Лука и огонь жизни - Рушди Ахмед Салман (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗
— Огонь Жизни не обжигает тех, кто его коснулся, — сказала Сорайя, царица Выдрии. — Наоборот, он исцеляет раны. Ты даже не почувствуешь жара, когда коснешься выдриной картофелины. И твоему отцу она принесет только пользу. Кстати, в горшочке всего шесть картофелин, — добавила она. — Каждому по одной, если ты так решишь.
— Ну что ж, тогда прощаемся, — вздохнул Лука, повернулся к Титану и добавил: — Должен сказать, мне очень жаль, что так получилось с капитаном Аагом. Все-таки он был ваш брат.
Титан пожал плечами:
— Нашел, кого жалеть. Мне он никогда не нравился.
Хам-Султанша Сорайя, не мешкая, подняла руки, и волшебный ковер-самолет царя Соломона Мудрого взмыл в небо и исчез с тихим свистом.
Лука посмотрел на парадную дверь дома и увидел прямо на пороге большой золотистый шарик, сверкающий в свете утренней зари, — кнопку сохранения, обозначающую конец девятого уровня, конец игры, которая оказалась и не игрой вовсе, а делом жизни и смерти, как определил Никтопапа, — Быстрее в дом! — крикнул он Псу с Медведем.
Он кинулся к кнопке сохранения и, едва потянувшись к ней, споткнулся, как и следовало ожидать. Однако он успел нажать кнопку левой ногой, хотя сам накренился вправо. В последний раз он услышал звон, подтвердивший, что цель достигнута. Все цифры счетчика исчезли из его поля зрения. На какое-то мгновение у него закружилась голова, но он тут же пришел в себя и увидел, что золотистый шарик исчез, а все цвета обрели нормальный оттенок. Он понял, что вышел из Волшебного Мира и вернулся туда, куда стремился. Однако выглядит все так, будто я попал в то же самое время, когда и ушел, подивился он. Получается, что вроде ничего не произошло, хотя на самом деле, конечно же, произошло, и много чего.
Выдрин горшочек по-прежнему висел у него на шее, и Лука ощущал грудью исходящее от него тепло. Он глубоко вздохнул и кинулся в дом. Мальчик буквально взлетел вверх по лестнице, а Пес с Медведем бежали за ним по пятам.
Его окутали привычные запахи дома: маминых духов, домашней стряпни, чистого белья; смесь всевозможных, знакомых с детства ароматов, а также таинственные смутные запахи былых времен, витавшие в воздухе еще до его рождения. На верхней площадке стоял Гарун с каким-то непривычным выражением на лице.
— Похоже, ты где-то успел побывать? — спросил старший брат. — С тобой что-то произошло. У тебя это на лице написано.
Лука пронесся мимо него со словами:
— Извини, некогда рассказывать.
Гарун побежал за ним.
— Так я и знал! — проговорил он. — Ты пережил собственное приключение! Ну-ка, давай выкладывай! Кстати, что это болтается у тебя на шее?
Лука, не отвечая брату, мчался дальше, а Пес с Медведем, толкаясь, поспешали за Гаруном, пока Лука не влетел в спальню отца. Пес и Медведь, участники всех событий, не хотели пропустить финал истории.
Рашид Халифа так и лежал в своей постели, погруженный в Беспробудный Сон. Как и в последний раз, когда его видел Лука, рот у него был открыт, трубочка капельницы по-прежнему тянулась к руке, и монитор у кровати вычерчивал зигзаги, отражая биения сердца, все более и более медленные. Выглядел он вполне счастливым, словно кто-то рассказывал ему интересную историю. Возле кровати стояла Сорайя, прижав к губам пальцы, и Лука понял, что в тот момент, когда он вбегал в комнату, мама собиралась поцеловать пальцы и приложить их к губам Рашида, передавая ему прощальный поцелуй.
— Как ты смеешь врываться сюда, словно сумасшедший? — воскликнула она, но тут вслед за Лукой в дверь ввалились Гарун и Пес с Медведем. — Да что такое с вами? Прекратите сейчас же! — возмутилась она. — Это вам что? Цирк? Площадка для игр? В чем дело?
— Пожалуйста, мамочка, — взмолился Лука, — некогда объяснять, просто позволь мне сделать то, что я должен.
Не дожидаясь ответа матери, Лука вытащил выдрину картофелину, пылавшую Огнем Жизни, и вложил ее прямо в раскрытый рот отца, где она, к его немалому изумлению, мгновенно растворилась. Лука, устремив пристальный взгляд между отцовских губ, видел крошечные язычки пламени, убегавшие внутрь Рашида. Наконец они исчезли внутри, и несколько мгновений ничего не происходило. Лука пал духом.
— О-о! — всхлипнула мать. — Что ты натворил, глупый мальчишка?
Но тут слова замерли у нее на языке, потому что и она, и все остальные увидели, как у Рашида розовеют щеки, как к нему возвращается нормальный цвет лица. Потом по лицу его разлился здоровый румянец, щеки покраснели, словно от смущения, и монитор у кровати начал отображать здоровые, ровные удары сердца.
Руки задвигались. Неожиданно правой рукой Рашид дотянулся до Луки и принялся его щекотать. Сорайя ахнула — отчасти от страха, а отчасти от счастья — при виде такого чуда.
— Папа, перестань меня щекотать, — весело сказал Лука, на что Рашид Халифа, не открывая глаз, ответил:
— Это вовсе не я. На самом деле это Никто.
Тут он повернулся на другой бок и принялся щекотать Луку левой рукой.
— Нет, это ты, ты меня щекочешь, — смеялся Лука, а Рашид Халифа открыл глаза, широко улыбнулся и с невинным видом заметил:
— Я? Щекочу тебя? Ничего подобного. Это все Бестолочь.
Рашид сел в постели, потянулся, зевнул и с веселым любопытством взглянул на Луку.
— Мне снился про тебя странный сон, — сказал он. — Дай-ка припомнить. По-моему, ты отправился в Волшебный Мир, так мне сдается, и все перевернул там вверх ногами. Н-да, там вроде были Слоноптицы, и Важнокрысы, и самый что ни на есть настоящий ковер-самолет, и какая-то там заварушка вышла с похищением Огня Жизни. Ты что-нибудь знаешь об этом? Может, расскажешь нам эту историю во всех подробностях?
— Может, так все и было, а может, нет, — застенчиво ответил Лука. — Но знаешь что, папа, мне казалось, что ты там все время был рядом, и поддерживал, и подсказывал. Без тебя я бы просто пропал.
— Значит, мы участвовали в этом вдвоем, — заключил Шах Балабол, — потому что я бы точно пропал, если бы не твой маленький подвиг. Да нет, пожалуй, не такой уж маленький. На самом деле, подвиг большой и самый что ни на есть настоящий. Мне бы не хотелось, чтобы ты задирал нос, но Огонь Жизни — это круто. Добыть его — настоящий подвиг. Да-да. Выдрины картофелины, а? Неужели у тебя на шее висит настоящий выдрин горшочек?
— Не знаю, о чем вы тут оба болтаете, — с довольным видом сказала Сорайя Халифа, — но почему-то приятно слышать, что в доме снова звучит вся эта белиберда.
Однако история на этом не закончилась. Едва у Луки отлегло от сердца и он решил, что дело сделано, как тут же услышал неприятный, похожий на бульканье смех в углу спальни и, к своему ужасу, увидел там Тварь, которую на его глазах Титан забросил в глубины космоса. Существо это, правда, больше не носило ни красную рубашку, ни потертую панаму и выглядело абсолютно бесцветным и безликим, потому что Рашид Халифа полностью пришел в себя. Теперь этот посланник смерти, пытавшийся принять человеческое обличье, выглядел каким-то искореженным и отвратительно липким, словно сделанным из клея.
— Нет, от меня вы так просто не отделаетесь, — прошипел он. — И вы знаете почему. Кто-то все равно должен умереть. Я же говорил с самого начала, что тут есть один подвох. Вот это он и есть. Раз меня выпустили в бытие, я не могу уйти, пока не поглощу чью-то жизнь. Никаких возражений, понятно? Кто-то должен умереть.
— Убирайся прочь! — закричал Лука. — Ты проиграл. Мой отец выздоровел. Лети мыльным пузырем туда, откуда явился.
Рашид, Сорайя и Гарун уставились на него с изумлением.
— С кем это ты разговариваешь, Лука? — спросил Гарун. — В том углу вроде никого нет.
Но пес Медведь и медведь Пес не хуже Луки видели отвратительную Тварь, и прежде чем Лука успел что-нибудь сказать, вмешался пес Медведь:
— А что, если бессмертное существо отдаст свое бессмертие?
— Почему Медведь так странно лает? — спросила совсем сбитая с толку Сорайя. — Что здесь вообще происходит?
— Ты помнишь? — настойчиво спросил Луку Медведь. — Я — Барак из рода Ит-Барак, и мне уже больше тысячи лет? Превращенный в собаку китайскими чарами? Тебе не слишком понравилось, когда я об этом рассказывал. Ты хотел, чтобы я был просто твоим псом, и ничем больше. Ну вот, теперь я готов именно псом при тебе и остаться. После всех этих тысяч лет. К черту прошлое! Да и кто захочет жить еще тысячу лет? Нет уж! Я хочу быть просто собакой, твоим псом по кличке Медведь.
