Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года « Кёр-оглы») - Автор неизвестен (книги онлайн полностью .txt) 📗

— Отец, что ты сделаешь с его трупом? — опросила Махбуб-ханум.

— Прикажу отрубить голову и пошлю ее султану…

— Ну пошлешь, а потом?

— А потом прикажу повесить тело на крепостных воротах. Пускай знают меня по всей османской земле. Пусть узнают каков румский паша!

— Хорошо, ну узнают, а потом?

— Какое же еще может быть потом? А потом я стану сэдр-эзамом султана.

— Все это хорошо. Но скажи мне, какой ответ ты дашь Кероглу?

Рассмеялся паша и сказал:

— Доченька, да ведь в колодце сам Кероглу и сидит!

— Отец, знай же: в колодце не Кероглу, а один из самых никчемных его удальцов. И зовут его Белли-Ахмедом. Не веришь, иди и спроси у него самого.

Паша призадумался, а Махбуб-ханум снова говорит:

— Ты сейчас убьешь его. А завтра Кероглу со своими семью тысячами семьюстами семидесятью семью удальцами осадит город. Посмотрим, придет тогда султан к тебе на помощь или нет? Кому до сих пор помогал он, чтобы придти теперь на помощь тебе? Из страха перед Кероглу он по ночам не спит в своем дворце. Если он храбр, пускай пойдет и отберет у Кероглу свою дочь Нигяр-ханум!

Увидел паша, что Махбуб-ханум права, и спросил:

— Хорошо, дочка, а как же теперь быть? Отпустить его, чтобы он ушел? Но подобает ли такое нашей чести?

— Нет, зачем же, отпустить? Мы должны схватить и представить султану самого Кероглу. Вот это будет победа! Тогда ты и сэдр-эзамом сделаешься и даже выше него подымешься.

Паша обрадовался и спросил:

— А как мы можем схватить Кероглу?

— Пусть Белли-Ахмед как сидит в колодце, так и остается там, — ответила Махбуб-ханум. — Рано или поздно Кероглу придет за своим удальцом. Тогда поймай его и отправь их вместе к султану.

— Хорошо, — ответил паша, — но ты ведь сама сейчас говорила, что нам не справиться с семью тысячами семьюстами семидесятью семью удальцами.

— Ты призови своего военачальника и отправь его с письмом к султану, чтоб он скорей прислал нам подмогу. А пока все войска, что находятся в городе, пошли в горы собрать и притащить как можно больше камней. Когда камни соберут пусть вокруг города выроют семь тысяч семьсот семьдесят семь колодцев. Придет Кероглу со своими удальцами, мы устроим так, чтобы все они попали в колодцы и завалим их камнями.

Паша вскочил и воскликнул:

— Аферин! Аферин! [108] Хвала такому совету!

Он тотчас приказал, чтобы пока не бросали камни в колодец, где был Белли-Ахмед, а призвали к нему военачальника. Затем спросил визиря:

— Ну, визирь, что ты скажешь о таком совете?

— Совет прекрасный, — ответил визирь. — Махбуб-ханум дала очень разумный совет.

— А как же? А ты что думал? Вспомни, чья она дочь. Да моя дочь может ли дать плохой совет?

— Нет, да продлит аллах жизнь паши! Упаси боже. Но я не верю, чтобы мы смогли вырыть семь тысяч семьсот семьдесят семь колодцев.

Махбуб-ханум поспешно прервала его:

— Сколько сможем, столько и выроем. Вовсе не обязательно, чтобы каждому досталось по колодцу.

Тут и паша поспешил вмешаться:

— Пускай будет не семь тысяч, а половина того. Если увидим, что колодцев не хватает в каждый столкнем двух.

Словом, паша отправил своего сардара с письмом в Стамбул к султану. А войскам приказал немедля идти в горы за камнями.

Махбуб-ханум вернулась в свой дворец. Стала она ждать полуночи. Все уснули. Тогда она поднялась, позвала ту самую прислужницу, что в первый раз привела к ней ашуга Джунуна, а потом Белли-Ахмеда и, заперев двери и убедившись, что они одни, спросила:

— Знаешь ли ты, что нашего ашуга схватили?

— Знаю, ханум! Знаю еще и то, что это был не ашуг, а сам Кероглу.

— Нет. Это неправда. Он только один из удальцов Кероглу. Теперь слушай, что я скажу тебе.

Махбуб-ханум рассказала прислужнице все, о чем было решено во дворце паши, и добавила:

— Теперь мы должны придумать что-нибудь. Пока военачальника в городе нет, а войска в горах, дадим знать в Ченлибель, чтоб они пришли освободить своего удальца.

