Сказки для маленьких. Часть 2 - от «О» до «Я» - Коллектив авторов (книги без регистрации .txt) 📗

В носу у Чиха зачесалось, в груди заскакало, хотел он дух перевести да ка-а-а-к чихнет! Отскочил Помойный Пес, а Чих все чихал и чихал, да так сильно, что стал на месте подпрыгивать. А потом чихнул так сильно, подпрыгнул так высоко, что... тихонечко полетел! Прямо вверх, медленно, как воздушный шарик. А когда высоко в небе у него над ухом захлопали крылья, вцепился в Лелины перышки изо всех сил и, наконец-то, один зеленый глаз приоткрыл.

-Как хорошо, Леля, что ты прилетел. Ой, а где это я?

-Здесь, на небе. А если бы ты здесь не был, то был бы у Помойных псов в животе! - заворчал голубь.

-Дядечка Лелечка! А как же это я так смог? Как чихну - так и взлетел от них, а?

-Да уж... - буркнул Леля. - Я считаю, что все это от городского дыма делается... Где ж это видано, чтоб без крыльев летать?

-А я вот научился, - прошептал Чих и засмеялся. И с тех пор летал над городом куда вздумается.

Жилось Чиху в почтовом ящике очень даже удобно. Ни коты, ни вороны, ни Бродячие Псы его достать не могли, дождик не мочил и ветер не задувал. Око­шек, правда, у ящика не было, зато когда Чих ночью сильно чихал и взлетал во сне, то и в окошко не вылетал и оставался дома.

-Только знаешь, - сказал он как-то голубю Леле, - мне там очень темно ночью и страшно. Все на свете живут с кем-нибудь. Ты - с голубями, люди - с людьми или кошками и даже с собаками. Или с телевизором. А у меня в целом ящике - никого. Только звездочки светят в щель иногда. Может быть, мне тоже завести кого-нибудь?

-Ну, видишь ли, - задумался Леля. - Телевизор к тебе в ящик не влезет, кошка тоже. И вообще, хороших кошек не бывает, можешь мне поверить.

-Я верю, - вздох­нул Чих, - но мне все равно темно.

А вечером, когда в ящике стало черно, как в чернильнице, Чих вылез на улицу и стал смотреть на небо. Звезд там было видимо-невидимо. Чих так долго сидел задрав голову, что они за­мелькали у него в глазах, и ему стало казаться, что звездочки светят везде - в воз­духе, в ветках деревьев, в траве и даже, когда он зажмурился, пря­мо перед глазами. Он чихнул, потряс головой, и звездочки пропали, вот только одна, зелененькая, будто застряла в траве. Чих пригляделся - горит! Еще раз чихнул - светится все равно! Тогда он спрыгнул в траву и тихонечко к ней подобрался на четвереньках, а звездочка горела себе хоть бы что!

-Пойдем ко мне жить? - спросил ее Чих. Звездочка помолчала, а потом заползла Чиху прямо на палец, потому что оказалась светлячком. И хотя светлячки не умеют разговаривать, зато очень даже все понимают. А уж когда тебя понимают, то светло и не страшно даже в почтовом ящике.

Наступила осень, зарядили холодные дожди, и Леля принес Чиху с чердачка голубиного пуха, чтобы в ящике было теплее. Спит себе Чих, один нос из пуха торчит, сопит, чихает тихонечко во сне, когда ему сон снится, что он над городом летает. Светлячок-ночничок светит ему тоненьким зеленым светом и травинку жует.

Но однажды ночью в сильный дождь Чих вдруг проснулся от чьего-то другого, а не от собственного чихания. "Снится мне, наверное, собственный чих", - подумал он и прислушался. А с улицы опять понеслось: "Апчхи! Апчхи! Апчхи!" "Это уж точно не я", - подумал Чих, вылез из ящика, поглядел вниз, а на асфальте в темноте котенок сидит, мокрый и рыжий.

-Ты чего это меня передразниваешь? Ходят тут всякие и меня перечихивают, - рассердился Чих.

-Ты кто?

-Извините, пожалуйста, я вас не перечихивал, это я от холода чихаю. Меня Рыжик зовут, я у бабушки Ой-е живу, в 5-й квартире...

-Вот и живи! Чего ты по ночам бродишь?

-Сначала я гулял, потом потерялся, а сейчас нашелся, а подъезд уже закрыли. Домой хочется, - вздохнул Рыжик.

-Между прочим, хороших кошек не бывает, - сердито сказал Чих, - они голубей едят. Вот! - Чихнул, прыгнул в ящик и зарылся с головой в пух. Согрелся, потянулся, а не спится чего-то.

-Эй, - крикнул Чих из ящика, - ты, который Рыжик, здесь еще?

-Здесь.

