Дар огня - Соболь Екатерина (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
Но мне уже двадцать семь, так что я решил, что надо держаться твердо.
– Покажите мне разрешение или будьте добры уйти вместе с прилавком.
Я отлично знал: подобных разрешений вообще не существует.
– Ну, если вы настаиваете… Секундочку.
Скриплер вздохнул, прикрыл глаза и вытянул руку в сторону. Из-под прилавка тут же высунулась еще одна деревянная рука – очевидно, там прятался другой скриплер – и протянула первому мятый лист бумаги. Я заглянул под прилавок: никого, второй уже ускользнул в щель между корнями прилавка.
Скриплер как ни в чем не бывало подал мне лист, я развернул его и обомлел.
– «Подателю сего разрешается присутствовать на ярмарке Зимнего дня. Олдус Прайд». Это что, моя подпись? Подождите! Я помню, когда написал это! В прошлом году. Моему сыну. Он был еще слишком мал, чтобы идти на ярмарку, но так хотел, что я написал ему разрешение!
– Чтобы малыш с юных лет приучался к правилам и бумагам – он ведь, по вашему мнению, тоже обязан стать посланником.
– Я думал, эту записку давно выбросили.
Мне показалось, он усмехнулся, хотя вряд ли это можно утверждать о ком-то настолько деревянном.
– Я ведь говорил: мы собираем вещи, которые не нужны владельцам. Мы верим, что все однажды может пригодиться. Ну, теперь все в порядке?
Я украдкой обвел взглядом площадь. Люди покупали пироги, играли в снежки, бросали камни по мишеням, то и дело поглядывая в нашу сторону. Взгляды их ничего хорошего не предвещали: мрачные, подозрительные. Люди терпеть не могут все необычное, все, что нарушает их спокойствие, – этому каждого посланника учат сразу.
– Это разрешение не подойдет, – громко и сурово сказал я, так, чтобы вокруг услышали. – Нужно разрешение с большой королевской печатью.
– Сейчас что-нибудь подберем.
И скриплер невозмутимо полез под прилавок.
– Подождите! – сердито прошептал я. – Мне не нужно очередное ваше якобы разрешение! Мне нужно, чтобы вы убрались отсюда. Зачем вы вообще явились?
– Решил проверить, как поживают люди. Кажется, не очень хорошо. А почему вы не пьете чай?
– Уходите отсюда. Если не удастся посадить вас в клетку, они просто сожгут прилавок и, скорее всего, вместе с вами.
– Не сожгут, если вы скажете всем, что у меня вкусный чай и что я не хочу никому зла.
– И с чего вы взяли, что я это сделаю?
– С того, что вы сказали «они сожгут», а не «мы сожжем». Орехи в сахаре сегодня очень удались, попробуйте.
Хуже всего было не то, что я не знал, как прогнать странного говорящего скриплера с площади, а то, что я и не хотел. Слишком часто я в детстве представлял себя усталым путником-героем, который после всех подвигов остановится отдохнуть в чайной у скриплера.
А тот, кажется, это почувствовал и подошел ближе, переваливаясь на своих спутанных корнях. От него пахло теплым деревом, как в дровяном сарае летним днем.
– Люди после потери Сердца стали совсем не те, что раньше. Злые, сердитые. Держатся за свои порядки и свое добро. Мой народ уже триста лет боится близко к вам подходить – или пнут, или горящей головней бросят. Но знаете, почему я пришел?
Теперь он скрипел совсем тихо, и я нагнулся вперед, чтобы слышать. Медальон опять выскользнул из-под воротника и закачался в воздухе между нами, но на этот раз я не стал его убирать.
– Сегодня мы все проснулись и поняли: что-то надвигается. Мы это каждой веткой чувствуем. – Скриплер пошевелил одной из веток на голове. – Боюсь, людям скоро придет конец – те, кем они стали, не смогут спасти королевство. Я пришел попрощаться. Вспомнить, в какой дружбе были наши народы раньше, какие праздники устраивали. Так что давайте все начнем с чистого листа, – он потряс редкими листьями на голове, – и вместе вспомним старые добрые времена. В последний раз. Выпейте чаю, Олдус. Я же вижу, вам хочется.
– Умеете вы праздничное настроение создать, – пробормотал я и опрокинул чашку себе в рот. Наверное, это был лучший чай, какой я пробовал в своей жизни, но вкуса я так и не почувствовал. От слов скриплера у меня мурашки по спине поползли, и, чтобы успокоиться, я начал сбивчиво повторять Устав Посланников.
