Медведь и соловей (ЛП) - Арден Кэтрин (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗
— Я должна попробовать. Моя семья в опасности. Долго я спала?
Он покачал головой. Губы изогнулись в мрачной улыбке.
— Здесь всегда сегодня. Нет вчера и завтра. Ты можешь остаться на год, а домой прибыть в миг, когда ушла. Не важно, как долго ты спала.
Вася молчала, обдумывая это. А потом тихо сказала:
— Где я?
Ночь в снегу была смутной, но она, казалось, помнила безразличие на его лице, намек на хищность и печаль. Теперь он выглядел удивленно.
— У меня дома, — сказал он. — Такой он.
Это не помогало. Вася подавила слова, не дав им сорваться с языка, но их было видно по ее лицу.
— Боюсь, — мрачно добавил он, хотя глаза блестели, — что ты одарена или проклята тем, что твой народ назвал бы вторым зрением. Мой дом — еловая роща, эта роща — мой дом, и ты видишь все сразу.
— Что мне с этим делать? — прошипела Вася сквозь зубы, не в силах вести себя вежливо, еще миг, и ее стошнит на пол у его ног.
— Смотри на меня, — сказал он. Его голос манил ее, отражался эхом в ее голове. — Смотри только на меня, — она посмотрела ему в глаза. — Ты в моем доме. Верь в это.
Вася робко повторяла это мысленно. Стены, казалось, стали прочнее. Она была в грубом доме с потрепанной резьбой на балках и потолком цвета дневного неба. Большая печь в конце источала жар. На стенах висели гобелены: волки в снегу, медведь в спячке, темноволосый воин на санях.
Она отвела взгляд.
— Зачем ты принес меня сюда?
— Лошадь настояла.
— Ты смеешься надо мной.
— Разве? Ты долго бродила по лесу, твои ноги и ладони замерзли. Может, тебе стоит гордиться. Я редко принимаю гостей.
— Я польщена, — сказала Вася, не придумав, что еще сказать.
Он изучал ее взглядом мгновение.
— Ты голодна?
Вася услышала колебание в его голосе.
— Это тоже спросила лошадь? — сказала она, не успев остановить себя.
Он рассмеялся, выглядя, казалось, немного удивленным.
— Да, конечно. У нее есть жеребята. Я доверяю ее мнению.
Он вдруг склонил голову. Голубые глаза пылали.
— Мои слуги тебе помогут, — резко добавил он. — Мне нужно отойти, — на его лице не было ничего человеческого, и на миг Вася увидела не мужчину, а ветер, бьющий по ветвям древних деревьев, воющий с торжеством. Она сморгнула видение. — До встречи, — сказал демон холода и пропал.
Вася опешила, с опаской огляделась. Гобелены манили ее. Яркие волки, человек и лошади, казалось, спрыгнут на пол с холодным вихрем. Она прошла по комнате, разглядывая их по пути. Добравшись до печи, она вытянула замерзшие пальцы.
Шорох копыта заставил ее обернуться. Белая кобылица подошла к ней безо всякой упряжи. Ее длинная грива ниспадала, как пенящийся водопад. Она, похоже, пришла через дверь на другой стене, но там было закрыто. Вася смотрела. Кобылица вскинула голову. Вася вспомнила о манерах и поклонилась.
— Благодарю, вы спасли меня.
Кобылица дернула ухом.
«Хватит этого».
— Для меня это важно, — сказала Вася с долей грубости.
«Я не о том, — сказала кобылица. — Просто ты такое же существо, как мы, образованное силами мира. Ты спасала себя. Ты не для монастырей, как и не для жизни существом Медведя».
— Спасала? — Вася вспомнила бег, страх, шаги в темноте. — Я плохо справлялась. Но что значит «силы мира»? Все мы — творения Бога.
«И он научил тебя нашей речи?».
— Конечно, нет, — сказала Вася. — Это был вазила. Я делала ему подношения.
Кобылица шаркнула копытом по полу.
«Я помню больше и вижу больше, чем ты, — сказала она. — И времени было много. Мы с редкими говорим, и дух лошадей никому не показывается. В твоих костях магия. Смирись с этим».
— Я обречена? — испугано прошептала Вася.
«Не понимаю «обречена». Ты есть. И потому ты можешь ходить, где хочешь, прийти к миру, забвению, огню, но выбираешь всегда ты».
Пауза. Лицо Васи болело, смотреть было сложно. Снежный пейзаж виднелся по краям.
«На столе медовуха, — сказала кобылица, увидев слабость девушки. — Тебе нужно выпить и снова отдохнуть. Еда будет, когда проснешься».
