Паутина Шарлотты - Уайт Элвин Брукс (читаем книги бесплатно .TXT) 📗
Темплтон высунул голову из соломы. Он заметил рядом кончик хвоста Уилбура и ухмыльнулся. "Ну, об этом я позабочусь", — хмыкнул он, и что есть силы впился зубами в хвостик. От боли Уилбур подскочил на ноги.
— Ух! — хрюкнул он.
— Ура-а-а!!! — закричала толпа. — Он встал! Поросёнок встал! Отличная работа.
У тебя, Закерман, поросёнок что надо!
Все ликовали, а счастливей всех был сам Закерман. Он вздохнул с облегчением.
Никто не заметил Темплтона — мистер-крыс хорошо справился со своей работой.
И вот один из судей появился на площадке с призами в руках. Он передал Закерману две десятидолларовые и одну пятидолларовую бумажки, а потом повесил на шею Уилбура медаль. После этого он пожал руку Закерману, а Уилбур покраснел.
Эвери тоже протянул руку, и судья пожал руку и ему. Толпа ликовала, а фотограф сделал снимок Уилбура.
Счастье нахлынуло на Закерманов и Араблов — это был счастливейший день в их жизни: ведь так приятно получить награду на глазах всего народа!
Когда Уилбура затолкали обратно в клеть, появился Лэрви с ведром воды. Глаза у него были, как у сумасшедшего. Не раздумывая ни секунды, он выплеснул воду на Уилбура, но промахнулся и облил с ног до головы самого Закермана и Эвери.
— Чёрт бы тебя побрал! — заорал Закерман, который промок до нитки. Толпа покатилась со смеху, а Эвери совсем разошёлся и стал выкидывать шутки, вроде клоуна. Он изображал, как он стоит под душем, корчил рожи, скакал вокруг и тёр мылом себе под мышками, а потом стал вытираться воображаемым полотенцем.
— Эвери, прекрати! — кричала мама. — Хватит тебе паясничать!
Но людям это нравилось, и Эвери не слышал ничего, кроме аплодисментов. Ему нравилось быть клоуном на площадке, на глазах у всех и прямо перед главным стендом. Он обнаружил, что в ведре осталось немного воды, вылил её на себя и стал корчить рожи. Детвора визжала от восторга.
Наконец, все успокоились. Уилбура погрузили на машину, мама увела Эвери с площадки и усадила в машину сохнуть, а мистер Арабл медленно повёл грузовик обратно к загончику. От мокрых штанов Эвери на сидении осталось большое пятно.
Глава ХХI
ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
Шарлотта и Уилбур остались одни, когда все пошли искать Ферн. Темплтон уснул, а Уилбур растянулся, отдыхая от волнений. Медаль всё ещё висела у него на шее, и он мог видеть её краем глаза.
— Шарлотта, — спросил он немного погодя, — почему ты такая тихая?
— Я люблю сидеть тихо, — ответила она. — Мне всегда нравился покой.
— Но сегодня ты тише, чем всегда. Ты здорова?
— Я, наверно, немного устала. Но на душе у меня спокойно. Ведь твой успех сегодня был немножко и моим успехом. Теперь тебе нечего бояться в будущем. Ты можешь жить в полной безопасности, и ничего не причинит тебе вреда. Осенью дни станут короче и холоднее, а с деревьев опадут листья. Придёт Рождество, а с ним и зимний снег. Ты будешь жить и увидишь красу застывшего мира, потому что ты много значишь для мистера Закермана, и он никогда не сделает тебе ничего дурного. Пройдёт зима, дни опять станут длиннее, и растает лёд на пруду. Вновь зазвучат песенки воробьёв, проснутся лягушки, повеет тёплым ветром. Все эти красоты, и звуки, и запахи будут твоими. Этот мир так прекрасен, Уилбур, а каждый день так бесценен…
Шарлотта смолкла, и слёзы навернулись на глаза Уилбура.
— Шарлотта, — сказал он, — когда я познакомился с тобой, то думал, что ты жестокая и кровожадная.
Успокоившись от нахлынувших чувств, он снова заговорил.
— Почему ты сделала всё это для меня, — спросил он, — я ведь ничего для тебя не сделал.
— Ты стал моим другом, — сказала Шарлотта, — а это ни с чем не сравнимо. Я ткала свою пряжу для тебя, потому что ты мне нравился. Ведь что такое жизнь, в конце концов? Мы рождаемся, проходим наш краткий путь и умираем. А в жизни пауков много неприглядного: приходится ставить ловушки и есть мух. И, помогая тебе, я хотела её хоть чем-то облагородить. Бог знает, удалось ли мне это…
— Вот что, — сказал Уилбур. — Я не умею красиво говорить, как ты, и нет у меня дара слова. Но ты, Шарлотта, спасла мне жизнь, и я готов отдать её за тебя.