– Нам ничего не грозит. У нас нет врагов. Наши худшие враги – воры, а они все в Цитадели. Наша главная ценность – имущество предков, а оно в сохранности. Старинные предметы – ну, те, что вы не украли, – в королевской казне, а остальные скоро там будут. – Я крепче вцепился в сумку. – Так что не надо меня запугивать.
– Кстати, что у вас там? – Скриплер кивнул на сумку и долил чаю в мою опустевшую чашку. – Я чувствую старинные вещи. Неужели прямо тут и купили?
– А что вас удивляет?
– Мои скриплеры давно обыскали все в этой деревне. Тут не осталось ничего, сделанного мастерами древности.
– Ну, значит, на этот раз мы вас обставили.
Самодовольную улыбку я сдержать не смог. После потери Сердца уже триста лет за старинными предметами охотятся и посланники, и скриплеры. Как ни грустно признаться, в этом соревновании обычно выигрывают юркие пни, которые могут пролезть в любую щель.
– Нас всегда вызывают из столицы, когда умирают старики, – продолжил я (гордость не давала мне промолчать). – Мы осматриваем предметы в их доме и, если среди них есть старинные, честно платим за них наследникам. В этой деревне скончалась старушка, и у нее на чердаке я сегодня нашел вот это.
Я оглядел площадь – все косились на нас, каждый из своего угла. Ну и пусть. Я постарался встать так, чтобы загородить прилавок от любопытных взглядов, и вытащил из сумки два деревянных ящика: один большой, другой маленький. Увидев их, скриплер подавился воздухом.
– Вот этот стоил мне довольно дорого. Глядите, в каком хорошем состоянии. – Я погладил по крышке большой черный ящик с резьбой в виде волчьих морд. Даже после стольких лет на своей работе я не мог понять, как предкам удавалось делать вещи такой красоты. – Правда, какой-то умник набил его булыжниками, и теперь они застряли и не вынимаются. Пришлось тащить ящик вместе с ними.
Я откинул крышку. Внутри лежало шесть камней: все одинаковые, круглые и серые, размером почти с кулак. Скриплер не то крякнул, не то свистнул – словом, издал какой-то совершенно не деревянный звук, – и я, довольный тем, какое впечатление произвел, провел рукой по крышке второго ящика. Тот был маленький, из светлого полированного дерева – легко уместился бы в кармане.
– Этот подешевле, потому что не открывается, замок заело, но тоже явно старинной работы. Думаю, предки складывали в него леденцы, или табак, или что-то вроде того. Неплохой улов, а?
Скриплер смотрел то на меня, то на ящики – он выглядел настолько потрясенным, что моя самодовольная улыбка стала еще шире.
– «И прежде чем навеки закрыть глаза, Великий Сивард сказал: “Однажды эта игра продолжится”», – проскрипел он так сдавленно, что я еле разобрал.
– Ну да, так кончается сказка про Сердце волшебства. При чем тут это?
Вместо ответа он достал из-под прилавка еще одну чашку, налил чаю, залпом выпил и наполнил снова. Ветки, которыми он вцепился в чашку, подрагивали.
– Шкатулка секретов принадлежала Сиварду. А темный ларец с огненными камнями – его заклятому врагу, разрушителю, – неразборчиво проскрипел он.
– Сивард – самый знаменитый из героев прошлого. Все, что ему принадлежало, стоит таких денег, что вряд ли валялось бы на чердаке у старушки. А после разрушителя и вообще не осталось вещей – я бы знал.
– В этой деревне не было старинных предметов, мы проверяли. – Взгляд скриплера как-то просветлел, будто он окончательно проснулся. – И если они там вдруг появились, кто-то хотел, чтобы вы их нашли. М-да, кажется, я ошибся: ваш народ рановато хоронить. Игра продолжается. Знаете, что такое шахматы, господин Прайд?
– Какая-то игра предков, видел однажды в королевской казне. При чем тут это?
– Эта игра показывает, как работает любое сказочное приключение. Суть вот в чем: есть фигурки двух цветов – черные и белые. Среди них есть черный король и белый король, и сами они почти ничего не могут. Для того чтобы за них сражаться, есть другая фигура: ферзь, всесильный воин. Вот такой. – Он вытянул ветку в сторону, пошевелил пальцами в воздухе, и второй скриплер, который, очевидно, по-прежнему был где-то под прилавком, вложил в нее деревянную фигурку, выкрашенную в черный цвет, а потом вторую – такую же, но из светлого дерева.
