Неандертальский мальчик в школе и дома - Мальмузи Лучано (книги хорошего качества txt) 📗
И будете правы! Письменности у нас еще нет, это так, но рисовать мы умеем и вообще, что называется, не лыком шиты.
К тому же и предметы у нас от ваших отличаются: охота, рыбалка и собирательство – ведущие, но я бы не стал пренебрегать обработкой кремня, постройкой хижины, магическим рисунком, заклинанием…
Видите – и нам, детям Ледникового периода, есть над чем корпеть!
Насколько эти предметы трудные, я вам пока сказать не могу, сам сегодня иду в школу в первый раз.
Я так волнуюсь!
Выхожу из хижины и прямо перед собой вижу Умника: это мой лучший друг. Сидит у своей хибары, насыпал горку из снега и скатывает вниз какую-то деревяшку.
– Привет, Умничек, что это ты делаешь?
– Провожу эксперимент, – отвечает Умник и острым кремнем помечает что-то на дубинке для записей.
Умник выделяется среди ледниковых детей: на дерево ему нипочем не залезть, при ходьбе он быстро устает; бегает, как хромой тюлень; хижины, которые он строит, заваливаются от малейшего ветерка, зато…
Зато соображает он здорово и целыми днями задает вопросы:
– Почему птицы летают, а люди – нет?
– Как рыбы дышат под водой?
– Куда уходит солнце, когда наступает ночь?
– Почему вода не течет в гору?
– Как далеко от нас звезды?
– Почему Луна никогда с ними не сталкивается?
– Почему радуга отодвигается, когда я хочу потрогать ее?
– Почему гром гремит так громко?
– Почему огонь жжется?
– Почему вода гасит огонь, а не огонь сжигает воду?
– Почему мне приходят в голову все эти «почему»? Ночью, пока все спят, он ворочается под шкурами и придумывает уйму всяких хитроумных фокусов; потом, проснувшись, пробует, что из этого получится, и так поглощен своими экспериментами, что не замечает ничего вокруг. Из-за всего этого мы его и называем Умником.
– А для чего он, этот твой эксперимент? – спрашиваю я.
– Чтобы перевозить тяжести. Видишь, как эта деревяшка скользит по льду? А теперь представь себе большой кусок коры, куда мы положим шкуры и другие предметы. И не нужно будет так надрываться…
– Деревяшка катится вниз под горку, – замечаю я. – А наверх как ты се потащишь? В жизни, увы, не только вниз катишься, а и наверх саночки везешь!
Умник щиплет светлую бороденку и стирает зарубки с дубинки для записей.
Я дружески хлопаю его по плечу:
– Не горюй, что-нибудь придумаешь… Тем временем, сгибаясь под тяжестью дубленых кож, к нам подходит, отдуваясь и пыхтя, еще один мальчик.
– Неужели, Уголек, ты несешь в школу все твои рисунки? – участливо спрашиваю я.
– Хочу показать их учителю…
– Мог бы выбрать несколько штук. Не успел я договорить, как происходит катастрофа.
Споткнувшись о корень, Уголек кубарем летит на землю.
Мы бросаемся на помощь: бедняжки совсем не видно из-под тяжелых кож.
С трудом мы вытаскиваем его, исцарапанного, грязного, в синяках, – но, едва обретя дар речи, он спрашивает прерывающимся голоском:
– Рисунки… мои рисунки… пропали? Нет, утешаем мы друга, его шедевры не пострадали. Только голова.
– Вот он, груз культуры! – вздыхает Умник.
Чуть дальше нас догоняет Кротик.
Скорее, пытается догнать.
Кротик – самый близорукий из всех обитателей Вурмского ледника.
Двигаясь на наши голоса, он натыкается на деревянный шест Тотема-Солнца, потом падает на Тотем-Луну, отскакивает к хижине дяденьки Бобра и заваливает ее. Наконец спотыкается о камни очага и летит прямо в пепел.
Хорошо еще, что огонь погас!
Молния, мой приятель, подбегает к нему, помогает встать. Бедный Кротик похож на живого мертвеца: пепел пристал к слою бизоньего жира, которым мы мажемся каждое утро, чтобы уберечь лицо от холода.
