Артур и Запретный город - Бессон Люк (серия книг TXT) 📗
Впервые его изуродованное тело сослужило ему службу. Поистине, замыслы судьбы неисповедимы, и все, что она дарует тебе, надо безропотно принимать. Только что он проклинал свое искореженное тело, а теперь благословляет свое уродство!
Задумчиво взирая на вытекающий из пронзенной мечом ягоды сок, он подставляет палец, и когда на него падает большая капля, плотоядно слизывает ее.
— Вот так, как я слизал эту каплю сока, волна смоет минипутов с лица земли, — дьявольским тоном произносит он.
Потерпев неудачу, Селения в растерянности стоит и ждет, не случится ли чуда, и не вернется ли к ней могучий меч. Но чуда не происходит, в сердце принцессы вновь закипает гнев, и она с кулаками набрасывается на Урдалака.
К несчастью, время упущено. Гигантская фигура Мракоса преграждает ей путь. Раздается вой сирены, и со всех сторон к Селении устремляются осматы, хватают ее, и через пару секунд она уже не может пошевелить ни рукой, ни ногой.
Вырваться из клешней осматов невозможно: несмотря на нитевидные лапы, у них стальные мускулы. К тому же осматов очень много — целая туча.
От ярости и унижения принцесса чуть не плачет.
Вытащив меч из пронзенной ягоды, Урдалак поворачивается к Селении и окидывает ее снисходительным взором.
Появление этой дерзкой девчонки с ее игрушечным мечом изрядно развлекло его.
— Не жалей ни о чем, Селения, — ободряющим тоном говорит он ей. — Даже если бы ты вышла за меня замуж, уверяю тебя… я бы все равно уничтожил твой народ!
Нервы Селении не выдерживают, и она заливается слезами.
— Ты настоящее чудовище, Урдалак!
Насекомоподобное существо не может отказать себе в удовольствии улыбнуться. Он столько раз слышал эти слова!
— Да, именно чудовище, я это знаю! Увы, таким меня сделали неразборчивые знакомства, — сокрушенно отвечает он. Юмор Урдалака такой же черный, как и его взгляд.
— Уведите ее! — приказывает Ужасный У, отшвыривая от себя ягоду.
ГЛАВА 9
Артур стоит возле тюремной решетки и изо всех сил ее расшатывает. Устав, он прекращает свое занятие и переводит дыхание.
— Только что был женихом, а теперь, пожалуйста, — уже вдовец, — бурчит он себе под нос. — А вдобавок еще и пленник! Нет, я так не играю.
Он действительно не намерен мириться с таким положением. Гнев придает ему силы, и он возобновляет прерванное занятие: трясет решетку в надежде расшатать ее. Но, увы! Ни один прутик даже не шелохнулся. Решетки в тюрьме делаются с таким расчетом, чтобы заключенные не смогли ни вынуть их, ни выломать.
— Послушай, Барахлюш, нам надо выбраться отсюда! Ну, придумай что-нибудь! — тормошит он друга, прекрасно понимая, что надежды на изобретательность юного принца практически никакой.
— Да думаю я, Артур, думаю! — отмахивается от него Барахлюш. Он удобно устроился на тюфячке из травы и, похоже, больше хочет спать, чем искать выход из положения.
— Как ты можешь спать, когда нам всем грозит опасность? Нет, хуже: неизвестность! — возмущается Артур.
— А я и не сплю, — бурчит принц, но слова его звучат не слишком убедительно. — Я просто собрал всю свою энергию, всю силу, которая мне нужна чтобы ходить, есть, говорить, и теперь я эту силу концентрирую-ю-у…у…
— Заснул! — констатирует Артур,.
— Да, вот, знаешь… — бормотание Барахлюша стихает: мальчик окончательно погрузился в сон.
Артур вспоминает, как принц жаловался, что сестра будит его пинками, и безжалостно пинает приятеля пониже спины. Действие пинка подобно холодному душу: Барахлюш вскакивает, как ошпаренный.
— Послушай, — возбужденно говорит Артур, хватая его за воротник и притягивает к себе, — ты говорил, что принцесса подарила мне какую-то силу!
— Да, силу, заключенную в поцелуе, — подтверждает Барахлюш.
— А как действует эта сила?
— Действует?.. Откуда я знаю! — пожимает плечами принц.
— Как это не знаешь?
