Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала - Автор неизвестен (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
И вдруг в деревне послышался глухой шум. Шум все рос и приближался к хижине марабута. И уже слышны были голоса мужчин и вопли женщин, но все их заглушал один хриплый, рокочущий голос, прерываемый звуками резких ударов.
Это Пуло-Кангадо! Безумный пастух!
Жители деревни, те, кто бывал в чужих краях, сразу узнали Пуло-Кангадо, который шел по деревне, размахивая руками и громко разговаривая сам с собой. Узнали его и те, кто ни разу не видел.
Безумный пастух был одет, как в те времена, когда он еще водил свои стада на далекие пастбища. Его рваное бубу из грубого холста было перехвачено широким кожаным поясом. В правой руке он держал здоровенную дубину, а в левой длинное тяжелое копье, и на левом бедре у него висел страшный тесак, которым он когда-то срубал колючие ветки для своих бесчисленных коз. С этим оружием он не устрашился бы выйти и против льва.
Многие из деревенских жителей, те, кто бывал в чужих краях и кто не бывал, слышали, будто Пуло, утративший разум пастух из племени пёль, странствует теперь из края в край и, как смиреннейший из талибов, обращается к святым марабутам, собирая крохи их мудрости. Но еще люди слышали, будто Пуло-Кангадо задает странные вопросы, и многие из марабутов, не в силах ему ответить, молча глотают стыд.
И вот Пуло-Кангадо, Безумный пастух, шел по деревне, восклицая:
Я хочу видеть вашего марабута!
Скажи нам сначала какую-нибудь непреложную истину! ответил ему кто-то из крестьян. Тогда мы отведем тебя к нашему Серинь Тэба М'Бай.
Слушайте! Вот истина, никем еще не высказанная: Все, что внове, может радовать сердце, и лишь одно никогда!
Что же это? Что? Скажи нам, Безумный пастух!
Смерть! презрительно бросил им Пуло-Кангадо, вошел в хижину великого марабута и встал между кувшином-канари с прохладной водой и очагом, где рдели уголья.
Ассалам алейкум! провозгласил он, прервав рассуждения почтенного марабута.
Алейкум ассалам, ответил вместе со своими учениками Серинь Тэба М'Бай. А затем спросил:
Чего ты хочешь, человек?
О, совсем немногого, почтенный учитель! Я уже имею то, чего нет у бога, и одарен способностью, которой пет у бога.
Ученый марабут склонил голову, и все его талибы в ужасе уставились на великана-пастуха, который возвышался над ними, как над карликами. Заостренный орлиный нос его и обтянутые кожей ребра лоснились при свете пылающих угольев, и багровый отсвет играл на лезвии его меча. Пуло-Кангадо стоял и ждал, сжимая в одной руке копье и палицу.
Медленно, с трудом поднял марабут голову, словно маленькая белая шапочка пригибала его книзу, как тяжелая чалма.
Что же есть у тебя, человек, чего нет у господа бога нашего, да прославится имя его? вопросил он.
О, почтенный учитель, у меня есть отец и мать, а у бога пет и не было родителей!
Воистину, это так, о человек! признал Серинь Тэба М'Бай. Какова же эта твоя способность, которой пет у бога, да восславится имя его?
Почтенный учитель, господь наш всевидящ и вездесущ! А вот я могу закрывать на что-нибудь глаза, учитель!
Да, несомненно, ты прав, о человек! согласился Серинь Тэба М'Бай. Но чего же ты хочешь от меня, смиренного раба господа бога нашего, да прославится имя его?
Я пришел к тебе в поисках знания, о почтенный учитель!
Чего же ты хочешь узнать, о человек?
Сейчас объясню, почтенный учитель! Пуло-Кангадо наклонился, отбросив гигантскую тень на стену хижины, протянул неимоверно длинную руку к очагу и схватил корявыми пальцами головешку, пылавшую, словно солнце на закате, когда оно погружается в море. Затем распрямился и бросил головню в кувшин-канари. Раздалось шипенье и короткий свист, эхо которого заметалось под навесом и под кровлей хижины марабута. И сказал Пуло-Кангадо:
Я хотел бы узнать от тебя, о почтенный учитель, что зашипело так шшш! огонь или вода? Что свистнуло так ссс! вода или горящий уголь?
