Баранкин, будь человеком! - Медведев Валерий Владимирович (электронные книги бесплатно TXT) 📗
– Че-че-го ты всё время отстаёшь? – не вытерпел я и заругался на Костю. – Тянучка противная!
– Я устал!
– «Устал»!.. Че-че-тыре квартала пролетели, а он уже устал!
– Я не лететь устал. Я устал быть воробьём!
– Подумаешь! Полчаса всего, как воробей, и уже устал! А как же воробьи бывают всю жизнь воробьями?! Знал бы, не связывался с тобой!
Я высмотрел сверху небольшой сквер с большими и высокими деревьями и спланировал вниз.
– Можешь отдыхать! – сказал я Косте, когда он следом за мной плюхнулся на ветку.
Костя приподнял крыло и уже хотел спрятать голову под мышку, но вдруг над нами раздался голос:
– Вот они где, бездельники! Я их послала за соломой, а они греются на солнце! Хороши сыночки!..
СОБЫТИЕ ПЯТНАДЦАТОЕ
Что бывает, когда сыновья отрекаются от своей матери
Я взглянул вверх и увидел толстую воробьиху, свесившуюся с соседней ветки. Это она назвала нас своими сыночками.
– А почему вы молчите, почему вы ничего не отве-че-че-чаете своей мамочке?
– Ничего не понимаю! – шепнул мне Костя. – Почему она называет себя нашей мамочкой?
– А че-че-го тут непонятного? Наверное, она приняла нас за своих птенцов.
– А мы что, похожи?
– Откуда я знаю…
– Почему вы пря-че-тесь от своей мамочки? – продолжала щебетать воробьиха. – Не бойтесь! Летите сюда. Так и быть, я вам ничего не сделаю.
– А может, мы действительно похожи на её сыновей?
– Может, и дей-стви-тви-тельно!
– Этого ещё не хватало! Извините, гражданка! – сказал Костя. – Мы ни от кого не пря-чем-ся, а вас мы вообще видим в первый раз!
– Это что ещё за гражданка! – заверещала воробьиха. – Воробьи добрые, вы только послушайте, как он называет свою мамо-чку!
Воробьи, сидевшие целой стаей на соседнем дереве, громко возмутились, а толстая воробьиха так разозлилась, что даже клюнула Костю Малинина в шею.
Костя заорал.
– Те-тень-ка! – вступился я за своего друга. – Че-че-стное слово, мы не ваши дети. Ну, че-че-стное-прече-че-стное!
– Глядите, воробьи добрые, и этот не хочет признавать свою мамо-чку, – затрещала воробьиха, подскакивая на ветке и взмахивая крылышками.
Воробьи стали ругать нас с Костей ещё громче, а наша «мамочка» задала нам такую трёпку, что из нас с Костей пух полетел, как из подушек… Пришлось нам с Малининым взять свои слова обратно и назвать воробьиху «мамочкой».
– То-то! – мгновенно успокоилась воробьиха. – А теперь, сыночки, летим! Учи-читься вить-вить гнездо!
– Как – учи-чи-ться? – закричали мы с Костей в один голос.
СОБЫТИЕ ШЕСТНАДЦАТОЕ
Мы с Костей учимся вить гнездо
– Вы что, все позабыли, что ли? – сказала воробьиха. – Вчера ваша мамочка у-чила вас, как нужно вить-вить гнездо, а сегодня будете вить-вить сами!
– Интересное дело! – чирикнул тихо Костя. – По-чему ты мне не сказал, что воробьи тоже у-чатся?
– А откуда я мог знать?
– А за-чем ты говорил, что у воробьёв заме-ча-тельная жизнь?
– Это же не я, это Нина Николаевна говорила, – соврал я. – Вот привязался!
– В общем, ты как хочешь, а я лич-но не буду у-читься вить-вить гнездо! – громко прочирикал Костя Малинин.
– Кто сказал, что не хо-чёт у-читься вить-вить гнездо? – спросила грозно воробьиха, подлетая к нам с Костей.
– Это не он сказал, это я сказал! – чирикнул я, загораживая Костю, и добавил:
– А драться, по-моему, не педаго-ги-чно!
– Что! Ты где это таких слов нахватался? Воробьиха изо всех сил клюнула меня в спину и погнала нас вместе с Костей на соседнее дерево, где были заготовлены впрок соломинки, конский волос и другие стройматериалы.
– Зна-чи-чит, гнездо вьётся так… – защебетала воробьиха. – В клюв берётся соломинка и сворачив-чивается в ко-леч-ко…
Урок начался. Мы с Костей, не глядя друг на друга, с отвращением взяли в рот по соломинке.
