Семь царских камней - Хауген Турмуд (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Она пошла в гостиную. Там стоял большой деревянный сундук, на котором красовался массивный бронзовый подсвечник. Флоринда сняла подсвечник и с трепетом открыла крышку.
Уже много лет она не заглядывала в этот сундук. Он был полон вещей, хранивших память о дочери, о родителях, о дедушке…
Флоринда почти не смотрела на вещи, которые доставала из сундука, они будили в ней слишком горькие чувства. Слева на дне она увидела ларец и достала его. Потом сложила все обратно, закрыла сундук и поставила на него подсвечник.
С трудом разогнувшись, она пошла на кухню и там на столе открыла ларец. В нем лежали семь зеркальных осколков, завернутые порознь в белую вату, посеревшую от времени.
Флоринда осторожно разложила осколки по кругу. Что ей говорила когда-то мать? Эти осколки — память об одной неудавшейся попытке пройти сквозь зеркало.
Пройти сквозь зеркало…
Впервые она услыхала, как заманчиво звучат эти слова.
Флоринда поставила вокруг осколков семь свечей. Потом села, склонилась над ними и представила себе, что смотрит в небольшое озеро.
Она склонилась еще ниже. Сердце у нее стучало. Странная торжественность охватила Флоринду. Над ее мыслями, словно луна, указывающая путь, сияло улыбающееся лицо матери.
По поверхности ближнего осколка вдруг прошла рябь, и Флоринда увидела в нем свою дочь Идун. Быстро и решительно Идун шла по тропинке через равнину. Вот она оглянулась, на мгновение взгляды их встретились и тут же перед Флориндой оказался обычный осколок, в глубине которого отражалось пламя свечи.
В следующем осколке она увидела испуганного Максима, но он не видел ее. Несколько раз он оглянулся на Флоринду, а потом быстро ушел.
В третьем осколке, откинувшись на спинку стула, сидела Лидия. Глаза у нее были испуганно открыты. А может, она просто силилась сдержать слезы. Хотя Флоринда не допускала мысли, что Лидия может плакать.
В четвертом — на темном небе сверкали семь ярких прекрасных звезд. Это были даже не звезды, а камни, удивительно красивые, они висели на золотой цепочке.
Заглянув в следующий осколок, Флоринда увидела себя. В сплошной тьме она с трудом двигалась навстречу ветру. Кто-то шел за ней, торопясь догнать. Флоринда поспешно перевела взгляд на другой осколок. Так она увидела Николая. Он был очень бледный, и глаза у него сверкали, как драгоценные камни, которые только что показались ей звездами. Рот у Николая был открыт, он то ли кричал, то ли бранился, то ли плакал. Разглядеть она не могла.
Изображение Николая тут же подернулось рябью. А в седьмом осколке не было видно ничего, даже отражения свечи…
Максим стоял на тротуаре один, его била дрожь. Только что его высадили на Драмменсвейен. Черный автомобиль давно исчез за углом. Но в глазах у Максима еще сердито мигали его красные огоньки.
Случившееся не было для Максима слишком большой неожиданностью. Один раз нечто подобное произошло в Южной Африке, другой раз — в Амстердаме. Оба раза жертвами были люди из окружения его знакомых.
Максима охватил страх.
Много лет у него был неизвестный шеф, которого он никогда не видел. Его вообще никто не видел. Может, этот шеф все и подстроил?
Максим остановил такси и, не успев подумать, почему-то назвал адрес Флоринды. Исправлять оплошность он не стал. Может, бессознательно он нашел верный путь?
У Флоринды горел свет в «книжной комнате». Максима раздражало, что Флоринда не называет эту комнату просто библиотекой. Что же это, как не библиотека?
Конечно, не стоило идти к ней сегодня, когда в душе у него такая путаница: он думал о матери, в нем кипел гнев против самой Флоринды и к тому же он все время помнил, что у него остались считанные дни, чтобы разгадать тайну семи царских камней, к которым он, сам того не подозревая, имел какое-то отношение.
«Неужели Флорин да все эти годы обманывала меня? — думал он. — Неужели она утаила от матери и от меня такое богатство? Зря я поехал к ней», — взволнованно думал он, входя в подъезд Флоринды.
