Профессия – призрак - Монтеле Юбер (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .txt) 📗

Он выразительно понизил голос.

— Именно здесь 19 августа 1588 года несчастный ребенок был убит рапирой, когда он играл в бильбоке [17]с тайным посланцем французского короля Генриха III [18]. У кровати, где Артур упал, чтобы больше уже не встать, красным мелом обведены контуры его тела. На столике в шкатулке, выстланной малиновым бархатом, покоится роковое бильбоке, на котором все еще видна кровь жертвы… Пожалуйста, не трогайте руками: эта вещь почти подлинная!..

Отведя взгляд от ужасной реликвии, я стал рассматривать портрет Артура с такой симпатией, что на мгновение из моей памяти даже улетучилось воспоминание о буфетной. Еще один ребенок, которому не повезло! Умереть таким молодым с игрушкой в руке! Хотя краски на холсте были темные и уже смеркалось, мне показалось, что Артур похож на меня: такие же тонкие и мягкие черты лица, вылепленные преждевременными невзгодами.

Гроза за окном усиливалась, роковую комнату озаряли вспышки молний, а дворецкий совсем уже загробным голосом добавил:

— После этой четвертой кончины, такой внезапной и трагической, никто уже не осмеливался ночевать в этой башне. И с тех пор — этот факт подтвержден лучшими шотландскими путеводителями и даже французским «Голубым путеводителем» [19]— неотмщенный призрак Артура бродит по Малвенорскому замку. Скажу больше: 19 августа, при грозовой погоде, бывает, что на бильбоке иногда выступает свежая кровь…

Присутствующие задрожали, хотя 19 августа было еще впереди. Но дата эта грозно и стремительно приближалась. Молодая дама под вуалью испустила сдавленный крик, какой-то ребенок заплакал. Мне стало не по себе.

Мы спустились по лестнице, предаваясь мрачным раздумьям.

На первом этаже башни наш гид открыл массивную скрипучую дверь, которая через узкий каменный мостик вела в сад и к озеру, уже окутанному сумраком.

— Старинное предание гласит, — сказал дворецкий, — что, когда до полуночи оставалось четверть часа, убийца, прятавшийся на чердаке, спустился вниз и убил Артура на глазах перепуганного француза, с которым юный лорд играл в бильбоке. Убийце так не терпелось пролить кровь, что он даже не дождался, когда пробьет ровно полночь, как это обычно принято в родовых замках, пользующихся определенной репутацией. Согласно тому же преданию, злодей бежал через этот потайной ход, бросив в наполненный водой ров свою рапиру из толедской стали, словно для того, чтобы смыть с нее преступление. Рапира все еще покоится на дне этого рва среди столетних карпов… Не наклоняйтесь — ров очень глубокий!…Поскольку погода плохая, я выведу вас через главный вход, который ближе к конюшням и к вашим экипажам.

Я с прискорбием снова прошествовал мимо изобилующей яствами буфетной. По мере приближения к выходу мрачное настроение экскурсантов рассеивалось и дворецкого засыпали вопросами о призраке Артура. Он отвечал очень сдержанно, с видом знатока, который не хочет говорить всего, что знает. Может, тут были замешаны какие-то ужасные семейные тайны, и он не считал себя вправе их разглашать?

Наконец, доверенный служитель с достоинством занял свое место у больших дверей кордегардии, и я с непереносимым стыдом заметил, что каждый посетитель, выходя, сует ему в руку какую-то мелочь.

А на улице шел бесконечный дождь, дело близилось к ночи…

В ловушке вместе с призраком, и, может, даже не с одним

Вот тут-то меня обуяло неодолимое искушение… Погода была такая ужасная, час такой поздний, мне так хотелось есть, я так устал — почему бы тайком не прокрасться через все еще безлюдный правый флигель Малвенорского замка в кухню и в прилегающую к ней башню? Там находятся битком набитая едой буфетная и укромный чердак. Что мне еще нужно? Ну а завтра, воспользовавшись какой-нибудь экскурсией, я без труда под шумок покину замок.

Само собой, мне не очень улыбалось провести ночь над комнатой Артура в башне, которая была проклята с той самой минуты, как ее построили. По правде сказать, при мысли об этом душа у меня уходила в пятки. Но с другой стороны, буфетная склоняла чашу весов в свою пользу. Призрак — это был риск, не поддающийся точному измерению, зато буфетная была аппетитной реальностью.

