Как стать настоящим львом - Ципперт Ханс (бесплатные версии книг .txt) 📗
Директорская рука сунула прозрачную папку под черепаший панцирь, и ботинки исчезли из поля зрения Гериберта.
— Ну и ну, из сержантов в гну! — весело проворчал полковник Вальтер. — Что ж, желаю всяческих удовольствий!
— Полковник, это повышение или понижение?
— Как посмотреть… Если судьба уже сделала тебя черепахой, то все дальнейшее может быть только понижением. Но ты ведь не настоящая черепаха, так что, думаю, ничего худого не случится, если ты недельку-другую побудешь еще и антилопой гну. Короче, как говорится в одной мудрой поговорке, «Недельку проработав гну, спины себе не перегну».
Полковник Вальтер действительно судил обо всем очень здраво, если кто и ориентировался в любых ситуациях, так это он. Гериберт уже не раз восхищался здравомыслием своего командира, однако самый главный вопрос он задаст ему только часа через два. Но к тому времени мы давно закончим этот рассказ и не услышим важного разъяснения полковника. Поэтому пусть уж лучше Гериберт спросит прямо сейчас:
— Как получилось, что вы так хорошо разбираетесь в делах зоопарка, хотя никогда не покидали вольера для черепах?
Полковник придал своему взгляду хитрое, чуть ли не лукавое выражение, что для черепахи совсем непросто. Он даже почесал ногой голову. Увидев такое, Гериберт невольно подумал: а ноги ли, вообще говоря, у черепах, или все же лапы, если не сказать — руки? Он бы даже не удивился, если бы полковник Вальтер сейчас снял панцирь, чтобы удобнее было разговаривать.
— В сущности, наука знает о черепахах очень мало. Нас, по правде говоря, недооценивают. Наш панцирь — чрезвычайно сложный инструмент коммуникации. С его помощью я могу перехватывать электромагнитные волны, подслушивать телефонные разговоры посетителей зоопарка или радиообмен самолетов. К примеру, прямо над нами как раз пролетает один авиалайнер, и капитан… секундочку… жалуется: кто-то из пассажиров требует, чтобы ему подали фрикадельки из антилопы. А если, дескать, он их не получит, то съест второго пилота — сырым, с петрушкой…
«Это мой отец», — хотел было сказать Гериберт, но вовремя сдержался, вспомнив, что его отец предводительствует львиной стаей и в этот момент наверняка занят более серьезными делами, чем пожирание второго пилота.
— Я упомянул об этом, чтобы ты понял: я располагаю информацией, которая доступна не всякому.
— Почему в этом зоопарке все разыгрывают какой-то маскарад, почему ни одно животное здесь не настоящее? — взволнованно вскричал Гериберт.
— Здесь даже люди ненастоящие, — усмехнулся полковник. — Стоит директору захотеть, и ты уже завтра будешь смотрителем зоопарка или кассиром. Ты, видимо, еще не заметил, что наш продавец попкорна — скунс. И, на мой взгляд, он неплохо справляется.
— А директор? — спросил Гериберт.
— Директор — он и есть директор. Здесь только трое и в самом деле те, за кого себя выдают: директор, моя скромная особа и Франц Фердинанд.
— Пеликан?
— Угу. С нас двоих директор и начинал. С черепахи и пеликана. Животных двое, а клеток — двадцать шесть. Тогда-то его и осенила счастливая идея с костюмами. По воскресеньям, когда в зоопарке полно посетителей, нам приходилось все время переодеваться и изображать то белого медведя, то жирафа, то двупалого ленивца. Даже сам директор участвовал в этом маскараде. Ведь посетители непременно желали увидеть «стаю диких львов» — зря, что ли, деньги платили.
У Гериберта все это просто в голове не укладывалось. Стало быть, и полковник когда-то влезал в львиную шкуру…
— Ну да, не стану отрицать, прекрасное было время. Мы действительно были хороши. Директор, Франц Фердинанд и я — мы втроем изображали стаю из двадцати львов.
— Ну, это вы хватили, полковник…
— Ты сомневаешься в моих словах, сержант Гарри? Тогда я, пожалуй, покажу тебе архив…
Полковник щелкнул какой-то задвижкой на панцире, достал фотоальбом и передал его Гериберту. Лев в черепашьем панцире озадаченно листал пожелтевшие страницы. А довольный полковник давал пояснения к фотографиям:
— Тут мы изображаем пятнадцать львов, здесь — одиннадцать кенгуру, а на следующей странице — табун, то бишь, конечно, стаю фламинго. Да-да, мы всегда шагали друг за другом, а потом идущий впереди незаметно отпрыгнув в сторону, пристраивался сзади — таким образом создавалось впечатление, что нас очень много. Физик сказал бы, что мы использовали эффект инертности человеческого глаза…
В то время как полковник, вопреки своему обыкновению, увлекся разговорами, на большой высоте происходили события, существенно повлиявшие на продолжение нашей истории. Примерно в десяти тысячах метров над землей в самолете авиакомпании «Сахара Эйр» папаша Гериберта собрался продемонстрировать экипажу и пассажирам, как отделить второго пилота от табуна, затравить до смерти и потом профессионально разделать. Сначала это его намерение привело всех в неописуемый ужас, но потом капитан согласился — якобы желая избежать паники в пассажирском салоне. На самом-то деле второй пилот уже давно действовал ему на нервы. Итак, папаша Гериберта по всем правилам охотничьего искусства прогнал второго пилота от салона бизнес-класса через первый класс до экономического и обратно. Делал он это не торопясь, растягивая удовольствие — ведь как бы плохо он ни разбирался в технике, одно было ясно: добыча от него не ускользнет. Он смутно припоминал, что в «Справочнике вожака стаи» о вторых пилотах, кажется, ничего не сказано, а значит, в любом случае осрамиться он не мог. Когда, вытянувшись в прыжке, он в третий раз пересекал салон бизнес-класса, к нему присоединился тучный господин в коричневом костюме и, пыхтя, рысью побежал следом.
— Знаете, я давно мечтал поучаствовать в облавной охоте. Только мне прежде не доводилось познакомиться с вожаком стаи…
Отец Гериберта почувствовал себя польщенным. Он на секунду остановился, покровительственно похлопал мужчину по плечу и проговорил:
— Добро пожаловать в мою команду, меня зовут Эрвин.
Мужчина радостно кивнул, извлек из портмоне визитную карточку и представился:
— Греве, доктор Греве. Председатель правления. Как будем действовать дальше?
Вожак стаи усмехнулся.
— Заведенным порядком, доктор Греве, без проблем. Сперва немного утомим парня, потом отделим от табуна… Ну да, похоже, мы его уже отделили, — добавил он, бросив взгляд на стюардесс, которые, скрестив руки на груди, выстроились возле мужского туалета и с интересом наблюдали за происходящим.
— Так, сейчас мы пробежим еще круга три, потом разделимся. Вы переместитесь на левый фланг, мы возьмем его в клещи и собьем с ног.
— Прекрасный план, — похвалил доктор Греве и с неожиданным проворством рванул за предводителем. Доктор Греве не остался единственным новобранцем. Уже на втором круге к нему присоединились господин Бройштедт (председатель наблюдательного совета) и фрау Зёдербаум (административное руководство). Остальные пассажиры повскакали с мест и, в зависимости от болельщицких симпатий, подзадоривали либо второго пилота, либо львиную команду. Многие расчехлили видеокамеры, у некоторых даже нашлись бинокли. Один маленький мальчик принялся стрелять из духового ружья резиновыми стрелами и попал доктору Греве в руку. Но это ранение, по-видимому, только подстегнуло азарт доктора: он издал хриплый рык, так что даже Эрвин испуганно вздрогнул (в саванне львы во время охоты только урчали, потому что рычанье Рита категорически запрещала), а потом, хотя команды не получал, неожиданно метнулся влево и двинулся прямиком на объятого ужасом второго пилота.
Тот хотел было уклониться через двадцать восьмой ряд сидений, однако фрау Зёдербаум, разгадав эту уловку, отрезала ему путь. Доктор Греве с неистовым ревом набросился на второго пилота, сшиб его с ног… и спустя мгновение отец Гериберта довершил остальное. Затем стюардессы на бортовой кухне приготовили вкусное «охотничье жаркое» с капустой брокколи, рисом и белыми грибами, а пассажиры дружно поаплодировали отцу Гериберта и его отважной стае.