Она отказалась дать ему ключ от своей квартиры: «Не хочу, чтобы ко мне приходили без предупреждения», — сердито объяснила она Максиму. Но он без ее разрешения все-таки обзавелся собственным ключом.
«Еще не поздно вернуться», — подумал он на лестнице и позвонил в дверь квартиры. Тут же послышались легкие шаги Флоринды.
— Кто там? — спросила она.
— Это я, Максим, — ответил он, радуясь, что его голос звучит спокойно и даже приветливо.
Щелкнул замок, Флоринда приоткрыла дверь и внимательно оглядела Максима.
Ему не понравилась ее подозрительность. Он разозлился. «Она еще подозрительней, чем я, — подумал он. — Ну чего боится, ведь я ее внук».
— Почему ты так поздно? — ворчливо спросила она. — До сих пор ты обычно предупреждал о своем приходе.
Черные глаза Флоринды изучали его, он невольно отвернулся. Усилием воли он заставил себя весело сказать:
— Еще не так поздно. Мне просто захотелось заглянуть к тебе, узнать, как ты поживаешь.
Флоринда долго смотрела на него. Он избегал встречаться с ней глазами. Вдруг он почувствовал себя маленьким мальчиком. Она часто смотрела так на него, когда он еще жил с ней. Наверное, она уже догадалась, зачем он пожаловал.
— Странное желание, — бросила Флоринда. — Зайди, пожалуй, только ненадолго. Ты мне помешал.
— Я не знал, что ты бываешь занята по вечерам, — уныло сказал он.
— Иди на кухню, там светло, — пригласила Флоринда, не реагируя на его замечание.
Раздумывая над ее словами, Максим прошел по длинному коридору на кухню, где на столе горели семь свечей, выстроенные кругом.
От удивления он застыл на пороге. Что-то далекое, забытое затеплилось в нем. Флоринда подвинула ему стул, но он сел лишь тогда, когда она сама села напротив него. Она всегда сидела очень прямо и редко прислонялась к спинке стула. Это он помнил еще с детства.
Максим провел рукой по глазам.
— Как ты поживаешь? — спросил он.
Ты пришел ко мне не за этим!
Да, конечно… — Он вздохнул. — Мне вообще не следовало приходить сегодня.
Он вовсе не собирался этого говорить.
Флоринда ждала.
— В последнее время я часто думал о матери, — сказал Максим и заметил, что Флоринда удивилась. На мгновение ее лицо как будто даже посветлело.
— У меня от нее почти ничего не осталось.
— Ты сам ничего не захотел взять.
— Да, я знаю. Но теперь я передумал.
— Несколько неожиданно. Ты не находишь?
— Пожалуй. Ты не получала от нее писем за эти годы?
Ты уже спрашивал об этом. Нет, я ни разу не получала писем от Идун тоже.
— В этом она не права, — сказала Флоринда. — И я не понимаю ее, Максим. Мне трудно это объяснить.
Он откинулся на спинку стула, руки его лежали на столе, и ему хотелось положить их на колени.
— Ты думаешь, она еще жива? — спросил он.
— Я в этом уверена.
— Почему? Ты слышала о ней от кого-нибудь? Может, она звонила? Флоринда покачала головой.
— Я знаю, что Идун жива, — твердо повторила она.
— У тебя не осталось каких-нибудь ее вещей?
— Что ты подразумеваешь под вещами? Мебель, одежда и кое-какие мелочи были проданы после того, как твой отец уехал из Норвегии. Остальные вещи лежат у меня в сундуке.
— Там есть что-нибудь ценное? Я имею в виду, какие-нибудь украшения, может быть, фамильные драгоценности? — быстро спросил он. — Я не собираюсь их продавать, не думай. Мне просто хотелось бы взглянуть на них, что-нибудь про них узнать.
Флоринда насторожилась.
— Да, кое-какие драгоценности у нее были. Раньше они принадлежали моей матери. Потом мне. Но их было немного, несколько вещиц.
— А не было ли у нее… — Максим замолчал, у него перехватило горло, потом он глубоко вздохнул и решил, что терять ему уже нечего. — А не было ли у нее ожерелья… скорей всего золотого, с семью разными камнями?
— Золотого ожерелья с камнями? — с удивлением спросила Флоринда. — Как странно… А почему ты спросил о нем?