Прислужница сказала:

— Ханум, да буду я жертвой твоею, придумала ты очень хорошо.

— Придумано-то хорошо, да трудно выполнимо. Кто доставит эту весть до Ченлибеля?

— Дорогая моя Махбуб-ханум, об этом вовсе не думай. Я ведь еще не умерла! Я доставлю эту весть в Ченлибель.

Махбуб-ханум не поверила своим ушам и спросила:

— Ты?

— Да, я. Пусть паду я жертвой за тебя, за Кероглу и его удальцов.

Махбуб-ханум призадумалась и сказала:

— Я знаю, что ты у меня смелая девушка. Но ты не знаешь дорогу в Ченлибель.

— Душа моя, Махбуб-ханум! Ты и об этом не думай. У меня есть проводник.

Махбуб-ханум тут же прервала ее:

— Нет, нет. Открывать эту тайну никому нельзя.

— Моему проводнику можно сказать. Ему ли посвятишь свою тайну, или колодцу, все равно — никому о том не узнать.

— Кто же твой проводник?

— Пойдем, покажу.

Прислужница привела Махбуб-ханум в конюшню. Увидев Дурата, Махбуб-ханум поняла все и похвалила прислужницу.

— Ханум, — сказала прислужница, — лучшего проводника не сыскать. Он повезет меня прямо в Ченлибель.

— Ты, права, приготовься к отъезду, а я напишу Кероглу.

Итак, не буду долго туманить вам головы, а без лишних слов скажу, что прислужница оседлала Дурата, надела на него узду и вывела во двор. Пришла и Махбуб-ханум. Сказала она, что надо было сказать, поручила, что надо было поручить, вручила записку и отправила девушку. Та пустилась в путь-дорогу. Пока не выехала из города, ехала шагом, но как только выбралась за город, опустила поводья.

Дурат словно понял, что от него требуется, вихрем понесся к Ченлибелю. Прислужница, как ни старалась, не могла подобрать поводья. Видит, ничего не выходит, уцепилась за гриву коня и прижалась к шее Дурата.

Теперь послушайте, о ком расскажу я вам. О ком же? О Кероглу.

Светало. Кероглу опять стоял на горе Аггая и смотрел на дорогу. Вдруг видит, пыль на дороге поднялась столбом. Туман смешался с пылью, пыль с туманом. Вгляделся он пристально, смотрит, это Дурат. И несется так, что искры летят из-под копыт. Крикнул он, и в миг высыпали удальцы. Дурат прискакал и стал прямо перед Кероглу. Смотрят они, на спине коня какая-то девушка. Спрашивают:

— Кто ты?

Девушка протянула им письмо Махбуб-ханум. Пока Кероглу читал письмо, Дели-Мехтер снял девушку с коня. Прочел Кероглу, что написала Махбуб-ханум: «Кероглу! Белли-Ахмед на пороге смерти. Как только получишь мое письмо, или приезжай сам, или как-нибудь иначе спаси его от гибели».

А в конце письма подпись: «Дочь румского паши Махбуб-ханум».

Кероглу спросил девушку:

— Скажи, что все это значит? Где Белли-Ахмед? Кто ты такая!

Девушка рассказала Кероглу от начала до конца все, что было. Когда ему стало все известно, крикнул он Дели-Мехтеру:

— Скорей, седлай Гырата!

Тотчас Дели-Мехтер оседлал Гырата и подвел его к Кероглу. Когда тот вложил ногу в стремя, Нигяр-ханум подошла и сказала:

— Постой, Кероглу. С самого начала дело это было мне не по душе. Эта Махбуб-ханум что-то хитрит. На этот раз ты не поедешь. Пусть за Белли-Ахмедом поедет кто-нибудь другой.

— Нет, Нигяр, поеду я сам, — ответил Кероглу. — Я должен наказать этого пашу так, чтобы об этом век помнили.

Тут выступил вперед Танрытанымаз, схватил коня за узду и сказал:

— Кероглу, до сих пор всюду ездил ты, а я оставался в Ченлибеле. Теперь поеду я.

Кероглу очень любил и отличал Танрытанымаза. Он никогда ни в чем ему не отказывал. Медленно вынул он ногу из стремени и сказал:

— Хорошо, отправляйся! Но не один. Возьми с собой кого-нибудь из товарищей!

Окинул Танрытанымаз взглядом удальцов, видит — все так и рвутся в бой, на лицах у всех написано: о великий аллах, хоть бы он выбрал меня! Обернулся он к Тыпдагыдану и сказал:

— Тыпдагыдан! Готовься, поедем!

Тыпдагыдану словно подарили небо и землю. Счастливый и довольный, бросился он к конюшне. Подошла Нигяр-ханум к Танрытанымазу и сказала: