— Отбывшие в край далекий и чужой
Терпят униженья, терпят гнет большой.
Мужество проявит ныне брат мой бек,
О родне скорбя геройскою душой…
Бисмилла! — сказала Калдыргач, и вмиг
На коня она набросила терлик.
Был парчевым нежный, нижний тот потник.
— Бисмилла! — сказала брату Калдыргач. —
Смотрят смельчаки в трубу — и видят даль.
Выкует клинок для воина коваль.
Даль близка тому, кому любимых жаль.
Бисмилла, мой брат, будь славен и велик! —
Тут она коня чиргой покрыла вмиг,—
Золотом был заткан верхний тот потник.
На чиргу наложен был джахалдырык, —
Из телячьей кожи был джахалдырык.
— Бисмилла! — сказала брату Калдыргач…—
Грамотей читает «зеру-забару»,
Тянется рука ученого к перу,
Плотника рука привычна к топору,
Бисмилла! — сказала брату Калдыргач.
На спину коню чубарому легло
С золотой лукой высокое седло.
— Вдаль, за Алатаг народ наш занесло.
Как им на чужбине жить ни тяжело,
Тайн не разгласили, калмыкам назло! —
Так сказав, спустила с двух сторон она
Золоточервонной ковки стремена…
— Кружатся извечно года времена,
Отойдет зима — три месяца весна.
Человека нет несносней болтуна, —
Речь, хоть неумна, зато всегда шумна.
Как батман, язык у болтуна тяжел…
— Бисмилла! — сказала брату Калдыргач.—
Мягкую подушку вынув из узла.
Бархатной она, зеленою была,
С красной бахромой подушка для седла.
— Похвала невежды — мудрому хула,
Но и мудрый славит храбрецов дела!.. —
И подпругу взяв, проворна и ловка,
Калдыргач стянула конские бока.
Шелк сученый сверху, съисподи — мягка, —
Именно такой подпруга та была.
Калдыргач сказала брату: — Бисмилла!
«Чу!» — произнесешь, подернешь удила, —
Взвившись в небеса, расправит конь крыла,
Быстролетных птиц обгонит в облаках!..—
Из цветных ремней с набором медных блях
Сбруей чагатайской обрядив коня,
— Бисмилла! — сказала брату Калдыргач,
Голову пред ним почтительно склоня.
На коня подхвостник Калдыргач кладет, —
Он из носорожьей кожи сделан был.
На коня нагрудник вешает она, —
Каждая из блях — за пиалу сойдет!
Долго ль ей взнуздать уздечкой скакуна?
Конь ее руками снаряжен сполна,
Калдыргач глядит, — сама удивлена,
Гладит Байчибара, нежности полна.
Удила грызет нетерпеливый конь,
Землю роет, пляшет, машет гривой конь, —
Он оседлан, взнуздан, снаряжен в поход.
Брату Калдыргач рубаху подает.
— Надевай, Хаким! — Хаким подумал: «Вот!
Девушки, однако, озорной народ!»
Он вздохнул, своей судьбою огорчась,
В шелковую ту рубаху облачась.
Боевой чапан надел Хаким тотчас,
Препоясался пунцовым кушаком,
Голову покрыл булатным шишаком…