Латышские народные сказки - народные сказки (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .txt) 📗
Ладно. И правда — поутру принесла девица свежеиспеченные лепешки, и сын отнес их черту.
На следующий вечер черт говорит:
— У меня на конюшне жеребец есть; возьми его и за ночь обскачи всю мою землю!
Услышал это сын, обрадовался и думает: верхом скакать — работа не трудная. А девица говорит, нечего прежде времени радоваться — дескать, самая это трудная работа, жеребец-то ведь — сам черт. Однако, чтобы скачка была без помехи, дала девица сыну серебряную метелку, золотую метелку, большой молоток и наказала:
— Как будешь в конюшню заходить и жеребец бросится на тебя, стукни его молотком по голове как следует — авось уймется. Когда сушей будешь скакать, то погоняй жеребца золотой метелкой, а когда по воде скакать придется, то погоняй серебряной метелкой.
Взял сын молоток, метелки и спешит в путь отправляться. Заходит в конюшню — жеребец на дыбы и бросается словно сатана с диким ржаньем на сына. Только как молотком его по лбу огрели — сразу утихомирился, скачи на нем куда угодно. Поскакал сын сушей, — знай подстегивает жеребца золотой метелкой, жеребец идет хорошо, как и положено. Но тут на пути озеро попадается, и позабыл сын у самой воды стегануть жеребца серебряной метелкой. Влетел жеребец в воду и тонет. Тут вспомнил сын, что надо хлестнуть серебряной метелкой. Ударил серебряной метелкой — глядь, и перестал тонуть — ветром через озеро перемахнул.
Так и скакал он по озерам, по рекам, по морям, по суше — только ветер в ушах свистит, а к утру и впрямь всю землю обскакал. Прискакал домой, поставил на конюшню взмыленного жеребца и заходит к черту. Вошел — видит: голова у черта расшиблена, руки, ноги свело.
— Погоди! — орет он злобно, — я тебе, умнику окаянному, покажу! Я вижу, вы заодно орудуете и хотите меня со свету сжить. Только скорее я вас сживу, чем вы меня, — вечером оба приходите ко мне — прикажу вас сжечь!
Делать нечего — пришлось сыну с девицей вечером идти к черту. Пришли. Черт приказал своим слугам дно у железной бочки выбить, сына с девицей в нее посадить, дно обратно заложить, бочку обручами стянуть и оставить их в ней до утра; поутру развести под бочкой огонь и спалить обоих заживо.
К полуночи они уж было совсем задохнулись, да тут девица и говорит сыну:
— Ты тяни воздух в себя, а я — из себя!
Ладно. Один дохнул, другой выдохнул — подышали так, превратились в мух, через дырку для затычки вылетели наружу и давай удирать.
На другой день спозаранок велит черт слугам огонь под бочкой разводить. Когда нагнали жару как следует, черт спрашивает:
— Ну как, еще не вопят?
— Нет! Еще нет!
— Пора бы им уже завопить — подбрось-ка еще дровец!
Жгли, жгли — почти половину всех чертовых дров сожгли, и бочка докрасна накалилась, а ни звука не слыхать. Прибегает черт раз, прибегает два, спрашивает, не кричат ли еще.
— Никак, окаянные, не кричат! — отвечает слуга.
— Ну, раз до сих пор не кричат, надо бочку открывать, поглядеть, что там приключилось!
Открыли бочку, а в ней ни души.
Понял черт, что случилось, и тотчас приказал слуге догонять беглецов: пусть поймает их и приведет назад.
Понесся слуга вихрем, пыхтит, храпит. А девица еще издали расслышала и тут же превратилась в овец, а сын — в пастуха. Пролетел чертов слуга мимо пастуха, потом ни с чем обратно к черту бежит.
А овцы с пастухом опять превратились в людей и побежали дальше.
Прибежал слуга домой — черт у него спрашивает: не видал ли их?
— Нет! Кроме пастуха с овцами, никого другого не видал.
— Почему не схватил их, это они и были! — закричал черт и велел бежать другому слуге.
