Соловей в помидоре - Соколова Марина Дмитриевна (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
Мама, вкусив славы, опять рвалась в центр внимания. «Прошу тишины!» – прокричала она, поднимая вверх, для всеобщего обозрения, симпатичный говорящий перчик. Рынок присмотрелся и прислушался. «Ставлю всех в известность, что я решила усыновить этого мальчика», – торжественно произнесла Мама, любуясь смущённым перчиком. Рынок громко зааплодировал этому благородному порыву. «Теперь у меня трое детей, – прослезилась Мама, – одна девочка, один помидорчик и один перчик». Рынок больше ничему не удивлялся. «Но это ещё не всё, – самое главное Мама оставила напоследок. – Я предлагаю всем ощутить себя гражданами одной планеты под названием Земля. Мы имеем право высказать своё мнение по очень важному поводу – изменению флоры и фауны на нашей планете, что может привести к катастрофе. Я призываю вас поставить свои подписи под обращением к ООН, осуждающим опыты, чреватые непредсказуемыми результатами». На первый план опять выступил интеллигентный мужчина. «Раз такое народное мнение, – произнёс он с сожалением, – я готов взять на себя эту миссию». Рынок одобрительно зашумел. Мама вспомнила, что дома её ждут двое детей, поспешила оставить свою подпись и, прижимая к груди усыновлённый перчик, побежала с рынка. Рядом с ней бежал тучный продавец с чёрными усами. Протягивая Маме разнообразные овощи, он пытался оправдаться на бегу, захлёбываясь словами: «Я же не знал, сестра. Хочешь, всё возьми, только честь оставь мне. Сколько денег нужно твоему перчику? Я его озолочу». Но Мама не была расположена к прощению. Храня красноречивое молчание, она ускорила бег, и тучный мужчина вскоре отстал.
Дома царила идиллия. Перед Мамой предстала следующая картина. В разных местах гостиной сидели уже пять соловьев. Между ними порхал её дорогой томатик, у которого успела прорезаться головка. Он общался со своими друзьями, естественно, на соловьином языке, в то время как Любава пыталась подыграть птицам на губной гармошке.
Мама представила Любаве полный отчёт о проделанной на рынке работе. Затаив дыхание, она ждала одобрения дочери. Любава не заставила себя долго ждать. Она увидела перец целым и невредимым, и у неё отлегло от сердца. «Тебе у нас нравится?» – спросила Любава у перчика. «Очень», – ответил её новый братик. Он стал подпевать соловьям, в то время как Мама делилась с Любавой планами на будущее. «Я думаю, к академику Помидоркину мы отправимся вчетвером, – сказала она, вопросительно заглядывая в карие глаза дочери. – А пока будем привыкать друг к другу». «А если что-нибудь произойдёт за это время?» – на всякий случай предположила Любава. «Что именно?» – растерялась Мама. «Вдруг перчик превратится в настоящего мальчика?» – Любаве было уже не до злорадства. В первое мгновение Мама сильно испугалась, но потом подумала и пришла к выводу, что хуже уже не будет. «В конце концов я же усыновила мальчика», – сказала она. «Ты права: поживём – увидим», – согласилась с ней Любава.
Уже на следующий день они увидели, что изменения произошли, но только не с перцем, а с томатом. Точнее говоря, его не стало, а на его месте появился настоящий соловей. Любава не сразу отличила его от других птиц. Но после птичьего концерта, в котором приняли участие Любава и перец, все соловьи улетели, остался один «дамский пальчик». Взяв его в руки, сестричка только теперь заметила, что у вновь испечённого соловья есть красные пёрышки. Ночевал он, как обычно, на подоконнике, рядом с новым братиком. С перцем видимых изменений не произошло. Он оказался очень умным и очень болтливым. Он постоянно пытался заговорить с соловьём. Тот отвечал красивой трелью. Перчик сказал Любаве, что обязательно выучит птичий язык, потому что для перца нет ничего невозможного. Ему очень понравился телевизор, и он сожалел, что не может играть в «Тетрис». Перчик демонстрировал небывалую жажду знаний. За один день он выучил всю таблицу умножения и поэму Лермонтова «Мцыри». Через каждый час Любава его внимательно осматривала, чтобы не пропустить появления человеческих признаков. Сам перчик заявил, что он не собирается превращаться в человека, потому что ему и так хорошо. Когда «дамский пальчик» улетал в лес со своими друзьями, он сильно по нему скучал. И всегда бурно радовался его возвращению. Они по-прежнему ночевали рядышком на подоконнике. Но однажды братик не вернулся из леса, и перчик провёл ночь в одиночестве. Как только его разбудило солнышко, он сразу же стал звать Любаву. Сестричке показалось, что голос брата звучит непривычно: тоскливо и испуганно. И она бросилась в гостиную. Её опасения сразу подтвердились: она узнала от перчика, что «дамский пальчик» не ночевал дома. Любава огляделась по сторонам, открыла окно и… чуть не задохнулась от ужаса. Под окном сидел соседский кот Тошка и с наслаждением облизывался. Около него на асфальте лежали несколько соловьиных пёрышек. Первым заголосил перчик. Любава, не мешкая, присоединила к нему свои рыдания. Тут же из кухни прибежала Мама. При виде своих плачущих детей она сама начала плакать. В последнее время Любава привыкла во всех несчастьях обвинять Маму. «Я же просила тебя оградить брата от влияния улицы», – прорыдала она укоризненно. Мама выглянула в окно и сразу всё поняла. «Не надо паниковать, – произнесла она виноватым тоном. – Полетает – и вернётся. А не вернётся – значит, дом он нашёл в лесу».
