Стража Лопухастых островов (сборник) - Крапивин Владислав Петрович (список книг .TXT) 📗
— Нас там всех переплющат в толпе, — вздохнул осторожный Кир Очкарик и заранее спрятал в карман очки (а что он увидит без них?).
— Мы заберемся на деревья, — решил Тит. Хотя как раз ему-то лазать по деревьям было труднее всех.
Чем дальше, тем больше становилось у воды людей. Скоро уже мальчишки еле пробирались. Авка взял Гуську за руку, они отстали от компании. Потом скажут: потерялись в толпе. А на самом деле — назад в деревню. Торжественная встреча государственных лиц пройдет как-нибудь без них. А их курс — на маяк!
Авка в сарае покидал в мешок гремучие латы, Гуська подтянул штаны, и оба — за деревню, в дубняк.
Здесь было тихо, пахло листьями, соленой пеной и песком. Кусты подступали к самой воде. Плот почти целиком прятался в ветках, но был уже на плаву. Только оттолкнуться самодельным веслом — и поехали.
Солнце спряталось, небо над головой начало синеть по-вечернему. Проступила в нем круглая луна.
Авка с Гуськиной помощью застегнул на себе доспехи. Только шлем надевать пока не стал.
— Нельзя сейчас плыть, — озабоченно сказал Гуська. — На воде нас тут же сгребут…
— Подождем…
Вдали уже играли оркестры. Но было еще очень светло. «Да и будет ли темн ее-то? При такой луне…» — досадливо думал Авка.
Они с Гуськой сидели на песчаном пятачке среди кустов, и делать было нечего. И от этого ничегонеделанья в Авке опять зашевелились тревоги и сомнения. «А вдруг это не тот маяк… А вдруг Звенки там нет… А вдруг она и не помнит…» И неизвестно, до чего довели бы несчастного Авку эти мысли, если бы…
Хлоп! Шмяк!
— Ой-й… — Это прямо из воздуха, из пустоты плюхнулся незнакомый встрепанный мальчишка. — Ой, мама… — Он сел раскинув ноги в перемазанных белых брюках, и взялся за поясницу.
Авка и Гуська упали навзничь. Потом тоже сели.
— Привет, — сказал мальчишка. И вытер нос порванным рукавом с кружевами.
— П-привет… — Авка мигал. — Лучик! Это ты?
— Я! Не узнал?
— Ты… какой-то не такой…
— Тощий, да? Посиди-ка целый месяц на одних кочерыжках! Зато теперь без труда влез в черную воронку на пустыре. И вот! — Он артистически развел руками.
Мой друг, я вновь перед тобой!
Хотя немножко больно. Ой…
Потому что этот дурак выплюнул меня сюда вместе с иканьем. Он подцепил эту заразу у Ноздри, у бывшей БЧП. Ну, я и треснулся…
Но боль моя, она пройдет!
Зато я здесь, пред вами. Вот!
Да, без сомненья, это был Лучезар Окрыленный!
— Авка, я сразу вас узнал! Обоих! — заявил он. — Хотя Гуська мне известен лишь по твоим рассказам, а сам ты в железном одеянии. Откуда такое?
— Императорский подарок… Да подожди ты! — взвыл наконец Авка. — Откуда ты свалился то? Как? Зачем?
— Отвечаю в обратном порядке: чтобы увидеться с вами; через черную межпространственную воронку; с пустыря за рынком.
— А кто тебя выплюнул?
— Мой друг Леонпупо Номер Два. Шароглот.
— Через воронку?
— Да нет же! Через воронку я сам! Но она доставила меня только на остров посреди болота, к сухому дереву с дуплом. А Леонпупо Номер Два самостоятельно проник за мной. Я ему говорю: «А где же тут Авку-то искать?» А он отвечает: «В пределах одного пространства я могу тебя доставить куда угодно. И к кому угодно. Только представь в своем воображении этого «кого-то» как можно отчетливее. Вот я тебя и представил… Авка, а почему вы не там, где всеобщее торжество?
— Да ну его, это торжество! Нам надо поскорее на тот берег! Поплывешь с нами?
— Разумеется! Я почти закончил поэму «Любовь и киты». Надеюсь, Звенке она понравится.
— Я тоже, — сказал Авка. Вежливо, но с уколом ревности.
