Сказки - Гауф Вильгельм (читаем книги онлайн TXT) 📗

Он бежал, пока не достиг небольшого леса, где в изнеможении бросился на землю. Здесь он стал обдумывать, что делать. Своих лошадей и слуг он должен был оставить, но деньги, которые носил в поясе, спас. Его изобретательная голова скоро указала ему другой путь к спасению. Он пошел по лесу дальше, пока не пришел к деревне, где за ничтожную цену купил лошадь, которая скоро привезла его в город. Там он стал спрашивать врача, и ему посоветовали одного старого, опытного человека. Несколькими золотыми Мустафа склонил его сообщить ему лекарство, наводящее подобный смерти сон, который можно было бы мгновенно прекратить каким-нибудь другим средством. Когда он овладел этим средством, он купил себе длинную фальшивую бороду, черный плащ и разных баночек и склянок, так что хорошо мог представить странствующего врача, нагрузил свои вещи на осла и опять отправился в замок Тиули-Коса. Он мог быть уверен, что на этот раз его не узнают, потому что борода так изменила его, что он едва сам себя узнавал.

Приехав к Тиули, он велел доложить о себе как о враче Хакаманкабудибабе, и случилось так, как он рассчитывал. Чудесное имя чрезвычайно отрекомендовало его старому дураку, так что он тотчас пригласил его к обеду. Хакаман-кабудибаба явился к Тиули, и старик, побеседовав с ним едва час, решил подвергнуть лечению мудрого врача всех своих рабынь. Мустафа едва смог скрыть свою радость, что теперь опять увидит возлюбленную сестру, и с бьющимся сердцем последовал за Тиули, который повел его в сераль. [14] Они пришли в прекрасно убранную комнату, в которой, однако, никого не было.

— Хамбаба или как тебя звать, милый врач, — сказал Тиули-Кос, — смотри-ка на то отверстие в стене! Там каждая из моих рабынь высунет руку, и ты сможешь тогда исследовать: болен или здоров пульс.

Мустафа мог возражать что угодно, — ему не дали видеть рабынь, но Тиули согласился всякий раз говорить ему, как они обыкновенно чувствовали себя прежде. Затем Тиули вынул из-за пояса длинную записку и громким голосом начал поодиночке вызывать своих рабынь, после чего из стены каждый раз высовывалась рука и врач исследовал пульс.

Было прочитано уже шесть имен, и все были объявлены здоровыми. Седьмою Тиули назвал Фатьму, и из-за стены выскользнула маленькая, белая ручка. Дрожа от радости, Мустафа схватил эту руку и с значительной миной объявил ее серьезно больной. Тиули сделался очень озабоченным и велел своему мудрому Хакаманкабудибабе скорее приготовить для нее лекарство. Врач вышел и написал на маленькой записке:

Вскоре он вернулся в комнату, где его ожидал Тиули. Он принес с собой безвредное питье, еще раз пощупал у больной Фатьмы пульс и в то же время сунул ей под браслет записку, а питье подал ей через отверстие в стене. Тиули, казалось, был очень озабочен за Фатьму и осмотр остальных рабынь отложил до более удобного времени. Когда он вместе с Мустафой покинул комнату, то сказал печальным тоном:

— Хадибаба, скажи откровенно, что ты думаешь о болезни Фатьмы?

Хакаманкабудибаба отвечал с глубоким вздохом:

— Ах, господин, да дарует тебе Пророк утешение! У нее изнурительная лихорадка, которая может, пожалуй, отправить ее на тот свет.

Тогда Тиули разразился гневом:

— Что ты говоришь, проклятая собака, а не врач? Она, за которую я дал две тысячи золотых, должна умереть, как корова? Знай, что если ты не спасешь ее, то я отрублю тебе голову!

Мой брат заметил, что сделал глупость, и опять подал Тиули надежду. Когда они еще говорили так, из сераля пришел черный раб сказать врачу, что питье не помогло.

— Употреби все свое искусство, Хакамдабабельба, или как ты подписываешься, я заплачу тебе, что ты захочешь! — кричал Тиули-Кос, почти воя от страха потерять со смертью рабыни столько золота.

— Я дам ей настойку, которая избавит ее от всякого недуга, — отвечал мнимый врач.

— Да! да! дай ей скорее настойку! — рыдал старый Тиули.