Они прождали соловья до вечера, но он так и не прилетел. «Может быть, ты ляжешь со мной?» – предложила перчику Любава. «Лучше я его здесь подожду», – ответил верный братик.
Ночью Любаве приснился сон, который она запомнила в мельчайших подробностях. Любава сидела в кинотеатре и смотрела сон на большом экране. Сон назывался «Моя семья». Вот на экране появился Папа. Он всё время на чём-нибудь ехал. Сначала на трамвае, на котором было написано «КОМАНДИРОВКА», потом в автомобиле с такой же надписью, потом на собаках, которые лаяли: «Командировка, ав-ав, командировка». Наконец Папа пересел в космический корабль и помахал дочери рукой. Он спросил у Любавы: «Ты заботишься о нашей Маме?» Потом он стал очень серьёзным и улетел в космос. После этого на экране появилась Мама. Она собирала рюкзак. Мама надела школьную форму, взяла рюкзак и пошла в гимназию. Потом на экране Любава увидела рынок, где овощи продавали людей: больших и маленьких. К помидору, облачённому в белый халат, подошёл кот Тошка и сказал: «Мне нужен жирный соловей». Любава закричала: «Братья и сёстры не продаются!»
И проснулась. Было раннее утро. Любава вошла в гостиную. На подоконнике лежал перчик. Если бы у него были глаза, можно было бы сказать, что он их не сомкнул всю ночь. «Братик не прилетел», – грустно сообщил перчик Любаве. «А я ночью смотрела сон, как в кинотеатре», – сказала Любава. «Расскажи», – попросил перчик сестру. Но ей почему-то не хотелось. «Потом, – пообещала Любава. – Пойду посмотрю на Маму».
Мама ещё спала. Она тоже смотрела сон, который прокручивала несколько раз за ночь. У сна не было названия. Но при необходимости его можно было бы назвать «Папа», потому что он снился Маме всю ночь. Папа управлял автомобилем, собирал в лесу грибы, учил Любаву плавать, стирал постельное бельё и играл в волейбол. Он всё делал молча, только один раз попросил Маму: «Пожалуйста, не заставляй Любаву есть помидоры». Во сне Мама почувствовала присутствие дочери. Она открыла глаза. «Не прилетел?» – спросила Мама. «Пока нет. Но ты не волнуйся, он обязательно прилетит», – сказала Любава и погладила Маму по руке. «Хорошо, не буду. Ты тоже не волнуйся», – Мама поцеловала Любаву в щёку. «А как там наш перчик?» – спросила она у дочери. «Я здесь. Хорошо», – отозвался перчик. «Ты как здесь очутился?» – удивилась Любава. «Я прикатился», – пояснил перчик. Мама подняла сыночка с пола и стала внимательно его рассматривать. Никаких человеческих признаков она не обнаружила. «Через три дня мы идём к академику Помидоркину», – напомнила Мама. «Может быть, ты пойдёшь без меня? – предложила Любава. – Ты лучше меня разбираешься в науке и вообще в жизни». «Пойдём всей семьёй, – возразила Мама. – Может быть, Папа приедет». Она подумала минуту и добавила: «Доченька, ты уже совсем взрослая. Если не хочешь, не ешь помидоры». «Я стала к ним по-другому относиться», – непонятно ответила Любава. Она положила голову к Маме на колени, перчик поудобнее устроился в Любавиных ладонях, и они втроём стали горячо обсуждать предстоящий визит к академику Помидоркину.
