Баба-Мора и Капитан Трумм - Первик Айно (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗

Зима-то была в самом разгаре, а печи не топились с осени.

Трумм побежал на кухню. Все было именно так, как он думал и опасался. Утюг оказался невыключенным. К счастью, в гладильной доске прогорела дыра, утюг провалился в нее и повис на шнуре, не доставая до пола и не касаясь доски. И вовсю пылал жаром, распространяя по дому приятное тепло.

Капитан подцепил раскаленный утюг сковородкой и поставил его на плиту остывать.

А Баба-Мора тем временем разбирала письма. Кроме нескольких новогодних открыток Трумму от его друзей, все остальные письма были адресованы Бабе-Море.

Набравшись смелости, решился побеспокоить вас, потому что мой брат вот уже несколько лет как болен, но о врачах и слышать не желает, ведь врачи не понимают, что творится у него в душе, только и знают, что лечат. Я вам расскажу, что у него за болезнь. Днем мой брат стоит посреди комнаты, задрав вверх руки, и шумит. Ночью он лежит в ванне с водой и говорит, что он — бревно, которое надо сплавлять. Но в последнее время у него начинает лопаться терпение, он хочет поскорее оказаться на лесопилке. И мы теперь не знаем, что с ним делать. Не могли бы вы нам как-нибудь помочь, чтобы мой брат мог и впредь зеленеть и весело шуметь на ветру?

Обращаюсь к вам в большой тревоге. Мой сосед мечтает съесть меня, и я больше не в силах его выносить. Я везде искал помощи, но напрасно. Моя единственная надежда — это вы. Не могли бы вы поворожить, чтобы мой сад разросся и стал давать много плодов, а его сад зачах и вымер? Деньги у меня имеются, это не проблема.

Я самый несчастный на свете человек, я никому не нравлюсь и никто никогда меня не полюбит, потому что лицо у меня широкое, как луна, и огромный безобразный рот. Только вы можете мне помочь и сделать счастливой. Иначе мне одна дорога — в море.

Мы есть три виликих ученых интирисующиися травой шарилом. Это правда что трава шарило или ижовая трава могит открывать все замки. Где дабыть ету ижовую траву.

У моей бабушки паралич, и она совсем слепая. Папа говорит, что тут уж ничем не поможешь. А я думаю, что ты все-таки поможешь. Дорогая Баба-Мора. Мне очень грустно.

И так далее. У всех писем обратный адрес. Баба-Мора все читала и читала и раскладывала письма на две кучки. Одна получилась большая и высокая, вторая маленькая и низкая. Прочитав все письма, Баба-Мора сгребла в охапку кучку побольше, отнесла на кухню, запихала в плиту, разожгла огонь и поставила вариться гороховый суп.

Затем она сказала Трумму:

— Похоже, нам придется на денек-другой задержаться в городе, мне надо осмотреть некоторых больных.

Баба-Мора велела капитану приглядывать за гороховым супом, взяла свою бездонную сумку и отправилась на визиты.

Сперва она решила навестить девушку, которая писала, что из-за некрасивого лица у нее одна дорога — в море. Бабе-Море такое ее намерение не понравилось.

Подходя к дому, где жила девушка, Баба-Мора еще издали услышала шум и веселые возгласы. Несмотря на мороз, все окна были распахнуты. Раздавались крики: «Горько! Горько!»

Баба-Мора вошла в дом и тотчас оказалась среди бурного свадебного застолья. Во главе стола сидели невеста с женихом. Разрумянившееся лицо невесты было широким, как полная луна, а рот от счастья — до самых ушей. Сидевший рядом жених не сводил глаз со своей красавицы-невесты.

«Уж ты-то в море не кинешься», — усмехнулась Баба-Мора, глядя на невесту, и собралась отправиться дальше по своим делам. Однако ее уже заметили. К ней приблизился солидный пожилой мужчина и пригласил к столу. Баба-Мора, правда, сказала, что она заскочила на минутку и вовсе не собирается садиться за стол, но ее уговаривали и приглашали с таким гостеприимством, а еда пахла так аппетитно и Баба-Мора так проголодалась, что она поддалась на уговоры.

