Почти вокруг света - Матвеева Людмила Григорьевна (читаем книги бесплатно .txt) 📗

— Не! Моя мама никогда не беспокоится.

Вот это ответ! Так ответить может только Света. И Дима берёт её за руку.

— Дима! Давай в пряталки! Чур, я считаю!

Света знает тысячу считалок, а может, миллион. Это потому, что Света ходит в детский сад, а Дима не ходит.

— Считай, мне не жалко, — говорит Дима.

— Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана.

У Димы от восторга загораются глаза, а Света тычет его пальцем в грудь и продолжает:

— Буду резать, буду бить — всё равно тебе водить.

— Тебе, Света, водить!

— Вот и нет! Тебе! Я, во-первых, у тебя в гостях. А тем более, я девочка, ты должен мне уступать, а то я могу обидеться и уйти.

Пожалуйста, Дима уступит. Иногда он бывает упрямым, но только не со Светой. Уступить Свете гораздо приятнее, чем спорить. И он совсем, совсем не хочет, чтобы Света обижалась.

Дима становится лицом к стене, закрывает глаза ладонями, слышит, как в кухне бабушка произносит: «Бесхарактерность — одно, а мягкость — другое».

Дима не знает, почему огорчается бабушка.

А игра идёт так, как ей полагается идти.

Медленно, чтобы Света успела спрятаться, Дима произносит:

— Раз, два, три, четыре, пять — я иду искать.

Он слышит, как за спиной быстро топают ноги. Света бежит вправо — наверное, хочет нырнуть под стол. Потом бежит влево — наверное, передумала и решила встать за дверь. Света повизгивает, сдерживает смех. Ей смешно, что вот сейчас она спрячется, а Дима ни за что не сможет её найти. Так думает Света. Но Дима-то знает, что он обязательно её найдёт.

— Я иду искать, — ещё раз честно предупреждает он.

— Пора! — пискнула Света так коротко, что никак не понять, с какой стороны.

Тишина. Никого. Дима щурится от яркого света, вертит головой. Искать надо в таких местах, в какие он сам бы стал прятаться, если бы пришлось. Не так уж много таких мест. И конечно, Дима сумеет быстро найти Свету. У себя дома он все места знает прекрасно. Он её найдёт, и тогда она увидит, какой он молодец.

Медленно он обходит комнату, ничего не пропускает. Заглянул за штору — пустая стена, обои в полоску, Светы нет. Посмотрел за шкаф — и там нет. За дверь — тоже нет. Кажется, слышен тихий шорох из-под тахты. Вот она куда забралась! Дима догадался: Света под тахтой. Он лёг на пол и засунул голову под тахту. Там, в темноте, у самой стены, белеет свитер, блестят глаза. Ну конечно, это Света! Дима вглядывается, и сам не поймёт — то ли там в углу, под тахтой, сидит Света, то ли ему мерещится. Он сомневается. И в эту самую минуту вдруг с треском распахиваются дверцы шкафа, и оттуда, из глубины, вылетает Света, с хохотом несётся мимо Димы и кричит во весь голос:

— Палочка-выручалочка, выручи меня! Эх ты! Не смог найти!

А он всё ещё лежит животом на полу, только голову из-под тахты вытащил, хлопает глазами.

— Я искал, — растерянно бормочет Дима, — я там искал и тут искал. А ты вон где оказалась.

Покачиваются в шкафу немного измятые мамины платья, Света радостно сообщает:

— Я на всю среднюю группу лучше всех прячусь, у кого хочешь спроси! И никогда тебе меня не найти!

Светина радость передаётся Диме, и ему уже нисколько не жаль, что он не нашёл её. Ну до чего же хорошо, что Света умеет прятаться лучше всех в своей средней группе. Там ведь так много разных детей, а лучше всех, конечно, она, Света. В передней Дима слышит мамин голос, мама вернулась с работы. Дима быстро прикрывает шкаф, кладёт на стол книгу, которая слетела на пол.

— Дима, Дима, какой ты взмокший, — мама кладёт ладонь ему на затылок.

— Мы играли в пряталки! — Щёки у Димы горят, в груди подрагивает, глаза светятся.

