Солнце и луна, лед и снег - Джордж Джессика Дэй (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗

— И что он означает? — Ролло наставил уши вперед и подался к ласси, прижавшись грудью к ее коленям.

— Тролля. — Ее снова пробрала дрожь при этом слове.

Но Ролло задрожал гораздо сильнее. Он вздыбил шерсть и оскалил белые зубы.

— Значит, этот тухлый запах — запах тролля, — сказал он и направился в спальню.

Ласси последовала за ним и увидела, как Ролло прошел сквозь комнату в гардеробную. Там он остановился посреди ковра и посмотрел на девушку.

— Что ты делаешь? — Ласси встала в дверях, положив ладонь на косяк.

Она чувствовала себя усталой, вымотанной и больной. Магия троллей.

— Надень свои старые вещи. — Голос волка звучал натянуто. — Мы уходим.

— Мы не можем уйти.

— О том, чтобы жить в логове троллей, речи не шло. — Каждая мышца в теле Ролло напряглась.

— Ролло, я дала слово, что пробуду здесь один год. Прошло всего два месяца.

— А медведь обещал, что тебе не причинят вреда.

— Но мне и не причинили. Мы в полной безопасности.

— Это не безопасность. Как тут может быть безопасно? Тролли! Тролли!!! — От волнения он принялся кружить по комнате. — Эразм здесь в ловушке, исбьорн здесь в ловушке, Эразмову невесту убили — нам надо выбираться!

— Я не могу. Я дала слово!

Ласси вцепилась в скользкий косяк. Страх Ролло подпитывал ее собственный, и ноги сделались ватными. Еще немного — и она упадет в обморок. Дом троллей!

— Нас обманули! Обещание, данное лжецу, не считается, — возразил Ролло.

— Но он не лгал. Он ничего не сказал. Он не мог, ведь он здесь в ловушке! Мы должны помочь ему!

— Почему? Кто он тебе?

— Никто… Нет! Он мой друг, и твой тоже, — сказала она. — Я не оставлю исбьорна страдать здесь под гнетом колдовства. И если я сумею помочь ему, то и Хансу Петеру помогу.

Однако ласси ощутила в груди странное шевеление и внезапно поняла, что не оставила бы исбьорна, даже не будь Ханса Петера.

Ролло заскулил и принялся скрести лапами дверь гардероба, в котором хозяйка хранила старую одежду.

— Мне это не нравится. По-моему, нам надо бежать.

Внимание девушки переключилось на гардероб. Все прочее потускнело. Гардероб. Ее старая одежда. Слова белого оленя. Парка Ханса Петера.

— Тролльский язык, — выпалила она.

Ролло перестал скулить.

— Что?

— Вышивка на парке Ханса Петера представляет собой надпись на тролльском языке, — пояснила ласси, подлетела к гардеробу и рывком распахнула двери.

Вытащив белую парку, она плюхнулась на пол вместе с ней. Красные и синие полосы вышивки злорадно таращились на нее, завитки и пики прямо на глазах обретали смысл. Символы здесь были более угловатые и зловещие, чем на резных узорах, а читать вышивку оказалось труднее, чем резьбу. Ласси оглянулась через плечо, уверенная, что за ней наблюдают, но это был всего лишь Ролло. Он метался взад-вперед и скулил.

Синие ленты, вышитые белым, рассказывали историю о любви и утрате и странном месте «по ту сторону луны». Красные ленты, также вышитые белым, рассказывали ту же историю о любви и утрате, но эта история сочилась предательством и гневом. Ласси впервые заметила, что синие ленты перекрывают красные, загораживая некоторые символы, и что вышиты они разными руками. Синие ленты отличались мелкими и искусными стежками; на красных стежки были крупнее, грубее и при этом дышали подлинной мощью.

— Что там говорится? — Ролло прижался к ней, поддевая парку носом.

— Вышивка говорит, что носивший парку жил здесь, в ледяном дворце, — с трудом произнесла ласси. — Нет, он… должен… жить здесь. Год и один день, с девушкой как с… невестой… которая никогда не видит его лица.

— Как исбьорн, — перебил ее Ролло. — Только ты не годишься ему в невесты: порода не та.

— К тому же я видела его лицо, — заметила она машинально, продолжая читать. — Это говорят красные части. В них сказано, что он будет предан и тогда ему придется отправиться к принцессе и… любить ее вечно, — торопливо закончила она.