Обрадованный Мустафа принес свой усыпляющий напиток. Отдав его черному рабу и показав, сколько нужно принять сразу, он пошел к Тиули сказать, что ему надо набрать у озера еще некоторых целебных трав, и поспешил за ворота. У озера, которое было недалеко от замка, он снял свою фальшивую одежду и бросил ее в воду, так что она забавно поплыла, а сам спрятался в кустах, дождался там ночи и тогда пробрался в склеп при замке Тиули.

Не прошло, вероятно, и часа, как Мустафы не было в замке, когда Тиули принесли ужасное известие, что его рабыня Фатьма находится при смерти. Он послал на озеро, чтобы скорей привести врача, но его посланные вернулись одни и рассказали ему, что бедный врач упал в воду и утонул — видно, как его черный плащ плавает посредине озера, а по временам из воды показывается его почтенная борода. Когда Тиули не видел уж никакого спасения, он стал проклинать себя и весь свет, рвать на себе бороду и биться головой об стену. Но все это не могло помочь, и Фатьма скоро испустила дух на руках остальных женщин. Услыхав известие о ее смерти, Тиули приказал скорее сделать гроб, потому что не мог выносить в доме покойника, и велел отнести труп в склеп. Носильщики принесли туда гроб, поскорее опустили его и убежали, потому что услыхали стоны и вздохи в других гробах.

Мустафа, спрятавшийся за гробами и оттуда обративший в бегство носильщиков гроба, вышел и зажег лампу, которую с этой целью принес с собой. Затем он вынул пузырек, содержавший пробуждающее лекарство, и поднял крышку с гроба Фатьмы. Но какой ужас охватил его, когда при свете лампы ему показались совершенно незнакомые черты лица! В гробу лежала не сестра моя и не Зораида, а совершенно другая. Ему нужно было много времени, чтобы опомниться от нового удара судьбы. Наконец сострадание превозмогло его гнев. Он открыл свой пузырек и влил мертвой лекарство. Она вздохнула, открыла глаза и, казалось, долго раздумывала, где она. Наконец она вспомнила случившееся, встала из гроба и бросилась к ногам Мустафы.

— Как мне благодарить тебя, доброе существо, — воскликнула она, — за то, что ты освободил меня из моего ужасного плена!

Мустафа прервал ее изъявления благодарности вопросом, как же это произошло, что спасена она, а не его сестра Фатьма. Она изумленно посмотрела на него.

— Только теперь мне становится ясным мое спасение, которое прежде мне было непонятно, — отвечала она. — Знай, что в том замке меня звали Фатьмой и мне ты отдал и свою записку, и спасительное питье.

Мой брат потребовал у спасенной рабыни дать ему сведения о его сестре и Зораиде и узнал, что обе они находятся в замке, но, по обыкновению Тиули, получили другие имена: теперь их зовут Мирза и Нурмагаль. Когда Фатьма, спасенная рабыня, увидела, что мой брат так поражен этой ошибкой, она стала ободрять его и обещала сказать ему средство, как можно все-таки спасти обеих девушек. Ободренный этой мыслью, Мустафа возымел новую надежду. Он попросил Фатьму назвать ему это средство, и она сказала:

— Хотя я только пять месяцев была рабыней Тиули, однако с самого начала думала о спасении, но для меня одной оно было слишком трудно. На внутреннем дворе замка ты, вероятно, заметил фонтан, который выбрасывает воду из десяти труб. Этот фонтан бросился мне в глаза, я вспомнила, что в доме своего отца я видела такой же, к которому вода притекала через обширный водопровод. Чтобы узнать, так же ли построен этот фонтан, я однажды стала расхваливать перед Тиули его великолепие и спросила, кто его строил. «Я сам построил его, — отвечал он, — и то, что ты видишь здесь, еще пустяки: вода течет сюда из ручья по крайней мере за тысячу шагов и проходит по сводчатому водопроводу высотой по меньшей мере в человеческий рост; и все это я сам устроил». Услышав это, я часто стала желать только на одно мгновение иметь мужскую силу, чтобы вынуть камень из стенки фонтана, — тогда я могла бы бежать куда захотела. Я укажу тебе этот водопровод; через него ты сможешь проникнуть ночью в замок и освободить тех рабынь. Но ты должен иметь с собой по крайней мере еще двух человек, чтобы осилить рабов, которые ночью стерегут сераль.