Медведь и соловей (ЛП) - Арден Кэтрин (серии книг читать онлайн бесплатно полностью txt) 📗

— Как отец оказался здесь? — тихо поинтересовался Алеша. — Он выглядел так, будто знал, что, как и зачем делать. Он теперь с мамой, если Бог сжалится, — Алеша перекрестил тело отца, встал и подошел к Анне, повторил жест.

Вася не двигалась и не отвечала.

Она вложила цветок в руку отца. А потом прижалась головой к его груди и тихо заплакала.

28

В конце и в начале

Они простояли ночь рядом с Петром Владимировичем и его женой. Их похоронили вместе, Петр оказался между первой и второй женами. Они горевали, но не отчаялись. Атмосфера смерти и поражения пропала с их полей и домов. Даже уцелевшие люди из сгоревшей деревни, которых привел изможденный Коля, не испугали их. Воздух чуть кусался, сияло солнце, и снег блестел бриллиантами.

Вася стояла с семьей в капюшоне и шали от холода, слышала шепот людей. Василиса Петровна пропала. Она вернулась на крылатой лошади. Она должна быть мертва. Ведьма. Вася помнила веревку на запястьях, холодный взгляд Олега, которого знала с детства, и приняла решение.

Когда все ушли, Вася осталась одна у могилы отца в сумерках. Она ощущала себя старой, мрачной и уставшей.

— Ты меня слышишь, Морозко? — сказала она.

— Да, — он появился рядом с ней.

Она видела тень настороженности на его лице, издала смешок, прозвучавший как всхлип.

— Боишься, что я попрошу вернуть отца?

— Когда я свободно ходил среди людей, живые кричали на меня, — ответил сухо Морозко. — Они хватили меня за руку, а лошадь за гриву. Матери молили забрать их, когда я забирал их детей.

— Мне уже хватило возвращения мертвых, — Вася старалась говорить бесстрастно. Но ее голос дрогнул.

— Полагаю, да, — ответил он, но настороженность пропала с лица. — Я буду помнить его смелость, Вася, — сказал он. — И твою.

Ее губы скривились.

— Всегда? Пока я не лягу, как отец, в холодную землю? Что ж, это стоит помнить.

Он промолчал, они смотрели друг на друга.

— Что ты от меня хочешь, Василиса Петровна?

— Зачем умер мой отец? — спешно спросила она. — Он нам нужен. Если кто и должен был умереть, так это я.

— Он сам выбрал, Вася, — ответил Морозко. — Это его право. Он не поступил бы иначе. Он умер за тебя.

Вася покачала головой и прошла по кругу.

— Откуда отец знал? Он пришел на поляну. Он знал. Как он смог нас найти?

Морозко замешкался, а потом медленно сказал:

— Он вернулся домой до того, как остальные обнаружили, что ты и твой брат пропали. Он отправился в лес на поиски. Та поляна зачарована. Пока дерево не умрет, оно держит Медведя там. Он знал, что нужно, лучше меня. Он притянул отца к тебе, как только тот вошел в лес.

Вася долго молчала. Она посмотрела на него, щуря глаза, он выдержал ее взгляд. А потом она кивнула, и:

— Я должна кое — что сделать, — резко сказала Вася. — Мне нужна твоя помощь.

* * *

«Все пошло не так», — думал Константин. Петр Владимирович погиб от дикого зверя на пороге своей деревни. Анна Ивановна, как говорили, убежала в лес в приступе безумия. Это его не удивило. Она была безумной и глупой, все это знали. Но он все еще видел ее безумное бескровное лицо. Оно появлялось перед его глазами.

Константин отчитал службу для Петра Владимировича, едва понимая, что говорит, он ел с остальными на похоронах, едва осознавая, что делает.

Но в сумерках в дверь его комнаты постучали.

Когда дверь открылась, он выдохнул с шипением и отпрянул. Вася стояла на пороге, свеча озаряла ее лицо. Она стала красивой, бледной и отдаленной, изящной и встревоженной.

«Она моя. Бог послал ее ко мне. Это его прощение».

— Вася, — сказал он и потянулся к ней.

Но она была не одна. Она прошла, и фигура в темном плаще появилась из теней за ее плечом, шагая рядом. Константин видел лишь, что лицо там бледное, а ладони тонкие.

— Кто это, Вася? — сказал он.

— Я вернулась, — ответила Вася. — Как видите, не одна.

Константин не видел глаза мужчины, они были впавшими глубок. Ладони были худыми, как у скелета. Священник облизнул губы.