Света вдруг очень вежливо говорит:

— Здравствуйте, добрый вечер. Мне пора домой, меня мама ждёт.

Почему-то Света не любит оставаться, когда приходит Димина мама. А Диме так жалко, когда Света уходит. Так жалко, так грустно.

— Света, Света, приходи завтра опять! Придёшь?

Хоть бы пообещала!

— Не знаю, — отвечает она уже из-за двери, — там видно будет.

Она умеет отвечать, как взрослая.

Вот и ушла. Затопали ноги по лестнице. Света побежала к себе на седьмой этаж. И всего на один этаж выше живёт Света, а так редко приходит. Конечно, она человек занятой — ходит в детский сад.

Дима сразу загрустил.

Мама ставит свой пёстрый зонтик сушить в ванную и говорит:

— Мелкий дождь, колючий и холодный, совсем осенний.

— Мама, а сегодня будешь сказку рассказывать?

— Посмотрим. Если успею, — отвечает мама.

За окном качается старое дерево. Растрёпанное покинутое воронье гнездо качается вместе с веткой, а воронята уже выросли, стали взрослыми птицами и летают сами по себе, где им вздумается.

Спасите, я улетел!

— И вот мальчик, подхваченный злым ветром, летит высоко в темноте и в полном одиночестве. Даже птицы в такую погоду стараются не летать. Он тихонько всхлипывает: смелые мальчики тоже боятся, когда уж очень страшно…

Дима жалеет мальчика, и сам покрепче прижимается к маминому боку. Конечно, это сказка совсем не про Диму, там, в сказке, мальчик летает, а вороны разговаривают. Там, в сказке, весна, а здесь, за окном, осень. И всё-таки, всё-таки…

Лучше сесть поближе к маме, вот так. А папа задержался на работе. Опять, наверное, виноват этот Толоконников. Ветер за окном гудит и немного завывает.

— Рассказывать дальше? — Мама ерошит Димин затылок.

— Рассказывай, рассказывай.

— И вот мальчик мчится над городом. А внизу автобусы, троллейбусы. И главное, люди. Идут люди по своим делам, и никто не посмотрит наверх.

Мальчик кричит изо всех сил:

«Спасите! Я улетел!»

Но шумит город, шумит ветер, и ни один человек не слышит мальчика.

Ветер хохочет, тащит мальчика всё дальше и поёт:

«Я улетаю, прилетаю, кого хочу, того хватаю!»

И вдруг мальчик видит: впереди появилось что-то голубое и прекрасное, глаз не оторвать. Сверкает, мерцает нежным голубым светом. Да это же звезда! Ну конечно, та самая, которой он любовался из своего окна. Тогда она была очень далеко, а теперь приближалась, становилась всё ярче. Бац — мальчик с размаху стукнулся об неё лбом. Уцепился за луч, а он холодный, скользкий, как сосулька, выскользнул из рук. А может быть, звёзды вообще не любят, чтобы их хватали. Ими только любоваться можно.

Прощай, голубая звезда! И мальчик улетает дальше.

Летит, летит — вдруг курткой за что-то зацепился. Да это радуга. Днём она хорошо видна — разноцветная дуга через всё небо — красная, оранжевая, жёлтая, зелёная, голубая, синяя, фиолетовая. Семь цветов радуги. Но это днём, а в темноте радугу не видно, она тихо и незаметно приткнулась на краю неба. Зацепился мальчик, задержался, вот хорошо. Но нет, рванул ветер посильнее, и отцепилась курточка, только радужный след на ней остался, как будто красками мальчик перепачкал свою курточку.

И летит, летит мальчик в неведомую даль.

— Так и летит? — спрашивает Дима.

— Так и летит, — вздыхает мама.

— А ветер?

— А он злой, ему мальчика не жалко. А теперь спать, Дима.

— Ну мама!

— Уже поздно, милый. Это сказка долгая, её нельзя рассказать быстро, спокойной ночи.

— А когда расскажешь дальше? Мама, когда?

— Скоро, скоро. Спи, спи.

Дима уже засыпает. Он просит:

— Мама, закрой форточку. А то дует.

И мама закрывает.