— Только ненадолго, — предупредила она.

— Я дядюшка невесты, — представился ей мужчина, предлагая маринованную рыбу. — Вы, наверно, родственница жениха?

Баба-Мора отведала рыбы и сказала, что такого замечательного угря она в жизни не ела.

— Неужели? — обрадовался дядюшка. — Между прочим, это я сам поймал и замариновал. Вы должны попробовать еще и лосося моего копчения! И форель. И миног. И эту фаршированную щуку. И заливного судака.

Дядюшка подкладывал Море на тарелку рыбу всех видов, приготовленную самыми разными способами, и без конца рассказывал, как он поймал ту или иную рыбу и под каким соусом ее следует подавать. Баба-Мора не заставляла упрашивать себя дважды. Она отведала всего, что ей так любезно предлагали.

— Я вижу, вы первоклассный рыбак и великолепный кулинар, — сказала она, признательно улыбаясь.

— Неужели это заметно? — спросил польщенный дядюшка. — Но я еще и охотник! Попробуйте же мой рулет из зайчатины, копченый лосиный язык и жаркое из медвежатины.

Хотя Баба-Мора и собиралась уже уходить, но не смогла отказаться и от этих аппетитных кушаний. Дядюшка потчевал ее самыми разными праздничными блюдами, а когда Баба-Мора отведала еще и сладкого, дядюшка пригласил ее на танго. Она, правда, помнила о тех, кто нуждается в ее помощи, и о Трумме тоже, и о гороховом супе, который, наверно, давно уже сварился. Однако у нее было такое славное праздничное настроение, а танго так неодолимо влекло, что она не смогла устоять.

«Только один танец, — подумала она. — Негоже отказывать такому кавалеру».

Дядюшка оказался прекрасным танцором. Он крутил и вертел Бабу-Мору так, что у нее замирало сердце и все на свете вылетело из головы. Танцующая Баба-Мора была гибка, как тростинка, и легка, как мотылек, ритм танго отдавался у нее в висках и в ногах. Сейчас для нее не существовало ничего, кроме танго. Одна мелодия сменяла другую, и Мора с дядюшкой знай себе скользили по паркету.

Во время танца дядюшка склонился над Бабой-Морой, внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Ваше лицо мне очень знакомо и напоминает о чем-то необыкновенном. Где мы встречались?

Неизвестно, как долго они бы еще танцевали, если б дядюшка не задал этого вопроса. Баба-Мора вдруг опять все вспомнила. И еще она заметила, что никто больше не танцует, все стоят вокруг и смотрят на них.

«М-да, — подумала Баба-Мора, — ежели я еще скажу им, кто я такая, то мне с этой свадьбы и вовсе не вырваться!»

— Мир тесен, — любезно ответила она дядюшке. — Не мудрено знакомое лицо встретить. Честно говоря, я и не родственница жениху.

Когда очередное танго кончилось и все восторженно зааплодировали, Баба-Мора попросила, чтобы дядюшка проводил ее на свежий воздух, потому что она умирает от жары. А на улице она сказала, что теперь ей надо непременно идти, потому как ее ждут неотложные дела. Дядюшка как только мог уговаривал ее остаться и даже пригласил поехать на следующий день поохотится на волков, но Баба-Мора сказала, что она не может смотреть, как убивают животных, а сейчас ей пора.

Прощаясь, Баба-Мора вынула из своей огромной сумки небольшой ларец и протянула его дядюшке.

— Пожалуйста, передайте это невесте, — попросила она.

Когда невеста открыла ларец, она увидела зеркало в старинной оправе и записочку. Невеста глянула в зеркало и рассмеялась. Затем она развернула записочку. «От Бабы-Моры» — значилось там. Невеста покраснела, спрятала записочку под скатерть и смущенно посмотрела на жениха.

— Мне бы так хотелось, чтобы у меня было узкое лицо, — сказала она и велела жениху поглядеть через ее плечо в зеркало. В нем отразилась вытянутая, как огурец, физиономия.