Волшебная палочка и прочие неприятности - Малинкина Евгения (книга жизни txt, fb2) 📗
Приставными шагами они начали спускаться с горы. С каждым шагом количество снега уменьшалось, зато появились грязные лужи и скользкая трава. Когда парочка добралась до середины склона, забрезжил рассвет.
– Пешком спустимся как раз к ужину, – сообщил Глаз-Алмаз, – а до подножия горы искомых сказочных предметов не наблюдается. Предлагаю взять лыжи и съехать на них позавтракать.
Жур-Жур хотел возразить, но у него предательски заурчало в животе.
– Так и быть, возьмём лыжи, – ответил он и, достав блокнот, записал в графе непредвиденные расходы: «лыжи напрокат для завтрака – 4 штуки».
Когда парочка подошла к небольшому домику, на котором было написано: «Прокат спортивного инвентаря», выяснилось, что тот не работает.
– Наверное, рано, ещё не открылись, – предположил Глаз-Алмаз.
– Или вообще не работают, снег растаял, – проворчал Жур-Жур.
– Подождём.
– Когда выпадет снег?
– Когда откроется прокат, – ответил Глаз-Алмаз и сел на ступеньку у входа.
– Сколько ждать? Я уже настроился на завтрак, – сказал Жур-Жур, усаживаясь рядом.
Минуту они сидели молча, а потом Жур-Жур как ошпаренный вскочил на ноги:
– Эй, почему ты меня не предупредил, что сидишь в луже?
– А что, мне одному ходить в мокрых штанах? Подумаешь, сырые ступеньки, – огрызнулся Глаз-Алмаз. – Я тебя не приглашал рядом садиться.
– Ах так! – Жур-Жур замахнулся на коллегу и, не удержавшись на ногах, свалился под крыльцо.
– Теперь ты весь мокрый, – покачал головой Глаз-Алмаз, – стоило так расстраиваться из-за одних штанов?
Жур-Жур выполз из-под крыльца, волоча за собой детские санки с отломанной спинкой.
– Отличная находка, коллега! Теперь спустимся с горы быстро и бесплатно! – похвалил Глаз-Алмаз.
Жур-Жур довольно улыбнулся.
Сказочная комиссия плюхнулась в санки. Глаз-Алмаз затянул потуже шарф, Жур-Жур приподнял мокрый воротник. Санки скользнули по траве вниз. Разгоняясь всё сильнее и сильнее, они подпрыгивали на трамплинах, приземлялись и снова неслись вниз с бешеной скоростью.
Мокрая одежда Жур-Жура заледенела на ветру, единственный глаз Глаза-Алмаза залепило грязью.
– Ооооооооостановкаааааа скоооооорооооо? – прокричал Жур-Жур.
– Нееееееее виииииижууууу! – откликнулся Глаз-Алмаз.
Скольжение прекратилось. Санки резко затормозили и, описав в воздухе дугу, воткнулись во что-то мягкое.
Глава 12. Удачная посадка
– Где мы? – спросил Глаз-Алмаз, протирая глаз закоченевшими пальцами.
– Куль-куль-буль! – отозвался кто-то.
– Что-что? Не расслышал!
Издалека донёсся голос Жур-Жура:
– Судя по количеству индюков, мы приземлились на ферме.
Но Глаз-Алмаз уже видел всё сам. Он сидел на санках в стогу сена, а вокруг ходили толстые птицы и трясли пухлыми красными носами.
– Удачная посадка!
– Ты так думаешь? – хмыкнул Жур-Жур. Он сидел на лестнице, приставленной к крыше сарая, и не думал спускаться. – Помнишь, мы как-то от гусей удирали?
Ещё бы! Глаз-Алмаз вздрогнул. Он отлично запомнил тот день и каждого гуся в клюв. С тех пор, когда ему случалось слышать об этих гнусных птицах, его каждый раз передёргивало от отвращения.
– О чём ты, Жур-Жур? Эти птички гораздо милее гусей! Посмотри, какой у них разумный взгляд!
– Я в этом не разбираюсь! – сказал Жур-Жур. – К тому же птичек не меньше двадцати, а нас всего двое. И ферма совсем не индюшачья.
Как только Глаз-Алмаз приподнялся, чтобы получше разглядеть двор, стог под ним затрясся, санки завизжали и понесли ничего не понимающего седока к изгороди. Наблюдавший за этой картиной Жур-Жур едва не свалился с лестницы от смеха:
– Тебе подложили свинью!
