Пироскаф «Дед Мазай» - Крапивин Владислав Петрович (книги бесплатно полные версии txt) 📗
Сушкин поразглядывал, пожал плечами. Шутка, конечно, однако вещь не хуже, чем эскимо «Пингвин». Будет картинка к любимой книжке. Только…
— Спасибо… Но куда я это дену? В спальне же не повесишь, нам в детдоме не разрешают дырявить стены…
Сотрудник фирмы вздохнул, помолчал, помотал головой. Сел на узорчатый диванчик и усадил рядом Сушкина.
— Послушайте… Вы ничего не поняли. Вы повесите данную фотографию у себя в каюте. Это не просто снимок, а свидетельство того, что вы — с у д о в л а д е л е ц. Этот пароход — ваша полная собственность. Уяснили?
— Не-а…
— Объясняю подробно. Недавно ряд городских контор и предприятий решили избавиться от лишнего имущества и объявили распродажу старых вещей. Через нашу фирму. Ну и вот… Воробьёвское пароходство предложило разыграть этот пароход. И выиграли вы! Конечно, судно не новое, но в старине есть своя привлекательность, не так ли?
Сушкин опять посмотрел на снимок. Вновь стало тихо (только слышалось шмелиное жужжанье).
— А что мне с ним делать?
— Не знаю, — сухо сказал сотрудник фирмы. Видимо, получив деньги за билет, он считал, что выполнил свои обязанности. Дальше — не его дело. — Что хотите. Можете отправиться в плавание, только надо нанять капитана. У вас ведь нет судоводительского диплома, не так ли?
— Нету…
— А можете сдать кому-нибудь в наем вместо дачи. Есть немало любителей этакой романтики. Будут жить у берега, ловить рыбку… Масса вариантов. Даже, если вы продадите это плавсредство на металлолом, то и в этом случае получите немалую сумму. Здесь одного цветного металла не меньше сотни килограммов… Все подробности вы узнаете в пароходстве. Посмотрите на обороте, там инструкция и адрес…
Сушкин перевернул снимок. На сероватой бумаге было напечатано:
«Пароход „Трудовая слава“. Год постройки 1882. Лот № 1 в розыгрыше лотерейной фирмы „Мир антиквариата“. Лицо, ставшее владельцем данного лота, должно получить выигрыш в течение недели в Старом филиале Воробьёвского пароходства, контора которого расположена по адресу: ул. Капитанская, дом № 3. Тел. 7.99.01.92».
Возраст постройки ошарашил Сушкина. «Ну и старушка! — мысленно ахнул он. Было ясно, что эта „Слава“ скоро бесславно рассыплется у берега… — Господи, что я буду делать с этим утилем?..» Думать про металлолом почему-то не хотелось. Пароход, несмотря на ветхость, был красив…
— Да, Сушкин! — окликнул его представитель фирмы. — Когда пойдёте в пароходство, позовите с собой кого-нибудь из взрослых. Несовершеннолетнему такой крупный приз не отдадут…
— Л… ладно… А откуда вы знаете, как меня зовут?
— Что?.. А… Да вот же, ваша фамилия вышита на лямке. Хе-хе…
Тьфу, в самом деле. Это был дурацкий детдомовский обычай, чтобы не перепутать штаны на пляже.
— Ступайте, Сушкин. Фирма ещё раз поздравляет вас. А мне пора закрывать заведение…
К дому он шагал весь в запутанных мыслях. С одной стороны, пароход — это здорово. Даже такой древний. С другой стороны — непонятно, как быть дальше. С третьей стороны (и это неизбежно) ему, Сушкину, крепко влетит от Венеры Мироновны.
А может быть, сунуть фотографию в мусорную урну, отряхнуть о штаны ладони и жить дальше, будто ничего не случилось? Нет, потом он всю жизнь будет жалеть… Да и все равно его найдут — фирма-то должна вручить выигрыш! И фамилия известна, и понятно, что детдомовский! Если захотят, отыщут с полицией!
Ох, ну что же делать-то?
От Венеры Мироновны Сушкину влетело раньше, чем он ждал. Потому что она встретилась на полпути к детдому.
Венера Мироновна — прямая и высокая, как полководец, — остановилась и скрестила руки. Сушкин тоже остановился и привычно вцепился в лямки — будто перед прыжком с парашютом. И стал смотреть в уличную даль.
— Тэкс-с, — произнесла Венера Мироновна.
— Да… — сказал Сушкин.
— Что «да»?
— Ну… то, что «тэк-с»… — Надо заметить, что даже в самые опасные минуты Сушкина не оставляла последняя капелька юмора.
— Где ты болтался?
— Гулял.
— Кто тебе позволил?
Сушкин свёл маленькие белобрысые брови, словно вспоминал: кто именно? Глянул в суровые очи старшей воспитательницы и признался:
— Кажется, никто…
— Вот и мне так же кажется… Бессовестная личность! Мобильник спрятал под подушку! Я обегала все окрестные улицы!.. — Она сделала глубокий вдох и, похоже, что собралась произнести длинную обличительную речь. Но заметила фотографию парохода. Сушкин держал её под мышкой. — Что это у тебя?
— «Трудовая слава»…
— Что ещё за слава? Где ты взял?
— Выиграл… Здесь написано. Вот… — Сразу стало легче жить. Сушкин как бы перекладывал все заботы на плечи старшей воспитательницы. Ей к заботам не привыкать…
Венера Мироновна вынула из сумочки сверкающие очки и ознакомилась с инструкцией на обороте снимка.
— Силы небесные!.. Этого нам ещё не хватало!
— А чё? Плохо, что ли? — сказал Сушкин. Понял, что крупного нагоняя уже не будет. В самом деле, что такое спрятанный мобильник по сравнению с привалившими заботами в виде громадного парохода! Сушкина осенило:
— Можно устроить для всех ребят плавучую дачу!
Венера Мироновна скорбно глянула из-под очков:
— Ты наивное дитя, Сушкин. Даже содержание расхлябанного автобуса обходится дирекции детдома в немыслимую сумму. А здесь целое морское судно!
— Речное…
— Помолчи!.. Хотя… — Она глянула на Сушкина уже не сурово, а деловито. — Можно попросить пароходство, чтобы оно выдало финансовый эквивалент…
— А это что?
— Вместо самого парохода — его денежную стоимость…
— Ура!
— Только не воображай, что ты получишь всю сумму на руки. Её положат на твой счёт в банке. До совершеннолетия. Это, кстати, очень полезно для начала самостоятельной жизни…
— А немножко денег можно будет взять сразу?
— На какие-нибудь глупости?
— Я гитару куплю. Я слегка умею играть, меня Феликс учил…
— Там будет видно. Сначала надо решить все вопросы…
— Вы сх одите со мной в пароходство? А то ведь мне одному не дадут этот эк… вик… ленту…
— Схожу, если ты примешь приличный вид.
— Это, что ли, опять влезать в школьный костюм?
— Вот именно! Не идти же в этом рубище в официальное учреждение! Ты похож на Тома Сойера или, ещё страшнее, на Гека Финна…
Это сравнение было, как глоток эскимо, но оно лишь на миг, а в твёрдом пиджаке, в длинных кусачих штанах и рубашке с галстуком придётся жариться, небось, не один час.
— Я помру.
— Интересное дело! А куда я тогда дену пароход?
— Куда хотите…
— Ох, как жаль, что сейчас эти новые законы, где одни только права детей и никаких прав у воспитателей! А то вляпать бы тебе по известному месту пяток горячих…
— Ну, вляпайте, — уныло согласился Сушкин.
— Да! И ты сразу потребуешь, чтобы я записалась к тебе в приёмные мамы…
— Не потребую, — вздохнул Сушкин. — Насильно мил не будешь…
Венера Мироновна сняла очки и уже без них странно взглянула на Сушкина. Зачем-то очками тронула его колечко.
— Ладно. Обойдёмся без костюма. Дам тебе парусиновые штанишки и белую водолазку…
— Ура! — И Сушкин подумал, что прицепит на водолазку якорёк, давний подарок Феликса.
Штурман Разносол
Капитанская улица была на краю Воробьёвска, тянулась по берегу реки Томзы. В том районе, где всякие склады, рельсовые пути и причалы. Доехали сюда на автобусе. На высоком берегу пахло речным простором, шпалами, железом и почему-то солёной рыбой. По синей воде с отражениями облаков бегали моторки, хлопал колёсами буксир с чёрной трубой, у дальнего берега блестел стёклами пассажирский красавец. Над причалами трепетали флаги.
— Не отставай, Сушкин… — Венера Мироновна взяла его за руку. Спустились по скрипучей лестнице. Напротив пристани стояло кирпичное здание. У высокого крыльца лежали два большущих якоря. Над крыльцом была прибита чёрная с золотом вывеска:
