Ночная Мышь, или Первый полет - Кондратова Мария (полные книги .TXT) 📗
— Да уж… — Мышь озадаченно покачала головой, а потом осторожно сняла с себя новую шляпу.
— Это тебя устроит?
— Вполне, — кивнул малыш, и добавил, совсем как взрослый: — тем более, что в моём положении выбирать особенно не приходится.
Несколько мгновений спустя можно было наблюдать удивительную картину — позабыв про горшок и венок, Мышь шествовала к краю поляны, неся на вытянутых лапах свою новую шляпу. В шляпе, словно в гнезде, восседал птенец и, вращая головой, давал Ночной Мыши ценные указания по доставке себя в родительский дом.
Глава 7,
в которой Ночная Мышь ведёт себя хорошо
Всю следующую неделю ночная непоседа изо всех сил старалась вести себя, как образцово-показательная Мышь, и последствия были самые разрушительные. Нельзя сказать, что она была недостаточно прилежна. Напротив! Госпожа Мауз, в доме которой Мышь проводила теперь целые дни, призналась Зайцу, что она не ожидала от маленькой непоседы такого рвения. Пожалуй, она чересчур старается! — недовольно качала головой мышка-норушка. А надо вам сказать, чтобы такая хлопотушка и хохотушка сказала о ком-нибудь «чересчур старается», необходимы веские причины. Госпоже Мауз было, конечно, не привыкать к разным неожиданностям… Когда в доме дюжина детей, что-нибудь всегда идёт кувырком, но Ночная Мышь умудрялась отличиться даже там, где, казалось, ну никак нельзя было напортачить.
Сперва госпожа Мауз, памятуя о беспокойном характере Ночной Мыши, пыталась приохотить её к рукоделию. Рукокрылая мастерица быстро сообразила, что к чему, и стежки у неё сразу же стали выходить ровные — просто загляденье. Хохотушка-ещё-не-старушка даже поставила Мышь в пример одной из своих дочек, то ли пятой, то ли шестой Марте по счёту:
— Гляди, как малютка старается, не то, что ты, лентяйка!
Но стоило на минутку (буквально на минуточку!) оставить Мышь одну, как эта торопыга, увлечённо действуя иголкой, сама не заметила, как крепко пришила к новенькой курточке старый дырявый носок. Ну пришила и пришила — это было бы ещё полбеды, но Ночная Мышь тут же принялась исправлять ошибку, орудуя огромными портновскими ножницами. В результате на одёжке появилась огромная уродливая дырища и, покрутив испорченную вещицу в руках, даже мышка-мастерица была вынуждена признать — тут уже ничто не поможет. Курточка испорчена окончательно.
Столь же увлечённо Ночная Мышь занималась домоводством. Но когда она попыталась навести порядок в домике с круглыми окнами — тайком, чтобы удивить Верёвочного Зайца, то сюрприз и впрямь получился на славу.
Шагнув через порог, Заяц чуть не поперхнулся от неожиданности. По столовой летели пыль, пепел и пух вперемешку с осколками стекла. А запыхавшаяся, взъерошенная Мышь пыталась загнать весь этот кавардак в угол, как загоняют в голубятню непослушных голубей. Она размахивала веником и совком и громко кричала «кыш»! Но мусор не желал собираться в углу, он поднимался к потолку, лез в нос и в уши и забивался в глаза, отчего маленькая хозяйка громко фыркала и чихала. Она боролась с беспорядком из последних сил, но тот явно брал верх. Заяц явился как раз вовремя, чтобы спасти Мышь от неминуемого поражения. Вместе им кое-как удалось укротить весь этот шум-гам-тарарам и вернуть домику прежний уютный и мирный вид.
И даже с кулинарией (ею маленькая лакомка, на радость Зайцу, и впрямь увлеклась не на шутку), вечно что-то выходило не так. После того, как Ночная Мышь перемазала сдобным тестом всю кухню, соседка-норушка пошла на попятную.
— Надо начать с чего-нибудь попроще, — решила она. — Научу-ка я её для начала заваривать кофе с пенкой. Ароматный душистый кофе с ванилью и пряными травками.
Сказано — сделано. Не с первого, но с пятого раза кофе у Ночной Мыши получился на славу: пенка над ним так и клубилась невесомым облачком и слабый цветочный аромат очень удачно оттенял горьковатый запах.
Ликуя по поводу своей первой гастрономической победы, щедрая Мышь угостила кофеем собственного изготовления всех, кто был в доме. И уже через минуту семейство Маузов принялось весело пускать пузыри… Да-да пузыри! И не в переносном, а в самом что ни на есть прямом смысле слова! Оказывается, Мышь по ошибке всыпала в кофе вместо ванили щепотку стирального порошка.
