Бурятские сказки - Автор неизвестен (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
Тем временем минули сроки, и вышел из-под очага спрятанный сын старшей жены. Взобрался он на вершину серебряной коновязи и давай играть, обратившись в трехлетнего мальчика. Выйдя на улицу, увидел Ута-Саган-батор малого ребенка, признал в нем своего сына, снял с коновязи и унес во дворец.
Стали два сына Ута-Саган-батора расти вместе, стали постоянно ссориться между собою. При этом старший сын, Барбадай-бохо, что вышел из-под очага, к отцу прислон держит, а младший, десятиглавый, к матери. Чем взрослее становились сыновья, тем сильнее разгоралась их вражда. Наконец старший сын победил десятиглавого мангатхая Ангир-Шару в нелегком поединке. И вздохнул облегченно Ута-Саган-батор и прогнал со двора свою младшую жену. Уехала она к своему отцу, пятнадцатиголовому мангатхаю Ашура-Шаре, а через некоторое время родила от Ута-Саган-батора еще одного сына и назвала его Шигишке-бохо.
А Ута-Саган-батор и его старший сын Бардабай-бохо живут себе, ни о чем не ведая. Вот однажды Барбадай-бохо и говорит:
— Что-то печень мою подергивает, не иначе как родню встречу!
Вышел он во двор и увидел на крыше белосеребряного дворца беззаботно играющего мальчика. Вышел вслед за старшим сыном Ута-Саган-батор, увидел ребенка и большим умом уразумел, большим прозрением угадал в играющем мальчике своего сына от младшей жены. Хотел Ута-Саган-батор снять ребенка с крыши, да не тут-то было, не дается Шигишке-бохо в руки. Гонялся за ним Ута-Саган-батор трое суток, на исходе третьих оказался Шигишке-бохо на верхушке серебряной коновязи, откуда и снял его отец. Тогда Шигишке-бохо и говорит:
— Чужак на чужбине не уживется, сохатиная лытка в котле не поместится. Не по мне страна мангатхаев, поэтому и пришел я сюда, едва-едва допытавшись у матери о твоем существовании, отец, о дороге в твои владения.
Зажил Ута-Саган-батор с двумя сыновьями. Однажды сделал он три стрелы, дал их Барбадаю-бохо и сказал:
— Пусти эти стрелы на три стороны, а потом иди в направлении полета каждой из них. Где найдешь стрелу, там обретешь и суженую.
Взял Барбадай-бохо свой тугой лук и пустил стрелы на три стороны. Пошел вслед за первой — нашел ее на пустом месте. Пошел вслед за второй — нашел ее чуть-чуть не долетевшей до двора нищей женщины. Пошел вслед за третьей — нашел ее на гнилом болоте в трехпалых лапках большой лягушки. Удивился Барбадай-бохо и опечалился:
— Неужто, — говорит, — я, сын Ута-Саган-батора, должен жениться на какой-то лягушке? Да меня же засмеют! Нет уж, лучше мне век холостым ходить.
Сказав так, взял он свою стрелу и отправился домой. А лягушка вослед:
— Ты мой суженый и должен на мне жениться.
Рассердился Барбадай-бохо, отбросил лягушку ногою в сторону, но она опять за свое:
— Ты мой суженый и должен на мне жениться, — а сама скачет за Барбадаем, ни на шаг не отстает.
Так они и во дворец явились: впереди Барбадай-бохо, а следом его невеста — лягушка из гнилого болота.
Сильно удивился Ута-Саган-батор, но еще больше опечалился. Построил он молодым новый дворец, чтобы молодые в нем отдельно жили, чтобы невестка пореже на глаза попадалась. Вот и стал жить Барбадай-бохо в новом дворце с женой-лягушкой, у которой была черная собака и белая корова с черным пятном на лопатке. Поселившись во дворце, устроила себе лягушка гнездо в лукошке и лежит в нем день и ночь.
Тем временем подрос и младший сын Шигишке-бохо. И ему Ута-Саган-батор дал три стрелы. Выпустил Шигишке-бохо три стрелы на три стороны и поехал их разыскивать. Стрелы, пущенные на восток и на запад, упали в пустынных местах. Стрела же, пущенная на юг, зацепилась за подол средней дочери Шажин-Номон-хана, которую звали Шара-Сэсэк. Взял Шигишке-бохо свою стрелу и направился во дворец. Привязал он своего коня к серебряной коновязи за красивый красношелковый повод, вошел в царские покои, низко поклонился Шажин-Номон-хану и сказал в честь его здравицу. Усадил Шажин-Номон-хан незнакомого гостя по правую руку и спрашивает:
— Из каких краев приехал, чей будешь и как тебя зовут?
