Сказки для маленьких. Часть 2 - от «О» до «Я» - Коллектив авторов (книги без регистрации .txt) 📗
— Мало ли чего на свете не бывает,— говорит пан.— Может, и правда.
— Правда-то правда, пане, да, пожалуй, с изъяном. Ну так вот. Перескочил я на другой берег, да с разбегу так грохнулся оземь, что по самый пояс увяз. Я и туда, и сюда — не выбраться. Без лопаты, думаю, ничего не поделаешь. Побежал домой, схватил лопату — и назад. Откопал себя и бегу на помощь пчеле. Прибежал, отогнал волков, а пчела уже и ноги протянула: задрали ее волки, пока я туда да сюда бегал. Что делать? Прикрыл я пчелу веткой, чтоб волки не съели, а сам пошел к хозяину.
"Беда", — говорю. "А что за беда?" — спрашивает хозяин. "Волки пчелу задрали". Как рассердился хозяин, как затопал на меня ногами: "Теперь не дам тебе ни гроша!" Молчу я. Виноват.
Посердился хозяин и спрашивает: “А волки еще не съели пчелу?” — “Нет”.— “Ну, это хорошо, что хоть пчела-то цела. Поедем заберем”.
Запрягли мы две пары волов, поехали. На лугу сняли шкуру с пчелы, порубили мясо на куски и привезли домой. Дома засолили — целых двенадцать бочек вышло. Весь год ели мы то мясо с хозяином.
— Мало ли чего на свете не бывает! — говорит пан.— Может, и правда.
— Ну, а как кончился год, хозяин прогнал меня и не заплатил и ломаного гроша. Только выпросил я у него кусок воску. Вылепил я из того воску лошаденку, сел на нее и поехал к деду, ведь отца-то у меня еще не было. Еду, еду — приехал в лес. А тут и есть захотелось. Потянул носом — чую, на елке жареным пахнет. Подъехал я к елке, а там в дупле жареные дятлы пищат. Ну, голод не тетка. Полез я в дупло за дятлами. Лезу рукой — не влез, лезу ногой — не влез, лезу головой — не влез, бросился всем туловищем — влез. Наелся там дятлов сколько хотел — и назад. Лезу рукой — не вылезу, лезу ногой — не вылезу, лезу головой — не вылезу, всем туловищем понатужился — тоже не вылез. Вспомнил я, что у хозяина за лавкой топор лежал. Побежал, взял топор, прорубил в дупле дырку побольше да и вылез.
— Мало ли чего на свете не бывает! — говорит пан.— Может, и правда.
— Вылез я, сел на лошадку, заткнул топорик за пояс и еду дальше. А топорик тяп да тяп, тяп да тяп... Вдруг лошадка стала — и ни с места. Оглянулся я — половины лошадки нету: обрубил ее топорик! Чтоб тебе пусто было! Вырезал я палку из ракиты, сшил лошадку да и еду опять. А ракита вдруг стала расти и расти — выросла до самого неба. Ну, думаю, полезу на небо, погляжу, что там делается.
Пан перестал пыхтеть трубкой:
— И что же ты там видел на небе?
— Чего я там только не видел, пане! Иду я это по небу, а в одной хате святые вечеринку справляют: пьют, гуляют, веселые песни распевают. Хотелось мне к ним зайти, да нет, думаю, с пьяными лучше не связываться, а то еще тумаков надают. Иду дальше. В другой хате святой Микола храпит под столом, словно пшеницу на базаре продал. Видно, порядком хлебнул.
— Мало ли чего на свете не бывает! Может, и правда,— говорит пан.
— И верно, что правда! Своими глазами видал. Зашел я к Миколе, думал — может, чем поживлюсь. Да где там! Бутылки на столе пустые, хлеба ни крошки. Покрутился я, вижу — валяется возле хозяина золотая шапка. Возьму, думаю, хоть Миколину шапку. Зайду где-либо по дороге в корчму, меня за нее и накормят. Взял я шапку — и назад. А тут Микола проснулся, начал шапку искать. А ее нету. Наделал он крику-шуму... Надо, думаю, домой бежать, а то поймают — от беды не уйти. А тут никак не найду того места, где ракита на лошадке растет. Я и туда, и сюда — нету ракиты. Вдруг вижу — святые на току гречиху веют, мякина так по всему небу и рассыпается. Давай я ее ловить да веревку вить. Свил, привязал одним концом к небу и начал на землю спускаться. Спустился к другому концу веревки, а земли все не видать. Повис я меж землею и небом. Хорошо еще, что со мной топорец-то был. Возьму это я отрублю конец веревки, снизу подточаю и дальше спускаюсь.
— Мало ли чего на свете не бывает! — говорит пан.— Может, и правда.
— Точал я этак, точал, да и не приметил, как сквозь землю проскочил и в аду очутился. Иду по аду, разглядываю, как там и что. Вдруг вижу: ваш покойный батюшка — худой, босой, оборванный — свиней пасет.
Вытаращил пан глаза, трубка изо рта выпала:
— Врешь, хам! Не может этого быть, чтоб отец мой да свиней пас!