— Я не нарочно! — чуть не плача, оправдывалась бедняжка вечером перед Зайцем, — она сказала: белый, ароматный, в шкафчике, в углу… Но, как выяснилось позднее, это был не тот шкафчик и даже не тот угол!
— Зато видел бы ты, какой огромный пузырь выдул от удивления господин Мауз!.. — мечтательно протянула Мышь, забыв на мгновенье о собственных напастях. — Вот такой! — кроха широко развела лапки. — Жалко только, что он очень быстро лопнул…
Глава 8,
в которой Ночная Мышь находит себя и теряет покой
Теперь каждое утро, прежде чем позавтракать и убежать к соседке-норушке, примерная Мышь делала «зарядку для крыла» по серенькой книжке, подаренной Верёвочным Зайцем. Сама делала! Безо всякого надзора и напоминаний. Сказать по правде, ей даже начала нравиться зарядка, хотя в этом она бы ни за что и никому не призналась! Было так увлекательно: вскочить рано поутру (обычно Мышь просыпалась на рассвете и долго маялась, чем бы себя занять, пока Заяц ещё спит), выбраться потихоньку на поляну с книгой под мышкой, тихонько ойкнуть, наступив босой лапкой на мокрую от росы траву, и, раскрыв учебник на странице с мудрёным заголовком «Разработка плечевого сустава у птенцов первого месяца обучения», начать самоотверженно пыхтеть над нарисованными на картинке упражнениями.
— Значит, так… Сначала — десять махов правым крылом, — шептала Мышь, и, высунув розовый язычок, старательно считала, — один, два, три…
Вообще-то в книжке под упражнением стояла пометка «25 раз», но Мышь не умела считать до двадцати пяти, она умела считать только до десяти, и сколько умела, столько и считала.
За «правыми махами» следовали «левые махи», «махи перекрёстные» и «махи горизонтальные», а потом на крылечко выходил Заяц, щурился, глядя на весёлое утреннее солнышко, и кричал:
— Мы-ы-ышь! Завтрак стынет!
И Ночная Мышь торопилась завтракать. А уж аппетит у неё после эдаких махов-замахов был просто человеческий! «Зверский аппетит» — всё-таки что-то гораздо более скромное…
Толку, правда, от занятий было пока немного. Как трудолюбиво Мышь ни размахивала крыльями, подняться над землёй хотя бы на сантиметр ей пока ещё не удалось. Впрочем, она нисколько не огорчалась. Полёты — это была заячья блажь, а кроха-егоза и на земле чувствовала себя совсем неплохо. Она уже успела придумать, каким образом можно распорядиться окрепшими крыльями в самом ближайшем будущем. В середине лета, когда, как обещал Заяц, во всём Лесу станет жарко, словно в натопленном домике — она будет ими обмахиваться. Мышь тренировалась. Получалось неплохо. Крыло, оказывается, могло служить не только мягким плюшевым покрывалом, но и неутомимым веером-вентилятором. Когда поутру Мышь размахивала им над мокрой травой, роса во все стороны так и летела!
Прошло несколько недель. Однажды Мышь проснулась раньше обычного. Солнце ещё не взошло, и за окном всё было зябко и серо. Мало кто в такой час добровольно вылезет из под тёплого одеяла. Сна у крохи не было уже ни в одном беспокойном глазу, и она решила, что лучше выбраться на поляну и помахать крыльями, чем непрерывно ёрзать в постели, ожидая, когда же, наконец, объявится солнце.
В предрассветном выходе на зарядку было что-то от приключения, а, надо вам сказать, что маленькая непоседа любила приключения почти так же сильно, как мятные конфетки от кашля. Тихонечко, чтобы не потревожить Зайца, она пробралась через столовую, вышла на крылечко. И замерла.
Над Нечаянным Лесом серой призрачной пеленой стелился утренний туман. В нём тонула вершина бизань-мачты и края Дальней Поляны. В тумане их домик казался не то затерянным островом, не то кораблём, готовым пуститься в дальнее плаванье по бескрайнему серому морю. Мышь вцепилась в дверную ручку, боясь сделать лишний шаг. Она вдруг очень испугалась, что стоит ей ступить в серую мутную мглу, и домик со смешными круглыми окнами уплывёт от неё, пропадёт в тумане, скроется в дымном мареве навсегда. И никогда, никогда больше она не увидит ни Верёвочного Зайца, ни свою новую шляпу, ни любимую чашку с отбитым краем.