-Ты это, под мой ящик встань как под крышу, тебя и не замочит.

-Ага, - ответил котенок.

-Ворочался, ворочался Чих, а все равно не спится ему, не лежится, снова пришлось кричать:

-Эй, Рыжик! Скоро утро наступит. И дверь тебе в подъезде откроют!

-Ага, - мяукнул котенок, только тихо-тихо.

А у Чиха сон совсем пропал. "Вот уж точно Леля говорит - кошки хорошими не бывают", - подумал Чих, чихнул и вылез на улицу.

Ладно уж, рыжий, сейчас мы твою бабку Ой-ё разбудим! Взлетел Чих на второй этаж, к бабкиному окошку и давай стучать в стекло. Бабка Ой-ё и правду проснулась, окно отворила и запричитала на Чиха:

-Ой-ё! Я-то думала, птица бьется, а тут страсти какие!

-Рыжик ваш внизу плачет, - обиделся Чих, - а я не страсти, я - Чих, сосед ваш. Обрадовалась бабка, побежала за Рыжиком.

-Хорошенький мой котик, - приговаривает, - я уж думала, пропал или собаки бродячие загрызли. Ой-е!

А Чих слетел к себе в ящик и уснул крепко-крепко.

Зато через три дня бабка Ой-е связала ему теплый свитер из Рыжкиной шерсти. Очень хороший свитер, теплый.

Пошел как-то Чих к баб­ке Ой-е и котенку Рыжику в гости чай пить и телевизор смотреть. Напоила бабка Чиха горячим чаем с малиновым вареньем и говорит:

"На улицу-то сразу, разогревшись, не лети, враз простудишься"

А Чих ее не послушался, шмыгнул в окно, полетел к Летнему саду, давай над прудом кувыр­каться, с облака на облако прыгать, не заметил даже, как дождик пошел. И простыл. Голова у Чиха стала тяжелая, в горле першит, и холодно ему, и мокро.

Спустился он на асфальт пере­дохнуть и чувствует - чешется в носу ужасно, аж до слез, а вот чихнуть никак не получается, потому что заболел. "Значит, и полететь не получится, - подумал Чих. - А до дома далеко, и того гляди, пристанет кто-нибудь: то ли собаки бродячие, то ли люди..."

Что делать? Взял он кленовый листочек, закрыл­ся как зонтиком и поскакал к дому. Прохожие и вправду на него внимания не обращали - мало ли осенью по тротуарам ветер гонит сухих листьев - бегут себе, перекатываются, как будто у них у всех ножки снизу приставлены.

Полдороги уже пробежал и вдруг слышит сзади: "Шлеп, шлеп..." по лужам, и что-то странное и лохматое появилось у него над самой головой. Так и есть. Пес Бродячий, не­знакомый, грязный, огромный, а между клыков розовый язык висит, видно, долго за Чихом бежал, запыхался.

Опомнился Чих: "Не ешь меня, - кричит, - у меня ан­гина, заразишься!"

Пес от удивления и сел прямо в лужу:

-Чего это я тебя есть стану? Я и не бродячий почти. У меня хозяин был. Целую неделю, такой хороший хозяин, тоже мальчик. Меня его бабка выгнала, они, бабки, все такие.

-Ну, ладно, - сказал Чих, - я пойду тогда, мне домой надо.

-Везет тебе, - вздохнул Пес. - А хочешь, я тебя отвезу? Садись верхом, держись за загривок. А то какие-нибудь злые старухи обидят, к вечеру дело-то, да и кашляешь ты, болеешь.

Так и домчал Чиха до самого дома с почтовым ящиком. А у подъезда на лавочке бабка Ой-е сидит, переживает, куда это сосед про­пал на ночь глядя. Взяла Чиха, одним пальцем лоб у него по­трогала и сказало, что будет его медом отпаивать и баню в лукошке устроит. А Псу супу нальет утреннего. Оглянулся Чих - а Пса и нет нигде, убежал, наверное, бабки Ой-е испугался.

Лежал потом Чих у бабки на диване с градусником под мышкой, в пуховой ру­кавице, а голубь Леля за больным присматривал.

-Лель, а Лель, - спрашивал его Чих. - А помнишь, ты говорил, что хороших кошек не бывает, а Рыжик, например, хоро­ший. Я думал, что Бро­дячие Псы - все плохие, а этот, который меня до­вез, очень даже замеча­тельный. Только он думает, что все бабки - злые, а наша бабка Ой-ё опять совсем хорошая. Это почему, а, Лель?

Если вы привыкли летать куда вздумается, то вам, конечно, будет скучно лежать целые дни в бабуш­киной варежке и болеть. И Чиху это быстро надоело. Чихал он еще еле-еле, взлетал не выше стула, и бабка Ой-е на улицу его не пускала.