Мальчик девочку искал - Крапивин Владислав Петрович (книги бесплатно TXT) 📗
– Значит, вы мне поможете?! – подскочил над креслом Авка. – Ой, простите, что перебил…
– Ничего, ничего. Если меня не перебить, я могу предаваться воспоминаниям до бесконечности. Вспоминания, друг мой, сладкий удел старости, и… А что ты сказал?
– Значит, вы мне поможете?
– Вернуться домой?
– Да нет же! Сблизить материки! С помощью китов!
– О-о-о! – академик Уко Двуполовинус будто проснулся. Глянул на Авку двумя глазами. – Дитя мое, ты ставишь глобальную задачу!
Авка утонул в кресле по макушку. И горько прошептал оттуда:
– Значит, нельзя?
– Что значит "нельзя"? И что значит "можно"? – Академик слез со скамьи и зашагал среди шаров и приборов. – Все относительно, друг мой! И чтобы не нарушить гармонию природных сил, следует выяснить: соответствует ли важность причины масштабам предстоящих действий?
Причина явно не соответствовала. Авка провалился еще глубже, и у него намокли глаза. Уко Двуполовинус мельком глянул на него и заходил быстрее. Почти забегал.
– Подожди, подожди! Я ведь не сказал "нет"! Я пока просто рассуждаю. Материки двигать – не в чопки играть… С одной стороны, постановка вопроса абсурдна. А с другой… мало ли случаев, когда именно абсурдный подход приводил к позитивным сдвигам космического масштаба? Взять, например, случай с планетой Кактуселла и… Впрочем, это неважно… А в нашем случае… Я мог бы написать научную книгу "Любовь как движущая сила глобальных геопреобразований". Мой вечный оппонент магистр Яконако Будитто из Обратного мира опять придет в ярость, но в конце концов так ему и надо…
И ученый муж забегал с такой скоростью, что Авка не успевал вертеть головой, – вокруг кресла, среди приборов, между книжных груд! А один раз академик даже пробежался по вертикальной плоскости! По ковру, который висел на единственной не закрытой полками и аппаратами стене. Он видимо, сам смутился этого поступка. Перескочил через бочку с оранжевым кактусом и остановился перед Авкой. Расправил крылья бороды.
– Так о чем же мы говорили?
– О китах, ваша высокоученость.
– Да! Именно!.. И вот в чем вопрос! Как эти самые киты отнесутся к нашей проблеме? Воспримут ли они её в нужном ракурсе?
– А если их очень-очень попросить?
– Хм… попросить… Ты думаешь, с ними легко беседовать? Наверно, тебе кажется, что они – обыкновенные морские киты, только очень крупного размера…
– А разве нет? – осторожно сказал Авка из кресла.
– Ох, мальчик… Все зависит от точки зрения. Правильнее всего этих "китов" следует рассматривать как три философские категории. Как три идеи мира… Так называемый Мудрилло – это разум, способность к анализу и умение выбрать оптимальный вариант развития. Храбрилло – устремленность и движущая сила. А Хорошилло – эстетика, стремление к наиболее полной гармонии мира… Ты меня понимаешь?
– Конечно! – соврал Авка. И спросил: – А поговорить-то с ними все-таки можно?
– Попробуем, попробуем… И если тебе хочется видеть в них именно китов, то… Может быть, это даже облегчает задачу…
– А долго до них добираться? – опасливо спросил Авка и подумал: "Неужели опять куда-то вверх тормашками?"
– Добираться никуда не надо. Это делается иначе… вот так! – Уко Двуполовинус ухватил два крыла бороды, свел вместе их острые концы. Между ними проскочила трескучая искра (Авка подпрыгнул в кресле). Со стены шумно упал ковер. Под ним открылась штукатурка с трещинами. Но тут же трещины растаяли, стена стала прозрачной и зеленой. За стеклом колыхнулась толща воды. В ней различимы были пузырьки и водоросли.
Авка широченно раскрыл глаза.
Из водорослей показалась рыжая кошачья морда.
– Мр-р… – донеслось из-за стекла.
– Подожди, голубушка, – слегка досадливо отозвался академик. – Пообщаемся позже. А пока посиди у себя в раковине. Иначе можешь уменьшиться до размеров молекулы, у меня эксперимент с перестройкой масштабов.