— Тогда поплыли?
— Светло еще. Стража сцапает.
— Тогда позволь мне примерить твои доспехи! Думаю, сейчас они мне будут в самый раз. Я так давно мечтал хоть на краткий миг стать похожим на рыцаря!
Авка закряхтел. Расстегивать и стаскивать, а потом надевать опять множество железных причиндалов, конечно, не хотелось. Но еще меньше хотелось обижать Лучика. Вон в какую даль примчался, чтобы повидаться!
— Гусь, помоги…
Гуська, сопя, начал помогать. Он-то понимал Авку. Но он стеснялся незнакомого поэта и потому молчал. И лишь когда они с Авкой закончили обряжать Лучика, Гуська спросил:
— Скажите, пожалуйста, как ваш шароглотный друг… Леонпопо пролез за вами в воронку? Авка говорил, что он громадный.
— Леонпупо Номер Два. Для него это раз икнуть. Он способен деформироваться как угодно. Может сделаться тоньше сосиски…
— А сейчас он там, на Щетинистом острове?
— Нет, он обещал догнать меня. Возможно, скоро познакомитесь.
Гуська повел плечами. Не был он уверен, что ему хочется знакомиться с шароглотом.
— Авка, может быть, нам пора?
— Светло еще.
— Да, но…
В этот миг из кустов прыгнули на песок двое. В расшитых камзолах и съехавших набок белых париках. Ухватили Лучика за налокотники.
— А, вот вы где! Еле нашли вас! Почему же вы не вместе со всеми? Вас ждут на церемонии!
— Зачем?! Я не хочу! — завопил поэт Окрыленный.
— Но вы же главный виновник торжества! Ведь это вы придумали сблизить материки! Вас должны чествовать!
— Это не я!
— Это не он! — вмешался Гуська. Но Авка наступил ему на ногу.
— Как же не он?! Как же не вы?! — закудахтали люди в камзолах. — Императорская разведка доложила, что вы в рыцарских латах! Эти люди знают все! Идемте, идемте! Это приказ министра церемоний!
— Но здесь ошибка! Путаница!
— Не слушайте его, — громко заявил посланцам министра Авка. — Он просто стесняется! — А Лучику сказал быстрым шепотом: — Выручай! Ты же привык выступать! А мне надо к Звенке…
— Но я же…
— Лучик, пожалуйста!
Он был настоящий товарищ — Лучезар Окрыленный.
— Хорошо, — кивнул он посланцам. — Но если вы ошиблись, вся ответственность ляжет на вас!
— На нас, на нас! Мы не ошиблись! — И они под руки потащили Лучика сквозь кусты. Он погромыхивал. Потом крикнул издалека:
— Леонпупо пускай ждет меня здесь!
Гуська догнал его и отдал шлем. Потом вернулся.
— Будет скандал, — уверенно сказал он.
— Будет. Но потом. А теперь надо плыть. А то разберутся и поймают.
Гуська не спорил. Он был рад, что Авка без доспехов, — меньше риска. А Звенка узнает его и так!
… Забегая вперед, следует сказать, что скандала не было. На церемонии торжественной встречи мальчик в рыцарских латах с большим артистическим даром прочитал стихи:
Ура счастливому моменту!
Мы к вам приплыли по воде!
Сближенье наших континентов —
Сближенье разных всех людей!
На нашей великанской тыкве
Должны мы жить без всяких драк!
А кто к сей мысли не привыкнет,
То он — простите, — он дурак!
Мощные тыквоусилители разнесли эти слова над водою, и они достигли обоих берегов. Массы народа притихли, потрясенные простотой и глубиной только что прозвучавшей поэтической мысли.
В этой тишине толстый белобородый президент Никалукии спросил у императора Валериуса Третьего:
— Воевать не будем?
— Мы — ни за что на свете! Бзяка с отпадом буду! — Его величество куснул мизинец с перстнем и отбросил в сторону руку. Президент поступил так же! Потом они обнялись. Следом стали обниматься герцоги, премьеры и туземные вожди обоих материков. Народ закричал «ура!». В небе заметались лучи дальнобойных сигнальных фонарей. Взлетели охапки разноцветных ракет. Оркестры заиграли заранее отрепетированный марш. Юные барабанщики, мешая им, радостно лупили по гулкой коже…
