Сказки народов Австралии, Океании и Индонезии - Правдивцев С. М. (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗
Несколько мужчин и женщин прошли мимо. Двое остановились и сели под деревом. Мауи узнал мать и догадался, что мужчина рядом с ней — его отец. Он схватил клювом ягоду и бросил на голову отца.
— Наверное, это птица уронила ягоду, — сказала мать.
— Нет, — возразил отец. — Ягода созрела, ей пришло время упасть.
Тогда Мауи сорвал гроздь ягод и швырнул в отца и мать. Они вскочили, а к ним уже подбегали люди, которые увидели голубя. Он был так непохож на птиц нижнего мира с их тусклыми, грязно-серыми перьями! Мужчины стали бросать камни, чтобы согнать с ветки красавца голубя. Мауи увертывался.
Отец Мауи тоже бросил камень. Голубь тут же ринулся вниз и забил крыльями у его ног. Голубь рос на глазах, он стал высоким, стройным, и вот уже перед отцом стоял юноша в красивом плаще, наброшенном на плечи, и с белым поясом, который сиял на его смуглом теле.
Мать узнала сына.
— Это не Мауи-таха, мой первенец. И не Мауи-рото, мой второй сын. И не Мауи-пае, мой третий. И не Мауи-вахо. Это малыш Мауи, мой младший сын, это Мауи-тикитики-а-Таранга, — сказала она и крепко прижала его к груди. — Это ребенок, которого мне вернули волны и ветер. Он принесет в наш мир радость и горе, он покорит солнце и, может быть, одолеет даже смерть.
Над Мауи совершили священный обряд, и заклинания, которые были произнесены во время этого обряда, помогли Мауи стать храбрым и непобедимым воином.
Малыш Мауи жил с родителями и радовался, а голуби, которые порхали в кустах, тоже радовались, потому что их перья теперь переливались теми же цветами, что плащ Таранги.
Но порой родители Мауи грустили, потому что во время обряда наречения имени не успели произнести все заклинания — и потому знали, что последний, величайший подвиг Мауи не принесет счастья людям. Мауи не сумеет победить богиню смерти.
Когда Мауи освоился с новой жизнью, он заметил, что в нижнем мире каждый день старательно готовят пищу, а потом уносят неизвестно куда. Мауи всегда хотелось понять, что делается вокруг.
— Для кого готовят эту еду? — спросил он.
— Для твоей бабушки Мури.
— Знаю, знаю, мне рассказывали про нее, — сказал Мауи. — Я хочу сам отнести ей еду.
Взял Мауи корзинку и отнес в сумрачное подземелье, где жила бабушка, но не отдал ей корзинку, а поставил в темный угол, где ничего нельзя было разглядеть. Каждый день Мауи относил корзинку с едой и прятал, пока наконец Мури основательно не проголодалась.
— Где моя еда?! — гремел ее голос под сводами пещеры. — Кто посмел взять мою еду?!
Мауи стоял неподвижно, а старуха пыталась определить по запаху, где ее еда.
— Вот поймаю этого разбойника и съем его! — воскликнула она.
Старуха повернулась на юг, принюхалась, но не почувствовала запаха человека. Повернулась на север — напрасно. Повернулась на восток — снова ничего. Наконец Мури повернулась на запад и потянула носом воздух.
— О-го-го! — закричала она. — Я чую его. Что делает безмолвный кусок человечьего мяса в нашем заброшенном мире? Это ты, Мауи, мой младший внук?
— Да, это я, Мауи-тикитики-а-Таранга.
— Скажи-ка, малыш Мауи, почему ты отнимаешь у меня еду? Что тебе нужно, малыш Мауи?
— Мне нужна твоя челюсть, бабушка Мури, — ответил Мауи. — Отдай мне челюсть, тогда я отдам еду и оставлю тебя в покое.
Мури задумалась.
— Отдай мне еду, Мауи, — раздался снова ее громовой голос. — Отдай мне всю еду. Я уже старая. Мне больше не нужна челюсть. Возьми мою челюсть, она скоро тебе пригодится.
Мауи бесстрашно приблизился к старухе. Он взял волшебную челюсть Мури, вернулся домой и тщательно ее спрятал.
Мауи вырос и стал мужчиной. Он женился на женщине из верхнего мира, мира людей, и устроил свой дом в деревне, где жили братья.