Вася не ела с ужина, а потом она пошла в лес. Ее желудок с силой напомнил об этом. Деревянный стол стоял на другой стороне печи, потемневший от времени, украшенный резьбой. Серебряный кувшин на нем был украшен серебряными цветами. Чашка была из серебра с огненно — красными камнями. На миг она забыла о голоде. Она подняла чашку и повернула к свету. Она была красивой. Вася с вопросом посмотрела на кобылицу.
«Ему нравятся вещи, — сказала она, — но я не понимаю, почему. И он любит дарить».
В кувшине была медовуха: крепкая, пронзающая, как солнце зимой. Вася выпила и вдруг ощутила сонливость. С тяжелыми глазами она смогла опустить чашку. Она поклонилась в тишине белой кобылице и рухнула на большую кровать.
* * *
Весь тот день буря терзала замерзшие просторы северной Руси. Люди прятались в избах, заперев двери. Даже огонь в печах деревянного дворца Дмитрия в Москве плясал и дымил. Старые и больные ощущали, что их время пришло, и уходили с кричащим ветром. Живые крестились, ощущая, как проходит тень. Но к ночи все утихло, небо обещало снег. Те, кто не поддался зову, улыбались, зная, что будут жить.
Мужчина с темными волосами появился меж двух деревьев и поднял лицо к тучам на небе. Его глаза сияли неземной голубизной, пока он разглядывал тени. Его одежда была из меха и полночной ткани, хотя он прибыл к границам, где зима уже сдавалась весне. Земля была усеяна подснежниками.
Песня пронзала сгущающуюся ночь, тихая и сладкая. Повернувшись на звук, Морозко уловил темную магию, музыка напоминал ему о печали, о медленных часах, тяжелых от сожалений. Эту печаль он не ощущал — не мог ощущать — тысячу лет.
Он пошел, пока не прибыл к дереву, где соловей пел в темноте.
— Кроха, вернешься со мной? — сказал он.
Маленькое создание спрыгнуло на нижнюю ветку и склонило коричневую голову.
— Жить, как жили твои братья и сестры, — сказал Морозко. — У меня есть компаньон для тебя.
Птичка издала тихую трель.
— Иначе ты не раскроешь свою силу, а товарищ у тебя будет щедрый и добрый. Старушка не врала.
Пташка чирикнула и подняла коричневые крылышки.
— Да, в этом есть смерть, но после радости и величия. Ты останешься здесь и будешь петь вечно?
Пташка замешкалась, а потом с криком спрыгнула с ветки. Морозко проследил за ней.
— Тогда за мной, — тихо сказал он, ветер снова поднялся вокруг него.
* * *
Вася еще спала, когда демон холода вернулся. Кобылица дремала у печи.
— Что думаешь? — спросил он тихо у лошади.
Она собиралась ответить, но ржание и стук прервали ее. Жеребец со звездой между глаз ворвался в комнату. Он фыркнул и топнул, стряхивая снег с боков в черных яблоках.
Кобылица прижала уши.
«Думаю, — сказала она, — мой сын пришел туда, куда не должен был».
Жеребец был изящен, как олень, но еще выглядел как длинноногий подросток. Он с тревогой посмотрел на мать.
«Я слышал, тут всадник», — сказал он.
Кобылица тряхнула хвостом.
«Кто тебе это сказал?».
— Я, — сказал Морозно. — Я принес его с собой.
Кобылица смотрела на своего всадника, насторожив уши, ее ноздри дрожали.
«Для нее?».
— Мне нужна эта девушка, — сказал Морозко, хмуро глядя на кобылицу. — Ты знаешь. Если ей хватило глупости пойти в лес Медведя ночью, ей нужен спутник.
Он мог сказать больше, но его перебил грохот. Вася проснулась и рухнула с кровати, не привыкнув в кровати, что была еще и сугробом.
Большой конь с темной шерсткой, сияющей в свете огня, подошел, насторожив уши. Вася еще не проснулась до конца, потирала пострадавшее плечо, подняла голову и оказалась нос к носу с большим юным жеребцом. Она застыла.
— Привет, — сказала она.
Он был рад.
«Привет, — ответил он. — Ты будешь кататься на мне».
Вася поднялась на ноги, голова соображала уже лучше. Но щека болела, она сосредоточила уставшие глаза только на жеребце, не на тенях, что как перья трепетали вокруг него. Как только она сделала это, она увидела, что его спина в двух ладонях над ее головой, с недоверием.