Пока дворецкий принимал чаевые с видом министра, который снисходит к просителям, я мало-помалу замедлил шаг и вскоре очутился в хвосте группы. Потом остановился и стал самым последним. Потом на цыпочках попятился, свернул в какой-то коридор и, к своему величайшему облегчению, потерял дворецкого из виду.

Тогда я повернулся кругом и со всех ног бросился к вожделенной буфетной, не удостоив даже взглядом бамбуковый кий короля Георга и вермелевый молочник короля Людовика XV.

Буфетная пребывала в прежнем своем великолепии, и, облизываясь от восторга, я на мгновение залюбовался ее видом, не зная с чего начать…

И вдруг угрызения совести приковали меня к месту. До сей поры я еще ни разу не брал ничего чужого. Похвально ли позволить себе угощаться таким образом? Впрочем, если я возьму понемножку от каждого блюда, кто сможет это заметить? Кусочек холодной баранины, глоток мятного соуса, ломтик фаршированного ягненка в желе, кружок деревенской колбасы, самую малость паштета из дрозда, толику копченой лососины или форели, обрезок сыра, ложечку пудинга…

Несомненно, я бы не устоял перед таким обилием искушений и впал в грех ранее, чем мне было написано на роду, если бы не задрожал от четких звуков голоса дворецкого:

— Последняя экскурсия окончена, ваша светлость. Крысы покинули корабль.

Слуга, вставший у нижней ступени лестницы, которая вела из кордегардии, несомненно, обращался к своему хозяину — тот караулил его на верхнем этаже главного здания, нетерпеливо поджидая минуту, когда сможет спуститься на первый этаж, пользоваться которым ему несколько часов не давали экскурсанты.

И тут я услышал удивительный разговор на два голоса: первым был голос дворецкого, ставший вдруг почтительным, вторым — громкий и суровый голос лорда Сесила, последнего обладателя титула:

— Все крысы, мой добрый Джеймс?

— Все до одной, ваша светлость.

— Молочник на месте?

— На месте, ваша светлость. Я не спускаю с него глаз.

— Какая сегодня выручка?

— Четырнадцать гиней восемь шиллингов четыре пенса, ваша светлость.

— Ну-ка, поглядим… 121 крыса по два шиллинга шесть пенсов, это будет четырнадцать гиней, восемь шиллингов, шесть пенсов. Шесть, а не четыре, Джеймс. Недостает двух пенсов.

— Знаю, ваша светлость. Мне пришлось поверить в долг, хотя этот долг никогда не будет возвращен.

— В какие печальные времена мы живем! А выручка все падает…

— Грустные времена, ваша светлость.

— Да поможет нам Бог! Будем надеяться, что следующее воскресенье окажется удачнее. Можете распорядиться накрыть стол для холодного ужина.

Я был потрясен способностями лорда Сесила считать в уме и, конечно, мог бы кое-что сообразить — вы-то наверняка уже все сообразили на спокойную голову.

Но в рискованном положении, в каком я очутился, мое внимание привлек в первую очередь самый тревожный факт: исторические экскурсии проводятся не ежедневно, как я слишком поспешно предположил, а только по воскресеньям. Мне грозило остаться пленником в Малвенорском замке целую неделю. Каким образом такому маленькому крысенку, как я, сбежать с этой галеры?

Аппетит у меня пропал, да и не время было сейчас спокойно набивать желудок — шаги приближались…

Я поспешил укрыться в башне. Но у подножия витой лестницы, где мрак стал еще гуще, я на мгновение оробел. Что ждет меня наверху? Какое загробное видение? Какое проклятие? Вырвусь ли я живым из этого приюта убийцы?

Но тут мне вспомнилось здравое рассуждение моего отца, и оно меня подбодрило. «Не бойся призраков, мой милый Джон, — говорил отец, — пока они не ущипнули тебя своими крючковатыми пальцами. Со мной этого до сих пор не случалось. Все призраки, которых мне пришлось видеть, знай себе летали да болтали — ну что твоя бабочка или соловей. Это были истинные джентльмены, совершенно никчемные и совсем не алые, и, казалось, им так же скучно в другом мире, как когда-то было в этом…»