Кошка скорчила обиженную мину. Вильнула туловищем, и… оказалось, что тело у нее кошачье лишь спереди, а сзади – большой рыбий хвост.
– Ой! – не сдержал удивления Авка. Уко Двуполовинус оглянулся:
– Это Агнесса. Раньше она была обыкновенной кошкой, но ужасно любила свежую рыбу, и в конце концов такая страсть привела ее к биологической перестройке. Видишь, получилась кошка-русалка… Доказательство того, что все хорошо в меру… Впрочем, по натуре она осталась обычной кошкой. Иногда приходится брать на руки и чесать за ухом. На основе этого случая мною написана статья для "Межпространственного биологического вестника", но в редакции сидят такие ретрограды… Ты знаешь, кто такие ретрограды?
– Ага… – опять соврал Авка. – Ваша высокоученость, а как с китами-то?
– Ах, да! Киты, киты, киты… небывалой красоты… Пам-парам-парам… там-там… Надо спроецировать их на эту поверхность в приемлемых размерах… мерах… мерах… Там-тарам… – Академик опять соединил волосатые сосульки бороды. На тот раз электричеством шарахнуло так. что по углам подпрыгнули стеклянные шары, Авка громко сказал "ой". Кошачья русалка Агнесса метнулась за стеклом и пропала.
И наступила звенящая тишина.
Курс вест-норд-вест
Прошла минута.
Зелень за громадным стеклом просветлела. В ней обрисовались три… чего три? Какие-то темные полушария… с глазами и пастями… О-о-о! Китовые головы! Авка перепуганно сжался в кресле. Не китов он испугался, а того, что вот он, э т о т м о м е н т!
Уко Двуполовинус вскочил на стопку книг-чемоданов.
– Приветствую вас, господа! – возгласил он фальцетом.
– Добрый день. Прекрасная погода, не правда ли? – отозвалась левая пасть.
– А чего надо-то? – не так любезно сказала правая. – Давайте сразу к делу.
– Очевидно, у вас проблемы, профессор? – солидно осведомилась средняя.
Голоса были – даже и не голоса, а будто мягкие толчки пространства. Казалось, что стекло слегка выгибается.
– Проблемы не у меня! – обрадованно закричал Уко Двуполовинус. – Они вот у этого молодого человека!.. Август Головка, поприветствуйте господ Мудриллу, Храбриллу и Хорошиллу!
Авка выскочил из кресла, встал навытяжку и трижды сделал школьный поклон – как на экзамене.
Громадные головы в воде слегка пошевелились – видимо, в ответных поклонах. Затем средний кит (наверняка Мудрилло!) солидно попросил:
– Нельзя ли узнать суть дела?
– Можно! – подпрыгнул на книгах академик. – Суть проста! Мальчик влюбился! А предмет его обожания находится на другом континенте! На черепахином! Представляете ситуацию?! Средств сообщения никаких, техника еще не доросла, а у мальчика изболелось сердце!
– Угораздило пацана, – хмыкнул правый кит. – Плюнул бы да забыл! Поближе нет, что ли, никого?
– Ах, что вы говорите, Храбрилло! – возразил тот, что слева. – Сердцу не прикажешь. Любовь – одна из главных сил мировой гармонии, и относиться к этому чувству следует трепетно.
– Ну и трепещи, – буркнул Храбрилло. – А мне эти сердечные страдания пофигу…
– Как вы можете так рассуждать!
– Господа, не ссорьтесь! А то опять будет землетрясение, – вмешался рассудительный Мудрилло. – Профессор! Чувства этого симпатичного мальчика заслуживают уважения, но… влюбленных мальчиков множество, и если по желанию каждого двигать материки…
– Господин Мудрилло! В вашем суждении есть определенная логика, однако же… в большинстве случаев девочки находятся от влюбленных мальчиков недалеко. А здесь ситуация уникальная. И Август Головка нашел оригинальнейший способ ее решения. Впервые в истории! Мы должны уважать приоритеты!.. А?
– Должны-то должны… А что скажет население?
– А ему не все ли равно? – осторожно вмешался Авка. – если ехать потихоньку, никто ничего и не заметит.
– До поры, до времени, – возразил Мудрилло. – А когда начнется сближение…
– Это будет прекрасно! – перебил Хорошилло. – Возникнет возможность общения многих человеческих душ!
– Гм… – сказал Храбрилло.