— Прибыл я с северной стороны, из владений Ута-Саган-батора, которому прихожусь младшим сыном. Сам я спешил сюда по следу зятя, а кушак мой — по следу свата.
Говорит Шажин-Номон-хан:
— Давным-давно, когда я был молодым, то слышал про Ута-Саган-батора как про меткого в стрельбе из лука и быстрого в скачке, а каким назвать его младшего сына? Если сказанное про отца верно и для Шигишке-бохо, то я бы хотел с тобой породниться.
После этого поставили перед ними золотой стол, лучшими кушаньями угостили; поставили серебряный стол, крепкими винами напоили. А потом призвал Шажин-Номон-хан трех своих прекрасных дочерей и говорит:
— Выбирай, Шигишке-бохо, любую из них.
Указал Шигишке-бохо на Шара-Сэсэк, за подол которой зацепилась пущенная им стрела.
Через три дня Шажин-Номон-хан велел ударить в золотой барабан, собрать подданных северной стороны; ударить в серебряный барабан, собрать подданных южной стороны. Мяса наварили с гору, вина выпили с озеро. Девять суток пировали, на десятые едва разъехались.
Погостил Шигишке-бохо у тестя месяц, погостил другой, а потом и говорит:
— Чужак на чужбине не уживется, сохатиная лытка в котле не поместится. Поеду-ка я домой.
Все понял Шажин-Номон-хан, не стал своего зятя задерживать, дал в приданое своей дочери половину всего скота, половину золота и серебра, половину подданных. Отправился Шигишке-бохо вместе с молодой женой Шара-Сэсэк во владения своего отца, выбирая для пути-дороги такие пади, в которых бы не тесно было несметным табунам; выбирая для водопоя такие реки, в которых бы хватило воды для подаренного тестем скота. Так с шумом и гамом добрались до родных мест.
Обрадовался Ута-Саган-батор женитьбе младшего сына, после большого пира выстроил для молодых отдельный дворец, чтобы жили они в нем, забот не зная.
Вот однажды призывает Ута-Саган-батор своих сыновей. Не мешкая, явились они и спрашивают:
— Зачем звал, батюшка?
Тогда Ута-Саган-батор дал своим сыновьям по куску отменного шелка и говорит:
— Пусть ваши жены сошьют мне к завтрашнему дню шелковые рубашки. Да чтобы красивы были и без изъяну!
Разошлись братья по домам. Мрачней тучи явился домой Бардабай-бохо. Жена-лягушка и спрашивает:
— Отчего ты такой печальный?
— Батюшка дал нам с братом по куску шелка и велел сшить рубашки, да чтобы красивы были и без изъяна, — отвечает Барбадай-бохо.
— Давай сюда шелк и не печалься, к завтрашнему дню все будет готово, — сказала жена-лягушка, взяла ножницы и, не мешкая, приступила к работе.
А Шара-Сэсэк решила подсмотреть, как будет шить рубашку старшая невестка-лягушка. Заглянула Шара-Сэсэк в окно и видит: невестка-лягушка взяла отрез шелка, разрезала его на мелкие кусочки и выбросила за дверь. Побежала Шара-Сэсэк домой, изрезала свой шелк на куски и выбросила на улицу. У невестки-лягушки все нарезанные и выброшенные куски собрала черная собака и отнесла белой корове с черным пятном на лопатке. Сжевала корова кусочки шелка, а вместо жвачки выплюнула готовую рубашку, сшитую без единого шва. Черная собака отнесла рубашку своей хозяйке, и та довольна осталась: «Хорошо, — говорит, — сшито!»
А у младшей невестки Шара-Сэсэк шелковые кусочки ветер разнес. Не знает Шара-Сэсэк, что и делать. С большим трудом нашла она подходящий отрез шелка, кое-как сшила рубашку и отдала мужу.
Поутру явились сыновья к Ута-Саган-батору, подают рубашки, сшитые невестками. Взял он в руки рубашку, сшитую Шара-Сэсэк, и говорит:
— Не пристало мне носить такую одежду! — и отдал рубашку дворовым людям. А рукоделие невестки-лягушки так понравилось Ута-Саган-батору, что он тут же надел новую рубашку и девять дней ее не снимал. На десятый день призвал батор своих сыновей и говорит им:
— Год длинен многими днями. Но он не должен быть скучен. Хочу сделать большой пир, приезжайте на него со своими женами.
Мрачнее тучи пришел домой Барбадай-бохо.
