Маленькие сказки (перевод Хавкиной) - Киплинг Редьярд Джозеф (читать книги .TXT) 📗
— Нет. Если соединить, то я забуду. Надо, чтобы это было отдельно. Нарисуй хвост. Когда карп закапывается в тину, то виден только его хвост. А потом я думаю, что хвосты легко рисовать, — сказала Таффи.
— Хорошая мысль, — заметил Тегумай.
— Вот тебе хвост карпа для звука у-у.
И он нарисовал вот что.
— Теперь я попробую, — сказала Таффи, — но я не умею так хорошо рисовать, как ты. Что, если я нарисую только краешек хвоста и черточку вместо середины?
И она нарисовала вот что.
Папа кивнул головою в знак одобрения, и глаза его загорелись от восторга.
— Как хорошо! — сказала Таффи.
— Теперь крикни на другой лад.
— О! — Громко крикнул отец.
— Это нетрудно изобразить, — заметила Таффи. — У тебя рот становится круглый, как яйцо или как камень. Значит, можно положить яйцо или камень.
— Под рукою не всегда найдутся яйца или камни. Мы лучше нацарапаем такой кружок.
Он нарисовал вот что.
— Сколько звуков мы уже с тобою нацарапали! — воскликнула Таффи. — Рот карпа, хвост карпа, яйцо! Крикни еще что-нибудь, папа.
— Ссс! — сказал папа и наморщил лоб, но девочка от возбуждения даже не заметила этого.
— Это легко, — заявила она, царапая по коре.
— Что такое? — спросил отец. — Я думаю, а ты мне мешаешь.
— Это тоже звук. Так шипит змея, папа, когда она думает, а ей мешают. Пусть будет с змея, хорошо?
И она нарисовала вот что.
— Знаешь, — сказала Таффи, — у нас будет еще секрет. Если ты нарисуешь шипящую змею у входа в маленькую пещеру, где ты чинишь гарпуны, я буду знать, что ты крепко задумался, и войду тихо-тихо. Если ты ее нарисуешь на дереве около реки, когда ловишь рыбу, то я буду знать, что ты велишь мне сидеть смирно и не мешать тебе.
— Отлично, — сказал Тегумай. — Это игра серьезнее, чем ты думаешь. Таффи, голубка, мне кажется, что дочь твоего отца придумала ловкую штуку, какой еще никто не изобрел с тех пор, как племя Тегумай научилось насаживать на гарпуны зубы акулы вместо кремневых наконечников. Мы, кажется, открыли величайшую тайну в мире.
— Какую? — с любопытством спросила Таффи.
— Сейчас объясню, — ответил папа. — Как называется вода на тегумайском языке?
— Ну, разумеется, уа, и река то же самое. Вагай-уа значит река Вагай.
— Как называется вредная болотная вода, от которой люди заболевают лихорадкой?
— У-о. А что?
— Теперь смотри, — сказал отец. — Представь себе, что ты увидела бы этот знак около лужи на бобровом болоте.
Он нарисовал вот что.
— Хвост карпа и круглое яйцо. Два звука вместе. У-о! Дурная вода! — воскликнула Таффи. — Конечно, я не стала бы пить этой воды, так как ты сказал бы, что она вредная.
— Но мне вовсе не нужно для этого стоять у пруда. Я мог бы быть очень далеко, на охоте, и все-таки…
— И все-таки я знала бы, что вода вредная, словно ты стоял бы там и говорил: «Уйди, Таффи, а то получишь лихорадку». А на самом деле говорит это хвост карпа и яйцо. О, папа, надо скорее пойти и рассказать это маме!
Девочка от восторга прыгала около отца.
— Нет, погоди еще, — остановил ее Тегумай. — Надо придумать дальше. Уо значит дурная вода, а со — кушанье, приготовленное на огне. Не правда ли?
И он нарисовал вот что.