Честное слово, я б отдал её за тебя!
— Я верю тебе, Уилбур. Спасибо за твои благородные чувства.
— Шарлотта, — сказал Уилбур. — Сегодня мы вернёмся домой. Ярмарка закончилась. Как прекрасно снова очутиться в подвале с овцами и гусями. Разве ты не хочешь скорей вернуться?
Минуту Шарлотта молчала, а потом заговорила так тихо, что Уилбур едва мог различить слова.
— Я не вернусь в наш хлев, — сказала она.
Уилбур вскочил на ноги.
— Ты не вернёшься домой — воскликнул он. — Шарлотта, что ты надумала?
— Мой путь окончен, — сказала паучиха. — Через день-другой я умру. У меня не осталось сил залезть обратно в клеть, а в моих прядилках не хватит шёлка даже на то, чтобы опуститься на землю.
Услышав это, Уилбур упал в нестерпимой тоске. Рыдания сотрясали его тело.
Он вздрагивал и хрипел от отчаяния.
— Шарлотта! — простонал он. — Шарлотта, мой верный друг!
— Не надо, не устраивай сцену, — попросила она. — Успокойся, Уилбур. Слезами горю не поможешь.
— Но я не могу этого вынести, — всхлипывал он. — Я не могу оставить тебя здесь умирать. Если ты останешься здесь, я останусь с тобой.
— Не будь смешным, Уилбур, — ответила Шарлотта. — Ты не можешь остаться здесь. Закерман, Джон Арабл и Лэрви сейчас вернутся, затолкают тебя в клеть, и вы поедете домой. А, кроме того, какой смысл тебе здесь оставаться — ведь тебя никто не станет кормить, а ярмарка скоро опустеет.
Уилбура охватила паника — он бегал кругами по загончику. И вдруг у него возникла мысль: он вспомнил о мешке с яйцами и пятистах четырнадцати паучках, которые появятся из него весной. Если Шарлотта сама не в состоянии вернуться в хлев, он должен взять с собой хотя бы её детей.
Уилбур подбежал к стенке загончика, задрал передние ноги на верхнюю доску и огляделся. Вдали он увидел Араблов и Закерманов, которые шли к загончику, и понял, что действовать нужно быстро.
— Где Темплтон? — спросил он.
— Спит в углу под соломой, — ответила Шарлотта.
Уилбур подбежал, сунул рыло в солому и подбросил крысу в воздух.
— Темплтон, — крикнул он, — а ну, смотри!
Темплтон, не очухавшись ещё от глубокого сна, посмотрел сперва с изумлением, а потом с отвращением.
— Что за глупые шутки, — пробурчал он. — Не дают крысе спокойно поспать. Кто тебе позволил подбрасывать меня в воздух?
— Слушай! — крикнул ему Уилбур. — Шарлотта тяжело больна, и ей осталось жить совсем недолго. Она не может вернуться с нами домой в таком состоянии. Поэтому я должен взять с собой её мешок, но я не могу добраться до него, потому что не умею лазать, и только ты можешь принести его. Нельзя терять ни секунды: люди уже идут, и они сейчас будут здесь. Ну, пожалуйста, Темплтон, залезь и достань мешок!
Мистер-крыс зевнул и расправил усы, а потом посмотрел вверх, на мешок с яйцами.
— Вот как? — сказал Темплтон с отвращением. — Значит опять старый Темплтон должен рисковать: Темплтон, сделай то, Темплтон, сделай сё, Темплтон, сбегай на свалку и принеси вырезки из журнала, Темплтон, дай мне кусок верёвки, чтобы я сплёл паутину.
— Быстро! Быстро, Темплтон, — умолял Уилбур.
— Быстрей, Темплтон, быстрей — вот как! И что за награда? Ни одного доброго слова за всю жизнь, лишь брань, оскорбления, шуточки да ухмылочки. Никто ещё не сказал крысе доброго слова.
— Темплтон, — молил Уилбур в отчаянии, — если ты не перестанешь болтать и не займешься делом, всё будет потеряно, и я умру от разрыва сердца. Ну, слазай наверх, пожалуйста!
Темплтон забрался обратно в солому. Он лениво сложил передние лапки под головой и скрестил колени в позе полного расслабления.
— Умру от разрыва сердца, — передразнил он. — Ой, ой, ой, как трогательно! И почему-то всегда ты идешь со своими бедами ко мне. Только я ещё не слышал, чтобы у кого-то разорвалось сердце из-за крысы. Видано ли такое! Кому есть дело до старого Темплтона?
