаре, и, в конце концов, подошел к столу, долго целился в чернильницу. Наконец, благополучно дописал свое имя и стал ждать
— Ха! Еще один Орэйн! Но и этот что-то не такой, как остальные. Похоже, появился физический дар в семье Орэйнов. Он телепат! Светлый, Ноумен!
За столом, где сидели браться Яна и Марианна, завозились, стали перешептываться и удивленно глядеть друг на друга.
— Александра Сильмэ! — сказала Афелия Мэтаре.
По всему залу пробежал вздох удивления, послышалось повторяемое шепотом имя, и тут же повисла тишина. Все желали видеть Александру Сильмэ. Алекса неуверенно шагнула вперед и подошла к столу. За спиной у нее тишина была мертвой. Все ждали, куда же поместят Александру, и когда же она повернется лицом. Алекса взяла перо и, слегка наклонившись (она была довольно высокой, и стол не совсем подходил для письма) и стала писать свое имя, спасибо шепоту остальных учеников, она его не забыла.
Лист был абсолютно чист. Как только она дописала последнюю завитушке буквы «Э», надпись исчезла, точнее, впиталась в пергамент. Алекса почувствовала панику.
«Что случилось? Что я сделала не так?»
Но тут пергамент зашевелился, и Алекса разобрала слова.
— Так, так, что у нас тут? Смела и умела, большой магический дар и весьма необычный, определенно необычный. Но вот твои склонности неопределенны, куда же тебя отправить? Ах, ну конечно! — пробормотал пергамент, так, чтобы слышала только Алекса, а потом добавил уже в голос. — Очень необычные способности. Сила мысли! Ноумен!
Тишина не прервалась, все ждали продолжения, все ждали, что пергамент назовет отделение, но он молчал.
— Отделение? Какое отделение? — наконец спросила профессор Мэтаре.
— Я не могу определить его! — резко сказал пергамент. — Она может выбрать сама. Ее судьба не определена. Ей повезло, или не повезло, больше чем другим.
Алекса опешила. Ей уже в третий раз сказали о неопределенности судьбы, и как все говорили, это хорошо. Но ей почему-то так не казалось. Она прошла к столу, за которым сидели Орэйны и Марианна, и присоединилась к ним. Теперь она хорошо видела стол преподавателей и могла рассмотреть всех своих будущих учителей. В самом центре сидел худощавый колдун с высоким лбом и большими залысинами, он доброжелательно улыбался. На остальных учителях были черные или черные мантии, а на нем мантия переливалась то фиолетовым, то бежевым, то бордовым, то зеленым оттенком. И они как-то сочетались между собой, не мешая каждому выделяться. Видимо, это и был директор, Владимир Пересветов.
— Так ты на самом деле не знаешь, какое у тебя отделение? А я уж думал, ты надо мной издеваешься, — сказал ей Ян, рядом с которым она села.
— Ты Александра Сильмэ? — в один голос спросили близнецы Том и Тим.
— Да, я Алекса.
В это время Симеон Гордо, высокий парень с колючим взглядом и с чудесным чувством дозировки, отправился в Ромин на темное отделение.
— Ян, ты чего нам не сказал? — набросился на Яна Тим.
— Да я и сам тогда не знал, — стал оправдываться Марьян. — Я только в поезде узнал, когда Мишель зашел.
— Михаил-Георг Молви.
Пришла очередь Мишеля отправляться к столу. Мишель вздохнул поглубже и пошел.
— Увеличенная скорость перемещения в плоскости. Светлый! Ноумен! — вынес вердикт пергамент.
Раздались аплодисменты светлой части Колдумнеев, и Мишель сел рядом с Алексой.
— Здорово! Вы все попали в Ноумен! — обрадовалась Марианна. — Вам тут понравится. Тут классные ребята учатся.
— Да… братишка, — обратился Алик к Яну. — Не ожидал я от тебя такого прорыва. Физическая сила. Дорого бы я дал за нее.
— А что это значит? — спросила Алекса. Ее уже давно мучил этот вопрос.
Тут к очередному столу отправилась Бела Мишек со способностью понимать животных и птиц, сама чем-то смахивающая на голубя (волосы у нее голубые, как у Мальвины, и были уложены в аккуратное каре чуть ниже ушей), была светлой и отправилась в Храмин.
— Ну, у всех Орэйнов психическая сила, — объяснил Алик, еще непонятнее.