– Стой! Стой! Тпру!
Свинья резко остановилась у самой изгороди, опрокинув члена сказочной комиссии в чёрную жижу. Лестница, на которой сидел Жур-Жур, подпрыгивала от его хохота. Хрюшка взвизгнула и унеслась в сарай с санками на спине. Перемазанный в грязи Глаз-Алмаз поднялся на ноги.
– Смейся-смейся, гляди, сам навернёшься в грязь, – пригрозил он Жур-Журу. – Тобой уже птички интересуются.
К лестнице подобрались два индюка. Им не понравились клетчатые штаны счетовода.
– Кулдык-кулык-клюк! Клок-дык-кулдык! (Что в переводе с индюшачьего означало: отвратительные штаны, нужно прогнать.)
– А ну, брысь! – прикрикнул на птиц Жур-Жур.
Он не собирался спускаться, но тут из сарая выскочила уже знакомая свинья с санками и на бегу опрокинула лестницу с Жур-Журом в грязь.
– Дю-дюк! – обрадовались индюки и набросились на ненавистные клетчатые штаны.
– Ой! Ай! Ой! Да отцепитесь же вы!
Индюки щипались больнее гусей. На счастье Жур-Жура, свинья с санками вернулась. Она влетела в самый центр драки, подпрыгнула, перевернулась и сбросила с себя санки, распугав индюков. Надо же, такой переполох из-за ужасных клетчатых штанов!
Довольная, что избавилась от санок, свинья добежала до изгороди и повалилась в чёрную жижу, из которой только что выполз Глаз-Алмаз.
– Жизнь-индейка, судьба-копейка! – проворчал Жур-Жур, разглядывая порванные брюки и потирая укушенные места.
Тем временем из-за сарая важной походкой выплыл отряд гусей. Это было уже слишком. Сказочная комиссия, перемахнув через изгородь, бросилась наутёк.
Глава 13. Свежевыпитый сок и унылая тряпка
Просвистел один километр, второй. Комиссия, сверкая пятками, неслась вниз по дорожному серпантину.
Вышло солнце, и стало тепло. Глаз-Алмаз и Жур-Жур бежали всё медленнее и медленнее. У Жур-Жура беспрестанно урчало в животе, напоминая о завтраке.
– Неплохо было бы перекусить, – сказал он, перейдя на шаг. – Ты видишь поблизости какое-нибудь кафе или закусочную?
– Кафе вижу. Недалеко, в паре километров отсюда. Только приличной комиссии появляться в кафе в растрёпанном виде нельзя, засмеют.
Но комиссии повезло: в двух шагах от дороги они заметили огородное пугало и обменялись с ним одеждой. Жур-Журу достались жёлтые в чёрную шашечку штаны, а Глазу-Алмазу – пиджак с бубенчиками.
– В этих штанах ты вылитый таксист! – заметил Глаз-Алмаз.
– А ты вылитое пугало, – радостно сообщил Жур-Жур.
– На себя посмотри. Впрочем, нам обоим не мешает искупнуться. Я вижу озеро, совсем рядом, метров триста шестьдесят семь отсюда.
Жур-Жур согласно кивнул, и через пару минут они уже стояли у озера.
Глаз-Алмаз полез в воду неохотно, сказал, что не хочет стать козлёночком, но Жур-Жур заверил его, что этого не случится, поскольку козлятами бывают только в молодости, и если уж Глазу-Алмазу и суждено превратиться, то… В кого он может превратиться, Глаз-Алмаз так и не узнал, потому что Жур-Жур на этих словах нырнул в воду и конец фразы произнёс под водой.
Водные процедуры пошли сказочной комиссии на пользу. Через полчаса, бодрые и чистые, они уже входили в кафе «Унылый енот».
– Странное название, тебе не кажется? – спросил Жур-Жур, пристраиваясь за столиком на террасе и раскрывая меню.
– Не вижу ничего странного, – ответил Глаз-Алмаз, садясь напротив.
Кроме них, в кафе не было других посетителей. Подошёл официант.
– Две порции манной каши, четыре ломтика докторской колбасы и чайник чёрного чая.
Официант кивнул.
Глаз-Алмаз скосил глаз на меню.
– Мне, пожалуйста, яичницу-глазунью…
Жур-Жур прыснул:
– Глазунья-алмазунья!
– Не перебивай… так… Яичницу, значит, алмазунью, тьфу, глазунью и свежевыпитый морковный сок.