А Янка хвать тарелку с золотом — и за двери!
Белорусская сказка
Пан Лопата
Копался мужик на своём огороде с утра раннего пока не устал. Решил перекусить чем Бог послал, да жена в узелок завязала. Воткнул он лопату в землю, а на черенок свитку повесил – солнышко-то в зените уж припекало. Сидит мужик на грядке и свой хлеб с луком ест, а мимо панич идёт расфранчённый – нос выше головы дерёт. Увидал панич мужикову лопату со свиткой и не поймёт, что за диво такое выросло. Пристал к мужику с расспросом, - Эй, отвечай, что это у тебя за фрукт растёт?
А мужик-то, не будь дураком, мигом сообразил, что перед ним за фря, ну и отвечает, - Дерева одёжного что ль не видали, ваше добродие?
А панич кичится, - Мне ли дела, в грязи ковыряться, подумаешь, дерево.
Мужик же свою правду гнёт, - Так ведь не просто дерево, любая вещь на нём растёт, лишь бы поливали его должно. Вот я, мужик простой, неотёсанный, только потом своим его поливаю, вот и растут свитки, да рубахи холщовые. А лил бы французские коньяки, то были бы у меня фраки, да сюртуки.
– Ишь чего захотел болван, не положены тебе изящные туалеты, да напитки изысканные - у корыта со свиньями тебе место, - сказал так панич, а сам думает, что вот бы ему такое дерево, уж он бы знал чем полить, чтоб по моде последней приодеться. Говорит он мужику, - Покупаю у тебя это дерево, говори, что просишь.
– Так что ж мне голым теперь ходить, ваш добродь? Извольте уплатить мне тогда за всю мою одежду вперёд до конца дней. А панич сообразил, что крестьянская-то одёжа уж всяко в тыщу и поболе раз дешевле будет и такую себе выгоду увидал, что глаза на лоб повылазили. Вот, думает, никогда больше портным не буду платить, да в долги выпрашивать. Буду теперь задарма самый модный, знай лишь вино покупай дорогое, да на корни плещи.
Считали они с крестьянином пересчитали, вот, наконец, и сошлись по цене. Сбегал панич к ростовщику за кредитом и довольный обратно с лопатой пошёл. Крестьянин на эти деньги лошадь себе купил с плугом и зажил счастливо. А панич с той поры всё по шинкам пил и в какой не придёт, везде за собой ту лопату тащит – себе чарочку и ей тоже плеснёт под черенок. Называли его паном Лопатой. Ну, а кто эту сказку прочитал, тот будет счастливый, да богатый.
Сергей Гришунин
Пан Писак
Жил в городе Кракове ясновельможный пан Писак. Любил больше всего на свете этот пан поболтать вволю и письма строчить. Кончились однажды у него все чернила, да и перья поистрепались. Пошёл он тогда на рынок, чтобы запасы письменные пополнить, да и поговорить хоть с кем-нибудь про то да сё. Пришёл в ряды канцелярские пан Писак и вдоль прилавков ходит, приценивается. Видит среди торговцев мужик стоит с лотком, а на лотке этом ничего не лежит. Залюбопытствовал пан Писак, что за товар был такой ходкий, да и подошёл к мужику с вопросом: «Чем торговал-то?» А мужик ему отвечает: «Отчего ж торговал, я и сейчас торгую». Удивился пан: «Так ведь нет ничего уже». Мужик в ответ: «Как так ничего нет? Ещё кой-чего осталось. Забирайте пане, покудова не похватали остатков». Зачесал в затылке пан Писак, недоумевает: «Так чего ж брать-то? Что продаёшь сначала скажи». Пожал плечами мужик и говорит пану: «Как что? Понятное дело, - молчание. Такой товар нарасхват идёт, да и возьму с вас недорого». Любил пан Писак дармовщинку, загорелись у пана глаза: «А сколько ж ты просишь за всё?» Прикинул мужик в уме и назвал цифру: «Триста шестдесят шесть злотых». Стал торговаться с ним пан. Упёрся мужик, ни в какую не уступает. Еле-еле пан Писак один злотый с него сторговал. Отсчитал мужику 365 злотых и спрашивает: «А как забирать-то?» Мужик ему: «А прямо в рот берите, так всего надёжней, да и пользоваться удобней. В день молчания на один злотый. А как слово какое-нибудь скажете или напишите – то в минусе на десяток». Сообразил пан Писак что к чему и рот мужику подставил. Поскрёб мужик по лотку совком и пану что-то невидимое в рот до крошки последней ссыпал. «Будьте счастливы, добрый пан», - сказал ему мужик на прощанье. А пан – не дурак, набрал молчания полон рот и не спешит тратить на пустую вежливость. Кивнул мужику головой и домой с покупкой отправился. Не стал он себе чернил выбирать, да перьев – только расходы теперь множить. Ходит теперь по городу Кракову пан Писак нем как рыба. Ни словечка не молвит. И ведь растянет на весь год свой запас молчания, вот увидите. Даром, что год високосный, а уж найдёт на чём сэкономить.