Над этим следует поразмыслить, ответил марабут и низко склонил голову, словно маленькая белая шапочка стала еще тяжелее.
Все ученики Серинь Тэба М'Бай тоже склонили головы, и воцарилось молчание, такое глубокое, что слышно было, как похрустывают пальцы правой руки Пуло-Кангадо, стиснувшие тяжелую палицу.
* * *
Серинь Тэба М'Бай размышлял. Палица Пуло-Кангадо мерно раскачивалась, ударяясь об один из столбов, на которых держался навес.
А Серинь Тэба М'Бай все думал и думал.
И решил тогда Даффу-серинь, что учитель его слишком уж долго размышляет над таким простым вопросом. Встал он со своего места в углу и, обогнув круг учеников, сидевших на корточках, подошел к Пуло-Кангадо так близко, что почти уткнулся лбом в его крючковатый нос и почувствовал на своем лице его жаркое дыхание. Безумный пёль сопел и свистел, как два меха-бурдюка у Тегга-кузнеца.
Поднял Даффу-серинь правую руку, замахнулся и ударил наотмашь ладонью по костлявой щеке Безумного пастуха. Под навесом и под кровлей хижины марабута заметалось оглушительное эхо оплеухи.
И спросил Даффу-серинь:
Скажи мне, Пуло-Кангадо, скажи мне, что сейчас издало такой громкий треск: моя ладонь или твоя щека?
Серинь Тэба М'Бай поднял голову.
Ученики его распрямили согнутые спины.
Даффу-серинь вернулся на свое место, в самом последнем ряду верных слуг марабута.
А Пуло-Кангадо, Безумный пастух, ушел в ночь вопрошать звезды.
Телячья шкура
Давным-давно была в Подоре богатая деревня. Жили в пей самые родовитые и благородные семьи Сенегала. Но деревенские юноши были слишком избалованы достатком. Они не слушались старейшин и насмехались над древними обычаями. Не было для этих юнцов ничего святого!
И вот однажды сын вождя, который был для юношей своим вождем, уговорил их покинуть деревню.
Мы будем жить, где нам хочется, и делать все, что нам хочется, и не придется нам слушать воркотню старейшин! сказал он.
Все юноши последовали за ним.
Взволновались жители деревни и пришли к старому вождю.
Надо вернуть этих юнцов да хорошенько поучить их палками! говорили они.
Но старый вождь ответил:
Оставьте их! Только собственный опыт может научить юных уважать мудрость старших. Пусть идут, куда им хочется, и живут, как им хочется.
Юноши, покинувшие деревню, прихватили с собой много всяких припасов и одежд. И началась для них привольная, беспечная жизнь.
Но вот однажды сын вождя, он же вождь гонцов, увидел на поляне теленка с необычайно красивой пестрой шкурой.
Друзья! сказал он своим приятелям. Вот достойный для меня наряд: шкура этого теленка!
Его желание было тотчас же исполнено. Юноши зарезали теленка, содрали с пего шкуру, и вожак их натянул ее на себя еще теплую и влажную от телячьей крови.
Удивительный наряд всех привел в восторг, и юный щеголь не снимал его, пока длилось празднество, целых два дня и две ночи. Но на третий день он сказал друзьям:
Снимите с меня эту шкуру и дайте мне мои праздничные одеяния.
Выполнить его желание, однако, оказалось не так-то просто. Шкура ссохлась, съежилась и так плотно прилипла к коже песчастного, что стащить ее не было никакой возможности. При малейшей попытке незадачливый щеголь кричал от боли. С каждым часом телячья шкура ссыхалась все больше, и он уже задыхался. Но еще горше было его унижение: он стонал и плакал и не мог смотреть в глаза своим юным соратникам.
К вечеру, вне себя от стыда и боли, сын вождя взмолился:
Отнесите меня в деревню к отцу! И друзья понесли его в деревню.
В самом жалком виде предстал он перед старым вождем вместе со всеми пристыженными спутниками. Собрались все старейшины, и старый вождь сказал:
Чего ты хочешь от нас, стариков?
Отец! ответил несчастный. Умоляю, освободи меня от этой проклятой телячьей шкуры!
Как же так? удивился вождь. Ты, герой, который смеялся над советами старейшин, не можешь справиться с таким простым делом? Да ведь любой пожилой человек скажет тебе, как поступить.