«Интересно, бывают у воробьёв на уроках перемены?..» – подумал я с тоской, сворачивая соломинку в колечко так, как учила нас толстая воробьиха.
– За-тем, зна-чит!.. – продолжала щебетать воробьиха, ловко укладывая соломинки и приминая их грудью. – За-тем, зна-чит!..
Но что делается «затем», мы так и не узнали, потому что в эту минуту к нам свалился с неба прямо на голову толстый рыжий воробей. Ветка, на которой мы сидели, так и закачалась под его тяжестью.
– Папо-чка прилетел! Чиканька наш! Чика! Чи-ка! Чика! – обрадовалась воробьиха, приседая и раскачивая ветку ещё сильней.
Мы раскрыли с Костей от удивления клювы и выронили соломинки и уставились на рыжего воробья Чику, который, по словам толстой воробьихи, был нам с Костей родным папочкой…
СОБЫТИЕ СЕМНАДЦАТОЕ
Драка за скворечник
– Скорей, сыно-чки! Скорей, воробьятки! – за-трещал рыжий дяденька-воробей, похлопывая себя крыльями по толстым ножкам и бокам. – Стрижи улетают на юг! Освобождается скворечник-чник. Чудесный скво-реч-ник!
– Скворе-чник-чник! – зачирикала радостно воробьиха. – Моя меч-та Меч-та! Меч-та!
– Да-да! Скворечник! Надо только успеть занять. Боюсь, придётся подраться! Скорей в путь-путь-путь! Летим-тим-тим!
– Ле-тим-тим-тим! – подхватил я, решив, что уж лучше драться за скворечник, чем учиться вить гнездо.
– А может, не надо драться… Может, лучше поу-чим-чим-ся вить-вить гнездо! – пискнул Костя Малинин, – Хвост не дорос старших учить! Хотел бы я видеть, что ты запоёшь зимой, когда будет холодно!
– Вот именно! – поддакнул я рыжему воробью. Воробей сорвался с ветки, столкнул крылом меня и Костю и, отчаянно чирикая, рванулся вперёд, показывая нам направление. Воробьиха пристроилась сзади, и, как только мы начинали с Костей отставать, она тут же своим острым клювом подгоняла нас и поддавала нам жару.
– Чур-чур, не отставать! Чур-чур! Вперёд! Вперёд! Чур-чур! – трещал рыжий воробей, то и дело оглядываясь.
– Ладно, Юрка, я тебе этого никогда не забуду! – сказал-мне Костя на лету, – Если уж ты на всю жизнь решил остаться воробьём, и оставайся и дерись за свой скворечник. А я лично не буду. Вот выберу момент и сбегу! Улечу, и все!
– Тише, чудак! Все дело испортишь! Сейчас от этого рыжего все равно подобру-поздорову не отвяжешься!
– Что же делать? У меня уже сил больше нет быть воробьём!
– Что делать? Сбежим по дороге! Жди сигнала! С Баранкиным не пропадёшь!
– Не пропадёшь? Как же! С тобой как раз, того и гляди, пропадёшь! – простонал Костя Малинин., И он оказался прав. Мы действительно с ним чуть-чуть не пропали, и все из-за меня. И зачем я только согласился драться за этот скворечник?!
Сбежать по дороге нам, конечно, не удалось. Рыжий воробей и воробьиха всё время внимательно следили за нами и не давали отстать ни на шаг. Дело оборачивалось хуже, чем я предполагал. Если мы ввяжемся против своего желания в драку, то я-то, может быть, и вывернусь, а уж Косте наверняка несдобровать. Он вообще не приспособлен к драке, тем более с воробьями.
Не успел я подумать об этом, как вдруг неожиданно рядом послышалось отчаянное чириканье, и мы всей «семьёй» врезались в стаю воробьёв, дерущихся в каком-то незнакомом саду за тот самый скворечник, о котором мечтали наши «родители».
Я даже не знаю, как это получилось, но мы с Костей внезапно очутились в самой гуще боя, сразу же потеряв из виду рыжего воробья и воробьиху.
Справа, слева, сверху и снизу, отчаянно чирикая, кружились незнакомые воробьи.
Хорошо, что Костя Малинин догадался вцепиться клювом в мой хвост, а то бы мы наверняка потеряли друг друга в этой суматохе.
Тащить Костю на буксире и отбиваться было, конечно, трудновато, но я довольно ловко увёртывался от налетающих на меня воробьёв, осыпая их всякими угрозами и проклятьями.
