Таня Гроттер и птица титанов - Емец Дмитрий Александрович (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
– Хватайся давай! Живее! Время тут из-за тебя теряю! – крикнула она с раздражением.
Юрсон не заставил просить себя дважды. Вцепился в палку цепко, как клещ. Танья потянула, досадуя на себя. Естественно, вытащить парня из трясины ей не удалось. Слишком капитально он засел. Хорошо, хоть сама удержалась на насыпи. И не надо рассказывать сказки про женские мышцы. Даже если ты и подтягиваешься двадцать раз, это не означает, что ты Геркулес.
– Веревки нет? – Юрсон боялся шевелить губами, чтобы в рот не попала жижа.
– Двадцать веревок! – мрачно ответила Танья.
– Скверно. Тогда ложись на живот и вцепись в палку руками! Тянуть не нужно – я сам! – велел Юрсон.
– Очень мне надо тебя тянуть! Чтоб ты утонул! – огрызнулась Танья, но совету последовала.
Она лежала на насыпи, вцепившись в древко, и ощущала себя сухопутным якорем. Юрсон выбирался долго и мучительно. У Таньи онемели пальцы.
Грязный, как свинс, Юрсон стоял на четвереньках и кашлял. Его рвало.
«Нет, не нахлебался! А вот кожей насосал. Неделю теперь будет как дохлый», – оценила Танья.
Откашлявшись, Юрсон встал. Сдернув с пояса мешочек с самородками, он протянул его Танье. Она ударила его ногой по руке, и мешочек упал на насыпь.
– В расчете! – сказала Танья.
Юрсон удивленно уставился на нее. Его шатало.
– За что? – непонимающе спросил он.
– За тот буквиг. Он пророс с процентами. А теперь катись!
Юрсон мрачно кивнул и, наклонившись, поднял мешочек. Он был совсем тощий.
– Гулеб был прав. У меня не семнадцать самородков. Даже не пять. Их всего четыре! – сказал он с вызовом.
– Гулеб всегда прав, – отрезала Танья.
Именно это в нем ее больше всего раздражало.
– Гулеб – сволочь! – сказал Юрсон сквозь зубы.
Танья фыркнула.
– Ну и что? Он этого не скрывает. А ты сам не сволочь?
Юрсон пожал плечами. Его волновало другое. Танья догадывалась что.
– У тебя девятьсот грандов! – задумчиво сказала она.
– У меня их не девятьсот! – Юрсон глядел себе под ноги.
– А сколько?
Несколько мгновений Юрсон колебался, потом решился и отчаянно крикнул:
– Девятьсот двадцать! Ясно тебе?
Танья присвистнула. Бывает же такое. Она-то знает цену каждому гранду. Собирал человек до кровавого пота, а теперь вот все потерял. До финиша ему не дотянуть.
– Сегодня я сойду с дистанции, и они прогорят. Зарабатывай все заново! А потом мне исполнится семь тысяч триста дней, и все! Я застряну здесь, как все остальные уроды!!!
– Сочувствую, – сухо сказала Танья.
– Ты сочувствуешь? Да плевать тебе! Всем тут на всех плевать! Вкалываешь столько времени, и все псу под хвост! Надо было оставить меня в Болоте! Пусть бы я сдох – недолго оставалось! – завизжал Юрсон.
Танье стало скучно. Когда парень себя жалеет, это противно. Ноздри-то небось берег.
– Это запросто! Один удар ногой, и ты там! Помочь? – предложила она.
Юрсон стоял и качался. Хватило бы толчка пальцем. Кожа у него была зеленая, как у лягвы.
– Помоги мне! Дотащи! – попросил он жалобно. – Пусть я буду последним, но не сойду! Мои гранды не прогорят! Главное – пересечь линию финиша!
Танья мотнула головой.
– Что я тебя, на плечи взвалю?
– Танья! Дотащи меня!.. Я буду на тебя опираться! Дам тебе все, что захочешь… у тебя нет арбалета, я знаю! А у меня он почти есть! Я отдал за него залог! Осталось всего несколько самородков, и он мой!
– НЕТ!
– Танья, умоляю! Я знаю: ты думаешь, что я обману! Сейчас говорю одно, а потом скажу другое! Клянусь тебе: нет!
– Обманешь, конечно. Еще и шипом ткнешь, – уверенно сказала Танья. – Но я все равно сказала бы нет. Даже если бы и не обманул.
Юрсон жадно всматривался в нее. Искал ключ. Усталые, залитые кровью глаза. Держался одной волей.
– А… вот в чем дело! Ты надеешься победить! Да?
– Не твое дело!
– Твои гранды не прогорят! Ты еще сможешь рискнуть в следующий раз!
Танья покачала головой.
