Сказки для маленьких. Часть 2 - от «О» до «Я» - Коллектив авторов (книги без регистрации .txt) 📗
- И уключины из изумрудов? - спросил Снифф.
- Ну конечно. Четыре штуки и одна запасная, - сказал Волшебник. - Следующий.
- Право, не знаю, - начал Хемуль. - Сказать по правде, я потерял лопату для выкапывания растений, которую одолжил у Снорка. Так что мне, безусловно, нужна новая лопата.
И он, как положено всякому благовоспитанному хемулю, сделал книксен'[Хемуль делает книксен потому, что кланяться в платье несколько нелепо.], когда Волшебник вручил ему новую лопату.
- Вы не устали колдовать? - спросила фрекен Снорк.
- Нет, все это очень легкие задумки! - ответил Волшебник. - Так что же угодно маленькой фрекен?
- Наверно, это будет дело потруднее, - ответила фрекен Снорк. - Можно, я шепну вам на ухо?
Когда она кончила нашептывать, Волшебник не без удивления спросил:
- Вы уверены, что вам это необходимо?
- Совершенно уверена! - выдохнула фрекен Снорк.
- Ну что ж! - сказал Волшебник. - Да будет так!
И в то же мгновение по толпе прошел вздох изумления. Фрекен Снорк совершенно преобразилась.
- Что ты с собой сделала? - взволнованно спросил Муми-тролль.
- Я задумала себе глаза деревянной королевы, - ответила фрекен Снорк. - Ведь она казалась тебе такой красивой!
- Да, но... - начал несчастный Муми-тролль.
- Так, по-твоему, они некрасивые? - спросила фрекен Снорк и расплакалась.
- Ну полноте, - сказал Волшебник. - Если вам разонравилось, ваш братец может пожелать, чтобы у сестры стали прежние глаза!
- Да, но я думал совсем о другом, - возразил Снорк. - Я не виноват, если у нее такие глупые желания!
- А что ты задумал? - спросил Волшебник.
- Вычислительную машину! - ответил Снорк. - Такую, чтобы решала, что справедливо, а что несправедливо, что хорошо, а что дурно.
- Это слишком трудно, - сказал Волшебник, покачав головой. - С этим я не справлюсь.
- Тогда хотя бы пишущую машинку, - недовольно проворчал Снорк. - А сестрица и с новыми глазами хороша!
- Ну не так уж она хороша, - сказал Волшебник.
- Братец, миленький! - разревелась фрекен Снорк, поглядев на себя в зеркало. - Пожелай мне обратно мои прежние маленькие глазки! Я выгляжу просто ужасно!
- Ладно уж, - великодушно сказал Снорк. - В интересах поддержания родовой чести можешь получить их обратно. Но надеюсь, этот случай обуздает твое тщеславие.
Фрекен Снорк снова посмотрела в зеркало и вскрикнула от восторга. Ее прежние умильные глазки снова были на месте - только ресницы стали чуточку длиннее. Сияя улыбкой, она заключила брата в объятия и сказала:
- Прелесть моя! Радость моя! Будет у тебя пишущая машинка, сделаю я тебе такой весенний подарок.
- Пусти! - смущенно произнес Снорк. - Не лезь со своими нежностями. Я просто не мог видеть тебя в таком ужасном состоянии, только и всего.
- Ну что ж, из домочадцев остались только Тофсла и Вифсла, - сказал Волшебник. - На вас обоих только одна задумка, ведь вы нераздельная пара.
- А ты самсла себесла ничего не задумсла? - спросил Тофсла.
- Нет, не могу, - печально отвечал Волшебник, - я могу только желать за других да еще превращаться в разные вещи.
Тофсла и Вифсла посмотрели на него, потом уткнулись друг в дружку лбами и долго шушукались. Затем Вифсла торжественно произнес:
- Мы решили пожелатьсла за тебясла, потомусла ты такой добрасла. Мы хотимсла тебе такой же больслой и красливый рубинсла, как у насла!
Все только что видели, как Волшебник хохотал, но никто бы не мог подумать, что он может улыбаться.
Ну а теперь все его лицо просияло улыбкой. Он был так счастлив, что это было сразу видно и по его ушам, и по шляпе, и по башмакам! Не сказав ни слова, он взмахнул плащом, и - вот нате! - сад вновь озарился розовым светом. На траве перед всеми лежал близнец Короля рубинов - Королева рубинов.
- Ну теперьсла ты совсем счастливсла! - сказал Тофсла.