Тот бежал еще быстрее, а шума от него было еще больше. Девица его издалека услышала и сама обернулась церковью, сын — пастором на амвоне. Чертову слуге невдомек, что церковь с пастором — те беглецы, которых он ищет, — прибежал он к черту с пустыми руками и еще дух не перевел, а уже рассказывает, что видел только церковь с пастором. Черт даже позеленел от злости: почему не привел пастора и церковь не разломал! Злится черт, брыкается, наконец сам ринулся вдогонку за беглецами.
Бежит, бежит чертовой прытью, живьем проглотить их собирается, да поспела девица рыбкой обернуться, а сын — озером. Озеру рыбка дала серебряную метелку, наказав бить ею по воде, когда черт прибежит к озеру.
Ладно. Вот уже и черт подоспел и норовит рыбку выловить, но озеро как примется будоражить воду серебряной метелкой, да так сильно, что вода даже горячая стала и заливает черта — не может он ни увернуться, ни убежать. Только кричит:
— Провалитесь хоть в пекло, хоть куда, только выпустите меня из озера!
Однако озеро и не собирается его отпускать: еще пуще бурлит и захлестывает черта, так что он уже еле барахтается. Наконец отпустили черта еле живого, и убежал он в свою преисподнюю.
Пошли они оба довольные, пока не пришли к дому сына. А девица не желает в него заходить: пусть сын сперва испросит отцовское позволение.
Ладно. Согласился сын и пошел к отцу позволение спрашивать. А тут девица и говорит ему еще:
— Когда в избу зайдешь, с младшей сестрой не здоровайся, не то меня позабудешь!
Вошел сын, однако от радости, что снова в отчий дом вернулся, позабыл он наказ девицы и поздоровался с младшей сестрой. И случилось вот что: сын тут же начисто позабыл про девицу, что дожидалась его на дворе, и ни слова о ней отцу не сказал.
Девица поняла, что позабыта, подошла к колодцу и залезла на иву.
Сын, притомившись с дороги, попросил подать ему воды напиться. Взяла старшая сестра кружку и скорей к колодцу. Подошла к колодцу — видит, в воде девичий лик красы невиданной отражается, и думает: «До чего ж я красива, кабы знала то раньше!»
Смотрела она в воду, смотрела — кружка-то из рук и выскользнула, а когда насмотрелась, вернулась в избу задумчивая, без воды.
Пошла вторая сестра воды зачерпнуть, но и с ней приключилось то же самое: до тех пор глядела, до тех пор дивилась своей красоте в воде, пока кружка из рук не выскользнула. Вернулась девица в избу задумчивая.
Напоследок пошла по воду мать. И она увидела в воде красавицу, да не поверила, что в свои лета может быть такой красивой, вот и начала смотреть то по сторонам, то вверх: в чем тут дело? Когда кверху-то посмотрела — увидела на иве красу-девицу. Пришла она в избу всем о том поведать. Услышал сын, сразу спохватился, что девица дожидает его на дворе, и побежал к колодцу.
Прибежал, обнял девицу — и померли оба.
Семь оборотней
Через год родилась у матери дочка, а сыновья стали волками и в лес ушли. Росла дочка одна-одинешенька, пока ей семь лет не исполнилось. Мать ткет на станке, дочка тут же при ней сидит и плачет. Мать спрашивает, чего она плачет? Девочка и отвечает ей:
— Боюсь я, как бы вы не напустили на меня проклятие, как на моих семерых братьев.
— Кто наговорил тебе такого вздору? — спрашивает ее мать сердито.
— Люди сказывали, — дочка ей в ответ. Мать больше ни слова не сказала, так все по-старому и осталось.
Да не примирилась с этим девочка. Надумала она пойти разыскивать своих братьев, только решила обождать, пока еще малость подрастет. Сшила она тайком семь рубашек, семь полотенец и семь простыней, связала в один узелок и пошла, слезами заливаясь, искать своих братьев. По дороге встречает она стар-старичка, тот спрашивает, чего она плачет? Девочка и говорит:
— Семь моих братьев по лесу волками рыскают; иду я их теперь искать.
— Нелегко будет их найти, дочка, — старичок ей в ответ.