– Не пойдет! Они постоянно меняют правила. В этом году минимальной нормой для участников Гонки было восемьсот грандов. В следующем грозят сделать девятьсот, и тогда я пролетаю. Мне столько не набрать! – упрямо сказала она.
– Ты подумай: отличный боевой арбалет! – шептал Юрсон. – Он пробьет любой щит! Я покупаю его у старого мага Кылоппа! Он стоит по меньшей мере тридцать самородков! А скоро будет сорок!
Танья упрямо сдвинула брови. Он что, глухой?
– Я сказала: нет. Если я выиграю, мне не нужен будет арбалет!.. Пока! Попытайся как-нибудь добрести. Или попроси кого-то другого. За арбалет многие согласятся.
– Они меня бросят на полпути! Никто не соглашался меня вытащить… Никто!
– Сочувствую. Прощай!.. Мне надо нагонять!
Танья повернулась, собираясь бежать. Юрсон, шагнув вперед, вцепился ей в запястье. Едва на ногах стоит, а хватка железная.
– Не уходи! Не бросай меня! Если ты уйдешь – они меня снимут! Ноль грандов! Я никогда больше не наберу нормы для участия в Великой Гонке! А потом мне исполнится семь тысяч триста дней и – меня больше не допустят!
– Это твои сложности! Хочешь, чтобы мы застряли вдвоем? – резонно возразила Танья.
Юрсон страдальчески оскалился. Среднего роста остролицый отличник. Первый в их выпуске… Ну что поделаешь? Не повезло человеку.
– Отпусти по-хорошему! Я ухожу! – твердо сказала Танья.
– Вот ты как? А, гадина!.. Не хочешь помогать? Я донесу на тебя! Навру, что ты поделилась со мной водой! Дала мне фляжку! Или что-нибудь еще придумаю! – бессильно пригрозил Юрсон.
– Валяй! Кто тебе поверит? – сказала Танья с бесконечным презрением.
Юрсон спохватился. Залебезил.
– Танья, я пошутил! Пожалуйста! Дотащи меня!.. Я же давал тебе буквиг!
– Буквиг всего лишь острая стальная палочка. За нее я уже расплатилась. Отпусти мою руку! Я спешу! – терпеливо повторила Танья.
– Не отпущу! – взвизгнул Юрсон. – Или тащи меня, гадюка, или…
Танья резко ткнула его основанием левой ладони в подбородок. Голова Юрсона мотнулась вверх. Танья не стала дожидаться, пока она опустится, и, развернувшись, безжалостно ударила его в челюсть локтем. Юрсон покачнулся и, сложившись в коленях, как кукла, рухнул лицом вниз.
«Разумеется, будь он готов к удару – я бы его не вырубила. Хорошо, что он не был готов», – озабоченно подумала Танья, радуясь, что не повредила пальцы.
Она наклонилась, рывком перевернула Юрсона. Шевелится, это хорошо. Значит, успеет очухаться до того, как приковыляют грифарлусы. А там пусть победит тот, кто ковыляет быстрее.
Задержка с Юрсоном спутала ей все карты. Теперь Танья бежала намного быстрее, чем планировала. Ей приходилось безжалостно расталкивать отстающих. К счастью, большинство из плетущихся в конце слишком вымотались, чтобы метнуть в нее шип. Много было травмированных, хромающих, с ушибами, с вывихами. «Это все после того оврага или, возможно, после каменистого ручья в чащепе», – подумала Танья.
Она обратила внимание, что никто из «калек» друг другу не помогает, хотя вдвоем хромать было бы сподручнее. Например, тот сильный парень, которому брызнули в лицо ядовитой гадостью, мог бы не сам нашаривать дорогу, а помочь тощей девице с вывихом ступни. А она могла бы не сталкивать его в Болото, а поработала бы за двоих глазами. Тогда добрались бы оба и не потеряли гранды. Да ну, плевать! Мысли крамольные лезут в голову!
Ну все, не отвлекаться! Жаль, что приходится расходовать силы, но надо наверстывать. Основная масса уже убежала вперед. Возня с Юрсоном отняла у Таньи около шестисот мгновений. Ничего… до финиша еще немало верстул. Нагонит. Главное – правильно соразмерить ускорение. Не стоит догонять основную группу слишком рано, чтобы остаться без сил в самый ответственный момент. И поздно тоже не стоит. Лучше всего – вовремя. Где-нибудь в пяти верстулах от частокола.
Юрсона она окончательно выбросила из головы. Нет смысла заморачиваться, когда не можешь чего-то изменить. Скверно, конечно, да и сердцу неспокойно, но, в конце концов, он на ее месте поступил бы так же. Разве нет? Каждый должен думать о себе, потом уже о других. Закон выживания.