В нашей компании Молния – самый хитроумный, самый смелый, самый неутомимый, самый великодушный. Девочки нашей деревни с ума по нему сходят, но он на них и не глядит, потому что глаз не сводит с Березки.
Вот только жаль, что Березка не глядит на него, потому что глаз не сводит с Умника, а тот на нее не глядит, потому что вечно питает в облаках: возникни перед ним сам мамонт, он и ухом не поведет.
Тем временем мы подошли к хижине Березки.
Березка – красивая ледниковая девочка, у нее длинные светлые волосы и бородка того же цвета (в нашем племени и у девочек растет борода, правда, не такая длинная, как у мальчишек). Она дочка шамана, Полной Луны, и его прекрасной половины, Луны-на-ущербе.
– Привет, Умничек, – щебечет Березка. – Хочешь сладкой смолки?
– Почем? – спрашивает Умник.
– Для тебя – даром! – улыбается девочка, хлопая густыми ресницами.
– Ну так и я возьму, – встревает Морж.
– А ты плати десять кремней, – ворчит Березка, протягивая ему смолки.
– Раз так, они мне не нужны, – бесится Морж, нахохленный, высокий, плотный, как медведь. Бьет девочку по руке – смолки падают на землю.
Молния бросается на защиту своей дамы: удар – и Морж валится в пыль. Свисток и Мячик приходят Моржу на подмогу…
Начинается куча-мала, но вот откуда ни возьмись появляется Рука-на-расправу-легка, один из старейшин, тот, кому вменено в обязанность наказывать непослушных ребят.
С ним еще двое, Испепеляющий Взглядом и Насупленный Лоб.
Рука-на-расправу-легка потирает свой кулачище, разминается перед работой.
– Что здесь творится? – гремит Испепеляющий Взглядом.
– Ничего… ничего, – бормочет Морж, торопясь встать. – Я поскользнулся…
Рука-на-расправу-легка несколько разочарован: крепенького, плотного Моржа лупить одно удовольствие. Не то что Мячика, в котором одни кости.
Испепеляющий Взглядом пронзительно смотрит на всю компанию и делает своим спутникам знак удалиться. Эти сопляки вечно хитрят, но рано или поздно он их застигнет с поличным…
Едва избежав опасности, все на время забывают обиды и раздоры.
Морж, Свисток и Мячик, ворча, вырываются вперед, а тем временем с другой стороны подходит Блошка, маленькая-маленькая ледниковая девочка, худенькая как щепка. Ей всегда холодно, она и сейчас дрожит, хотя солнце уже растопило иней.
Она покупает у Березки три сладких корешка и с улыбкой протягивает мне. Друзья, видя, как Блошка мне улыбается, ухмыляются тоже, весьма ехидно.
И правда, среди пашей компании прошел слушок, будто у меня с Блошкой любовь.
Глупые россказни.
Не то чтобы Блошка мне совсем не нравилась, поймите правильно. Она милая, ласковая, заботливая… но я… да, вот: мое сердце занято!
Хочу открыть вам один секрет.
Вы спросите, зачем я повернул в эту сторону и повел товарищей в школу более длинным путем.
Затем, чтобы пройти мимо хижины той девочки, которую я люблю.
Ее настоящее имя – Фрчпллттинплпнн (Цветок-что-расцветает-в-ночь-полнолуния), но, поскольку вам этого ни за что не выговорить, предлагаю звать ее просто Неандертальской девочкой.
Или Неандерталочкой.
Но… минуточку… Не могу поверить!
Гляньте-ка, кто это приближается с другой стороны!
Самый противный, самый мерзкий, самый наглый из ледниковых мальчишек…
Видите, видите, как он подбирается к хижине прекрасной Неандерталочки?
Я непременно должен успеть раньше него.
Сворачиваю направо, спускаюсь между двумя рядами хижин, притулившихся одна к другой, по, придя на место, оказываюсь липом к лицу с соперником.
Его зовут Фррлффф, что можно перевести как «желторотый юнец». Но я в моей истории дал бы ему другое имя, чтобы вы поняли, каков он из себя: я назову его Щеголек, потому что он из кожи вон лезет, лишь бы одеться помоднее.
И теперь, спускаясь к хижине Неандерталочки, он завернут в драгоценные шкуры и распространяет вокруг себя запах ароматных смол…