— Принцессу троллей?

— Да. Опять эта ужасная принцесса троллей. Я с тобой согласна: ее нельзя назвать хорошим человеком.

— Она вообще не человек — она тролль, — поправил ее волк, как будто это решало дело.

Для ласси — решало. Эта бедная, непонятая принцесса, которая, если верить историям, просто искала любви, на самом деле оказалась ужасной тварью, заманивающей невинных в ловушку при помощи магии. Она поработила Ханса Петера, но он каким-то образом сумел сбежать. Или нет?

— На Хансе Петере по-прежнему лежит проклятие тролля, — сказала ласси. — Вот почему он до сих пор так несчастен. И вот почему у него волосы седеют, хотя он еще молод.

— Ты не дашь нам уйти, пока не разрушишь эти чары, да? — простонал волк. — Мы никогда не попадем домой!

— Почему ты уверен в моем поражении?

— Потому что это тролль. Ты не можешь сражаться с троллем. Я не могу сражаться с троллем. Никто не может сразиться в троллем и остаться в живых. — Он вздрогнул и отряхнулся. — Посмотри на резьбу по всему дворцу. Она рассказывает только о существах, убитых или порабощенных этим троллем.

— Ну, наверное, они не знали, с чем имеют дело. Но мы-то знаем, — обиженно возразила ласси.

Если Ролло не верит ей, то кто поверит?

— О-хо-хо, — протянул волк. — Затем сменил тему. — А что говорится в синей части?

— Ах да. — Ласси, нахмурясь, склонилась над вышивкой. — Она не такая внятная, как красная. Здесь говорится: «любить тебя всегда, скучать по тебе всегда», а затем что-то про «бежать днем и ночью, покинуть место солнца и луны, льда и снега». «Никогда не оглядывайся, никогда не забывай».

Глава 14

Ласси увлеклась разбором записанной на парке истории и не заметила, как пролетело время. В точности как при расшифровке колонн в большом зале, она проработала все время обеда и чаепития, корпя над знаками. Вконец раздосадованная путаницей синих и красных лент, она взяла маленькие швейные ножницы и аккуратно перекусила нитки, которыми синие ленты крепились к парке. Осторожно приподнимая высвобожденные участки синих лент, она без труда разобрала жуткое содержание красных.

— Здесь что-то странное, — сказала она Ролло. — Я не до конца понимаю. Что-то о том, чтобы поймать его без цепей, сделать его прекрасным и ужасным, тогда как прежде он был только прекрасным. Не могу сообразить.

От дверей раздалось ворчание. Ласси в испуге выронила парку и неуклюже вскочила. Ролло зарычал и вздыбил шерсть, но затем расслабился, увидев, кто пришел.

— С тобой все в порядке? — В дверях стоял на всех четырех лапах исбьорн.

— Да. Просто ты напугал меня, — пропищала ласси.

— Я стучал, — извиняющимся тоном произнес он. — Но ты не отвечала, и я заволновался.

— Ой, да, извини, я была… занята.

Она торопливо запихала парку обратно в шкаф. Белый медведь всегда чувствовал себя неуютно при любых разговорах о колдовстве, поэтому она не видела смысла рассказывать ему о последних открытиях.

— У меня для тебя кое-что есть. — Мощный рокочущий голос исбьорна звучал застенчиво.

— Что?

— Мне пришлось оставить это в гостиной. — Он развернулся. — Пожалуйста, пойдем посмотрим.

Она прошла за ним в гостиную, Ролло не отставал. Исбьорн подошел к маленькому столику у камина и сел. Длинным черным когтем он указал на тоненькую книжицу на столе.

Ласси подошла и взяла ее. На кожаной обложке виднелись еле заметные вмятины от зубов, оставленные исбьорном, пока он нес книжку во рту. В остальном это была самая обычная книжка, переплетенная в коричневую кожу без всяких надписей. Ласси открыла подарок, но листы внутри тоже оказались пустыми. Всего страниц было примерно десять.

— Дневник? — Она подумала, как это мило с его стороны, но довольно странно.

Медведь рассмеялся:

— Не совсем. Тебе лучше не записывать в нее секреты. У твоей родни есть такая же. Что ты напишешь, они увидят. Они напишут — увидишь ты.

Ласси уставилась на книжку, потом на исбьорна.