— Кто это, девочка?

Вася улыбнулась.

— Смерть, — сказала она. — Он спас меня в лесу. Или не спас, и я призрак. Сегодня я ощущаю себя привидением.

— Ты безумна, — сказал Константин. — Незнакомец, кто ты?

Он не ответил.

— Живая или мертвая, но я пришла сказать тебе покинуть это место, — сказала Вася. — Вернись в Москву, Владимир, Царьград или катись в ад, но уйди до того, как расцветут подснежники.

— Мое задние…

— Выполнено, — Вася шагнула вперед. Мужчина в плаще за ней, казалось, вырос. Его голова была черепом, голубые огни пылали в глазах. — Вы уйдете, Константин Никонович. Или умрете. И ваша смерть не будет простой.

— Нет — но он прижался к стене комнаты. Его зубы лязгнули.

— Да, — сказала Вася. Она наступала, пока не оказалась на расстоянии прикосновения. Он видел изгиб щеки, упрямый взгляд. — Или мы устроим вам безумие, какое было у моей мачехи перед концом.

— Демоны, — Константин тяжело дышал. Холодный пот выступил на его лбу.

— Да, — сказала Вася и улыбнулась, дитя дьявола. Темная фигура рядом с ней улыбнулась медленной улыбкой черепа.

И они пропали так же тихо, как и пришли.

Константин рухнул на колени в тени у стены. Он протянул руки.

— Вернись, — молил священник. Он замолк, слушая. Его руки дрожали. — Вернись. Ты меня поднял, но она отказалась. Вернись.

Он думал, что тени дрогнули. Но слышал только тишину.

* * *

— Думаю, он это сделает, — сказал Вася.

— Скорее всего, — сказал Морозко и рассмеялся. — Я никогда не делал этого по велению другого.

— Полагаю, ты все время пугаешь людей сам, — сказала Вася.

— Я? — сказал Морозко. — Я лишь сказка, Вася.

Теперь уже рассмеялась она. А потом смех застрял в горле.

— Спасибо, — сказала она.

Морозко склонил голову. А потом ночь будто укутала его собой, и осталась лишь темнота там, где он был.

* * *

Все в доме спали, только Ирина и Алеша сидели на кухне. Вася пробралась тенью. Ирина плакала, Алеша держал ее. Без слов Вася села рядом с ними и обвила обоих руками.

Они какое — то время молчали.

— Я не могу остаться, — тихо сказала Вася.

Алеша посмотрел на нее, печальный и уставший от боя.

— Все еще думаешь о монастыре? — сказал он. — Не нужно. Анна Ивановна мертва, как и отец. Я получил землю в наследство. Я о тебе позабочусь.

— Ты должен показать себя людям, — сказала Вася. — Они не будут тебе рады, зная, что ты скрываешь безумную сестру. Ты знаешь, сколько людей винит меня во всем этом. Я ведьма. Священник не говорил?

— Не думай об этом, — сказал Алеша. — Тебе некуда идти.

— Разве? — сказала Вася. Огонь озарял ее лицо, стирая следы горя. — Соловей отвезет меня хоть на край земли, если я попрошу. Я отправлюсь в мир, Алеша. Я не буду невестой человека или Бога. Я поеду в Киев, Сарай и Царьград. Я посмотрю, как солнце озаряет море.

Алеша уставился на сестру.

— Ты безумна, Вася.

Она рассмеялась, но со слезами на глазах.

— Точно, — сказала она. — Но у меня будет свобода, Алеша. Сомневаешься во мне? Я принесла подснежники мачехе, а должна была умереть в лесу. Отец умер, никто не помешает. Скажи честно, что ждет меня тут, кроме стен и клеток? Я буду свободна, я не буду никому мешать.

Ирина прижалась к сестре.

— Не уходи, Вася, не уходи. Я буду хорошей, обещаю.

— Посмотри на меня, Иринка, — сказала Вася. — Ты хорошая. Ты лучшая девочка из всех, кого я знаю. Намного лучше меня. Но, сестренка, ты не считаешь меня ведьмой. Остальные считают.

— Это правда, — сказал Алеша. Он видел мрачные взгляды жителей на похоронах, слышал, о чем они шептались там.

Вася промолчала.

— Это не правильно, — сказал брат, но печалился, а не злился. — Ты не можешь успокоиться? Люди забудут обо всем со временем, и то, что ты зовешь клеткой, ждет многих женщин.