Каждый день Тама-солнце одним прыжком вскакивал на небо, быстро пробегал от одного края до другого и исчезал. Люди едва успевали съесть наскоро приготовленную еду, как снова становилось темно. Жители верхнего мира сердились, что дни так коротки, а ночи длинны, но никто и подумать не смел, что этот распорядок можно изменить. Только Мауи, провожая глазами бегущее солнце, старался придумать, как задержать его на небе, и в конце концов придумал.
— Дни слишком коротки, — сказал он братьям.
— Очень коротки! Мы не успеваем довести до конца ни одного дела, а отдыхаем всегда в темноте, — откликнулись братья.
— Надо удлинить дни, — объявил Мауи.
Братья засмеялись:
— По-твоему, солнце можно изловить, как птицу, когда она сидит на ветке?
— Да, — решительно заявил Мауи. — Я поймаю его в сеть, как птицу.
Братья засмеялись еще громче:
— Может, ты сам бог, если думаешь, что можешь взглянуть в лицо сияющему богу-солнцу?
У Мауи засверкали глаза.
— Я многое могу! Что-то вы слишком быстро об этом позабыли! Могу я или нет превратиться в птицу? Я или не я сильнее всех мужчин? А кому принадлежит волшебная челюсть Мури, нашей бабушки? Завтра мы пойдем туда, где встает солнце, сделаем сеть из крепких веревок и поймаем его. Мы заставим солнце служить нам.
— Веревки сгорят. Тама-солнце разорвет их, как паутину. Огонь его гнева испепелит нас, — не соглашались братья.
— Скажите женам, чтобы принесли лен, мы сейчас же начнем вить веревки, — стоял на своем Мауи.
Глаза его так горели, что братья испугались и начали плести веревки.
Когда веревки были готовы, Мауи достал волшебную челюсть и пошел туда, где восходит солнце. Братья с веревками пошли за ним. Днем они прятались, а ночью быстро двигались вперед и наконец дошли до конца света. Там братья построили длинную глиняную стену, за которой можно было укрыться от палящего солнца. По обе стороны стены они соорудили две хижины. В одной спрятался Мауи, в другой — братья. На том месте, где всходило солнце, братья разложили большую веревочную петлю и прикрыли ее зелеными ветками.
Когда солнце засияло в полную силу, братья ухватились за концы веревочной петли.
— Держите крепче! — прошептал Мауи. — Подождите, пока Тама просунет в петлю голову и тело. Готово! Тяните!
Братья потянули, и петля вокруг Тамы-солнца затягивалась все туже.
Солнце дрожало от боли, а братья все тянули и тянули и пели песню о крепких веревках, натянутых, как тетива.
Таме казалось, что его тело сжимает огненный пояс. Он пытался разорвать веревки, но не мог. Натянутые веревки гудели, будто насекомые в кустах.
Братья перехватывали веревку и дышали так тяжело, что, несмотря на громкие крики Тамы, слышен был каждый их вздох.
Мауи выскочил из хижины и подбежал к братьям, в руке он держал волшебную челюсть Мури. Внезапно Мауи выпрямился и со всего размаха ударил Таму челюстью. Он наносил удар за ударом, и воздух содрогался от воплей Тамы. Тама уронил голову на грудь, а братья Мауи подтянули ослабевшую веревку. Удары Мауи обрушивались на Таму с таким грохотом, что казалось, будто падают горящие деревья. Тама упал на колени и попросил пощады.
Тогда братья отпустили его, потому что силы оставили Таму. Теперь он уже не мог в несколько прыжков пройти по небосклону, он передвигался еле-еле и передвигается так до сих пор.
У Мауи был очень пытливый ум. Все вокруг занимало его.
— Откуда взялся огонь? — спросил Мауи однажды.
— Взялся, и все, — нетерпеливо ответили братья. — Зачем тебе это знать? Если у нас есть огонь, не все ли равно, откуда он взялся?
— А если огонь погаснет?
— Мы не дадим ему погаснуть. А если случится такая беда, мать знает, где его добыть. Только она никому этого не говорит.
В тот же вечер, когда деревня уснула, Мауи выскользнул из хижины и тайком обошел все очаги, где в темноте мерцал огонь. Без лишнего шума он залил очаги водой и подождал, пока угасла последняя искра. Как только на небе появились первые лучи солнца, Мауи позвал слуг.
— Я голоден. Сварите что-нибудь, да побыстрее.
