Малыш и Карлсон, который живет на крыше - Линдгрен Астрид (читать хорошую книгу .txt) 📗
- Ты, я вижу, забыл, - начал он свысока, - что я красивый, умный и в меру упитанный мужчина в самом расцвете сил. Так или не так?
- Конечно, Карлсон, т-так… - залепетал Малыш, заикаясь от волнения. - Но я не виноват, что они это пишут в газете. А они имеют в виду тебя, это точно.
Карлсон злился все больше и больше.
- «Кому посчастливится поймать этот таинственный предмет…» - с горечью повторил он снова слова заметки. - «Предмет»! - выкрикнул он, окончательно выходя из себя. - Кто-то смеет обзывать меня предметом! Я этому гаду так врежу по переносице, что у него глаза на лоб полезут!
И Карлсон сделал несколько маленьких, но угрожающих прыжков в сторону Малыша. И зря. Потому что Бимбо тут же вскочил. Уж он-то никому не позволит тронуть Малыша.
- Бимбо, на место, успокойся! - скомандовал Малыш.
И Бимбо послушался, только поворчал немного, чтобы Карлсон понял, что он на страже.
А Карлсон сел на скамеечку. Вид у него был мрачный и невыразимо печальный.
- Я так не играю, - сказал он. - Я так не играю, раз ты такой злой и называешь меня предметом, и натравливаешь на меня своих дурацких собак.
Малыш совсем растерялся. Он не знал, что сказать что сделать.
- Я не виноват, что так пишут в газете, - пробормотал он снова и умолк.
Карлсон тоже молчал и с печальным видом сидел на скамеечке. В кухне воцарилась тягостная тишина. И вдруг Карлсон громко расхохотался. Он вскочил со скамеечки и добродушно ткнул Малыша кулачком в живот.
- Уж если я предмет, то, во всяком случае, самый лучший в мире предмет, который стоит десять тысяч крон! Понял? Да?
Малыш тоже стал смеяться - от радости, что Карлсон снова развеселился.
- Да, это верно, - подтвердил он, - ты стоишь десять тысяч крон. Думаю, мало кто стоит так дорого.
- Никто в мире, - твердо заявил Карлсон. - Спорим, что такой вот глупый мальчишка, как ты, стоит не больше ста двадцати пяти крон.
От избытка чувств он нажал стартовую кнопку на животе, взмыл к потолку и с радостными воплями сделал несколько кругов вокруг лампы.
- Гей-гоп! - кричал он. - Вот летит Карлсон, который стоит десять тысяч крон! Гей-гоп!
Малыш решил махнуть на все рукой. Ведь Карлсон на самом деле вовсе не был шпионом - значит, его могут задержать только за то, что он Карлсон. Малыш вдруг понял, что мама и папа испугались не за Карлсона, а за свой покой. Они просто боялись, что если все будут ловить Карлсона, то скрывать его существование уже не удастся. Малышу показалось, что Карлсону всерьез ничего не угрожает.
- Тебе нечего бояться, Карлсон, - сказал он, стараясь его успокоить. - Тебе ничего не могут сделать за то, что ты - это ты.
- Конечно, каждый имеет право быть Карлсоном, - подхватил Карлсон. - Хотя до сих пор нашелся только один такой хороший и в меру упитанный экземпляр.
Они снова стояли рядом посреди комнаты Малыша, и Карлсон с надеждой и нетерпением оглядывался по сторонам.
- Нет ли у тебя новой паровой машины, которую мы могли бы взорвать? Или еще чего-нибудь интересного? Главное, чтобы загрохотало вовсю. Давай устроим сейчас немыслимый грохот. Я хочу позабавиться: а то я не играю, - сказал он, и в ту же секунду взгляд его упал на пакетик, который лежал на столе у Малыша.
Он кинулся на него, словно коршун на добычу. Мама положила Малышу этот пакетик вчера вечером, а в нем был прекрасный персик. И вот теперь этот персик Карлсон жадно сжимал пухленькими пальцами.
- Мы его разделим, ладно? - торопливо предложил Малыш. Он тоже любил персики и знал, что нельзя зевать, если хочешь его хоть попробовать.
- Хорошо, - согласился Карлсон, - разделим! Я возьму себе персик, а ты - пакетик. Учти, я уступаю тебе лучшую часть: с пакетиком можно знаешь сколько интересных штук придумать!
- Нет, спасибо! - твердо сказал Малыш. - Мы сперва разделим персик, а потом я тебе охотно уступлю пакетик.
Карлсон неодобрительно покачал головой.
- Никогда еще не встречал таких прожорливых мальчишек, как ты! - вздохнул он. - Ну ладно, раз уж ты так настаиваешь…
Чтобы разделить персик, нужен был нож, и Малыш побежал в кухню. А когда он вернулся с ножом, Карлсон исчез. Но Малыш тут же услышал, что из-под стола доносилось чавканье и причмокивание, словно кто-то торопливо ел что-то очень сочное.
- Послушай, что ты там делаешь? - с тревогой спросил Малыш.
Когда Карлсон вылез из-под стола, персиковый сок стекал у него с подбородка. Он протянул свою пухлую ручку и сунул Малышу большую шершавую темно-красную косточку.
- Заметь, я всегда отдаю тебе самое лучшее, - заявил он. - Если ты посадишь эту косточку, у тебя вырастет целое персиковое дерево, все увешанное сочными персиками. Ну, кто самый большой добряк в мире? Я ведь даже не устраиваю никакого скандала, хоть и получил от тебя только один паршивенький персик!
Но Малыш, если бы и захотел, не успел бы ничего ответить, потому что в мгновение ока Карлсон очутился у окна, где на подоконнике стоял горшок с бегонией и схватил цветок за стебель.
- Я такой добрый, что сам помогу тебе посадить эту косточку, - заявил он.
- Не трогай! - крикнул Малыш.
Но было уже поздно: Карлсон вырвал бегонию с корнем и вышвырнул в окно.
- Ты что, ты что?! - завопил Малыш, но Карлсон его не слушал.
- Целое большое персиковое дерево! Представляешь? На своем пятидесятилетии ты каждому гостю - каждому-каждому, понял! - дашь по персику. Разве это не интересно?
- Но еще интересней будет, когда мама заметит, что ты выбросил ее бегонию, - сказал Малыш. - И подумай, вдруг сейчас мимо дома шел какой-нибудь старичок и цветок угодил ему как раз по башке. Что он скажет, как ты считаешь?
- «Спасибо, дорогой Карлсон!» - вот что он скажет, - уверял Карлсон Малыша. - «Спасибо, дорогой Карлсон, что ты вырвал бегонию с корнем, а не швырнул ее вниз прямо в горшке… как этого хотела бы глупая мама Малыша».
- Вовсе она этого не хотела бы! - запротестовал Малыш. - Почему ты так говоришь?
Карлсон успел тем временем ткнуть косточку в горшок и теперь энергично засыпал ее землей.
- Нет, хотела! - не сдавался Карлсон. - Она, видите ли, не позволяет вытаскивать бегонии из горшка. А что это может стоить жизни ни в чем не повинному старичку, мирно идущему по улице, - это твою маму не волнует. «Одним стариком больше, одним меньше - это пустяки, дело житейское, - говорит она, - только бы никто не трогал мою бегонию». Карлсон гневно глядел на Малыша. - И в конце концов, если бы я выкинул бегонию с горшком, куда мы посадили бы персиковую косточку? Подумал ли ты об этом?