— А вот так, не знаю! Это же ее сила! Только она знает, какую силу она тебе передала.
Артур в отчаянии.
— Ну вот, опять влип! Подарила мне силу и даже не сказала, какую! А вдруг мне эта сила понадобится? Так подарки не делаются! — возмущается Артур; его настроение стремительно портится.
— Понимаешь, у нас все не совсем как у вас, — растолковывает ему Барахлюш. — Когда ты женишься, предполагается, что ты давно знаком с той, на ком женишься. Поэтому тебе не надо специально объяснять, какую силу передает тебе твоя невеста. Ты и так все знаешь.
— Но я знаю принцессу всего два дня! — кричит Артур, окончательно выведенный из себя.
— Ну и что? Ты же все равно на ней женился! — многозначительно произносит мальчуган, намекая, что прежде чем жениться, не вредно подумать, стоит ли это делать.
— Но ты же видел: она приставила мне к горлу меч! — обороняется Артур.
— Ага, так значит, если бы она не приставила тебе к горлу меч, ты бы на ней не женился?
— Да нет, все равно бы женился! — нервы Артура уже на пределе.
— И правильно бы сделал! — назидательно произносит Барахлюш. — Ах, как все было красиво! — вздыхает он.
Логика Барахлюша — загадка для Артура.
Глядя на юного принца, ему кажется, что он, подобно герою древнего романа, сражается с ветряными мельницами, и скоро у него совсем не останется сил на этот бесполезный бой…
— Согласен, моя свадьба была прекрасна! Но если ты не поможешь мне выйти отсюда, тебе скоро устроят роскошные похороны! — кричит он, позабыв об осторожности.
— Не так громко! Ты меня оглушил! — зажимает уши Барахлюш.
— Сейчас я тебя не только оглушу, я тебя придушу! — зловеще шипит Артур Барахлюшу в самое ухо и хватает его за шею.
— Прекратите ссориться! — раздается голос из угла темницы.
Голос ласковый, однако, явно не молодой, хотя, возможно, это несчастья изменили его.
— Нет надобности душить мальчугана, равно как и терзать решетку. Никто никогда не выходил из застенков Некрополиса, — добавляет незнакомец.
Артур вглядывается в темноту, пытаясь понять, откуда идет этот усталый голос.
Наконец, в углу он различает сутулую фигуру, умостившуюся на тюфяке. Бедняга, думает Артур, наверное, он сошел с ума. Если сидеть здесь и ничего не делать, живо слетишь с катушек. Поэтому, несмотря на слова загадочного незнакомца, он вновь тормошит решетку.
— Не трудитесь зря! Поберегите силы, особенно если вы уже проголодались! — вновь раздается старческий голос.
Вынужденный согласиться, что труды его действительно ни к чему не приводят, Артур направляется к незнакомцу — он хочет рассмотреть товарища по несчастью.
— А почему вы заговорили о еде? Какая, по-вашему, связь между едой и экономией сил? Ведь есть так легко, это каждый умеет! — говорит он, желая завязать беседу.
— Когда ты захочешь есть, — объясняет незнакомец со своего места, — тебе придется их чему-нибудь научить. Иначе еды не получишь. И смошенничать тоже не удастся! Я пытался впарить им старые изобретения годовой давности, но они просекли! У этих наглецов отличная память. Пожалуй, это их единственное достоинство. Да, такие тут правила. С одной стороны, они наполняют тебе брюхо, а с другой — опустошают твой мозг.
— Единственным богатством здесь являются знания, а единственной роскошью — сон, — заключает он, устраиваясь поудобнее — видимо, чтобы получить доступ к роскоши.
Слова его заинтриговали мальчика, и он озадаченно чешет в затылке. Он уверен, что уже где-то слышал этот голос. Как жаль, что здесь так темно и он не может разглядеть незнакомца.
— А какие знания им нужны? — спрашивает Артур.
— Пфф! Всякие, они не слишком разборчивы! — откликается невидимый собеседник. — Можно объяснять законы физики и математические формулы, а можно продиктовать рецепт приготовления яичницы. Вывести теорему заваривания мятного чая, — шутит он.
Шутка удивляет Артура больше всего. Он знает только одного человека, способного шутить при любых обстоятельствах. И хотя человек этот давно исчез, и след его затерялся, он все равно очень дорог Артуру.