— Да. Змея и яйцо, — сказала Таффи, — это значит обед готов. Если б ты увидел, что на дереве выцарапаны такие знаки, то понял бы, что пора возвратиться в пещеру, и я тоже.
— Совершенно верно, деточка, — ответил Тегумай. — Однако надо подумать. Тут есть затруднение. Со значит «иди обедать», а шо — это шесты, на которых мы вешаем шкуры для просушки.
— Ах, противные шесты! — воскликнула Таффи. — Я ненавижу, когда мне приходится развешивать на них мокрые, тяжелые, мохнатые шкуры. Если ты нарисуешь змею и яйцо, я подумаю, что пора обедать, и вернусь из лесу, а мама велит мне вешать шкуры, что же тогда будет?
— Ты разозлишься, и мама тоже. Нет, нам надо придумать новый знак для шо. Нарисуем пятнистую змею, которая шипит ш-ш-ш, и будем играть, что простая змея шипит с-с-с.
— Я не знаю, как нарисовать пятна, — сказала Таффи. — Да и ты сам второпях можешь забыть про них. Я подумаю со, а окажется шо, и мама все-таки заставит меня развешивать шкуры. Нет, лучше нарисуем эти самые шесты, чтобы не было никакой ошибки. Я сейчас нацарапаю их. Смотри!
И она нарисовала вот что.
— Правда, это будет лучше. И шесты совсем как наши, — со смехом заметил папа. — Теперь я тебе опять что-то скажу, где есть шесты. Слушай: ши. По-тегумайски ши значит ведь копье, Таффи.
Он опять засмеялся.
— Не дразни меня, — сказала Таффи, припоминая свой рисунок, из-за которого досталось бедному незнакомцу. — Вот попробуй сам нарисовать.
— Теперь мы обойдемся без бобров и без гор, не правда ли? — спросил папа. — Я нарисую стоячие копья и одно наклоненное.
Он нарисовал вот что.
— Даже мама на этот раз не подумала бы, что меня убили, — добавил он.
— Не вспоминай об этом, папа. Мне неприятно. Давай будем еще кричать. У нас дело пошло на лад.
— Как будто бы, — сказал Тегумай и задумался. — Скажем теперь ше, то есть небо. Таффи нарисовала шесты и остановилась.
— Нужно придумать новый знак для последнего звука, да? — спросила она.
— Ше-е-е-е — произнес Тегумай. — Это похоже на круглое яйцо, только потоньше.
— Тогда нарисуем тоненькое круглое яйцо, такое тоненькое, как лягушка, которая весь век голодала.
— Нет, — возразил папа. — Если спешно нацарапать тоненькое яйцо, то мы будем ошибаться и принимать его за обыкновенное. Ше-ше-ше! Мы сделаем иначе: отломим и отогнем кусочек скорлупки. Тогда видно будет, что звук о становился все тоньше и тоньше и, наконец, превратился в е.
И он нарисовал вот что.
— Ах, как хорошо! Это даже лучше тоненькой лягушки. Продолжай, продолжай! — сказала Таффи, в свою очередь царапая по коре зубом акулы.
Папа продолжал рисовать, хотя его рука дрожала от волнения.
Наконец он нарисовал вот что.
— Смотри-ка, Таффи, — сказал он. — Не поймешь ли ты, что это означает на тегумайском языке? Если поймешь, то мы сделали великое открытие.
— Шесты, сломанное яйцо, хвост карпа и рот карпа, — перечисляла Таффи. — Ше-уа, небесная вода, дождь.
В это время на руку ей упала дождевая капля — погода как раз была серенькая.
— Папа, дождь идет. Ты это хотел сказать мне?
— Ну конечно, — ответил отец. — И я сказал тебе это молча, не правда ли?
— Я, вероятно, догадалась бы, хотя не сразу, но дождевая капля помогла мне. Теперь зато я уж никогда не забуду. Ше-уа значит «дождь» или «дождь идет». Молодец, папа!