- Еще бы! - ответил Волшебник, бережно завертывая в плащ сверкающий самоцвет.
- А теперь все букашки-таракашки и лесные крысы могут загадывать все, что только угодно! Я всю ночь буду исполнять ваши желания, но до восхода солнца я должен быть дома.
Вот тут уж пошло празднество так празднество!
Перед Волшебником выстроилась длинная очередь жителей леса, которые пищали, смеялись, ворчали, гоготали. Всем хотелось что-нибудь загадать. Волшебник был в радужном расположении духа, и кто загадывал глупо, мог перезагадать. Танцы разгорелись с новой силой, в сад выкатили новые тачки с оладьями. Хемуль без передышки бабахал свои фейерверки, а Муми-папа вынес мемуары в роскошном переплете и зачитывал вслух отрывки о своем детстве.
Никогда еще в Муми-доле не пировали с таким размахом.
Ах, как сладко все съесть, все выпить, обо всем поговорить и до того наплясаться, что усталые ноги еле несут тебя домой в тихий предрассветный час - спать, спать!
Волшебник улетит на край света, а мышь заберется под свою травяную кочку, но и тот и другой будут одинаково счастливы.
И, пожалуй, счастливей всех будет Муми-тролль, который вместе с мамой пойдет домой через сад на рассвете, когда померкнет луна и листву всколыхнет утренний ветерок с моря. В Муми-дол вступает прохладная осень, и так надо потому, что без нее не бывает новой весны.
Туве Янссон
Шнурок
Остановился как-то на улице милиционер шнурок завязать, а ему на спину кто-то прыгнул, и глаза его ладошками прикрыл, мол, угадай.
Ну, думает, сослуживцы шалят, кричит: "Чипига, ты что ли?" "Нет, не Чипига, - отвечает,- а лесной человек шишига. Щас в лес меня отвезёшь, а иначе съем". И так лязгнул над ухом зубьями, что ясно - нешуточно.
"Что ж, - думает милиционер,- посмотрим, на милиции много кто хотел прокатиться, да она сама кого хошь взнуздает". Ну и потрусил он под этим лешим потихонечку в лес, а сам случая подходящего ждёт.
Милицейский народ смекалист, море прорешетит. "А что, - спрашивает он у шишиги, - ты, небось поесть не прочь? Да и мне не грех подкрепиться, чтоб бежать было шибче - лес-то ещё далече. Может по куриной шаверме навернём? У меня тут Ахметка аж вдвойне крутит".
Ну что, кто ж задарма пожрать неохочь? Она хоть и нечисть, а шаверма своим запахом любую сатану с ума сведёт (грешники-то поди куда гаже пахнут, хоть и тоже - жарятся). "Эх, - говорит шишига,- ну давай что ли".
Подъезжают к ларьку. Шишиги слюна милиционеру аж зашиворот льётся, так вкусно. А милиционер дверь на кухню отпер, да спиною к печке, да и макнул шишигу всей задницею в горячий жир, да ещё по жаровне раскалённой провёл, так что пламени языки, да шерстью палёной пахнуло.
Взвыл тут шишига, со спины соскочил, а тут и Ахметка не сплоховал; как пошёл тесаками своими мельчить - только того шишигу и видели. Переглянулись наши герои и, дав волю смеху, съели по чебуреку.
А потом милиционер, дозавязав-таки свой шнурок, двинул далее по делам службы, а Ахметка стал вновь шавермы наворачивать. И даром что нечисть лесная, а до того вкусны были, что и по второй возьмут, а один седой электрик с собой и третью запросил.
Сергей Гришунин
Штопальная игла
Жила-была штопальная игла; она считала себя такой тонкой, что воображала, будто она швейная иголка.
- Смотрите, смотрите, что вы держите! - сказала она пальцам, когда они вынимали ее. - Не уроните меня! Упаду на пол - чего доброго, затеряюсь: я слишком тонка!
- Будто уж! - ответили пальцы и крепко обхватили ее за талию.
- Вот видите, я иду с целой свитой! - сказала штопальная игла и потянула за собой длинную нитку, только без узелка.
- Пальцы ткнули иглу прямо в кухаркину туфлю, - кожа на туфле лопнула, и надо было зашить дыру.
- Фу, какая черная работа! - сказала штопальная игла. - Я не выдержу! Я сломаюсь!
И вправду сломалась.
- Ну вот, я же говорила, - сказала она. - Я слишком тонка!
