Как стать героем - Хили Кристофер (библиотека книг .TXT) 📗
– Скучный? Ха! Не, у меня все гораздо хуже. Рапунцель, понимаешь, рвется людям помогать! – Густав сплюнул. (Он и мысли не допускал, что решение Рапунцель как-то связано с его поведением.)
– Не понимаю, – сказал Фредерик. – Разве помогать людям – это плохо?
– Ты же слышал балладу, да?
Фредерик кивнул.
– И в курсе насчет колючего куста?
– А что, ее слезы и правда вернули вам зрение? – спросил Фредерик.
– Откуда я знаю? – буркнул Густав. – Но Рапунцель-то уверена, что это она меня спасла. А когда баллада разошлась, стало еще хуже. Рапунцель превратилась в отважную героиню с волшебными слезами. А я кто? Я – лопух, которого побила старушенция и спасла девчонка. В общем, Рапунцель считает, что обладает даром исцеления, вот и отправилась сеять сладость и свет и прочую ерунду. А я сижу тут с подмоченной репутацией…
– Мне очень горько слышать…
– А ну, придержи язык, – оборвал его Густав. Его вдруг осенило, что этот чудак в идиотском наряде, возможно, обеспечивает ему самое необходимое – случай совершить подвиг. – А эта твоя Золушка – она что, в опасности? Ее спасти нужно?
– Насколько мне известно, нет, – отвечал Фредерик.
– В опасности, точно, – постановил Густав. И отметил про себя, как дернулся Фредерик при слове «опасность»: пожалуй, его будет нетрудно убедить, что девицу надо спасать. – Штурмхаген – неподходящее место для начинающих искателей приключений, – продолжил он. – Чудища на каждом шагу.
– Тигры? – еле слышно выдавил Фредерик.
– Может, и тигры, – согласился Густав. – Ведь всего остального у нас навалом. Между прочим, как раз перед тем, как ты объявился, я спас крестьянку с детишками от страшного тролля.
– Вы серьезно? – спросил Фредерик, кусая ногти.
– Еще бы не серьезно! – сказал Густав. – Девица при оружии?
Фредерик помотал головой.
Густав изо всех сил сдерживал восторг.
– Я за ворота без топора ни ногой, – сообщил он, показав на громадный топор за спиной.
Фредерик покосился на острие, с которого еще капало что-то красное, и едва не упал с кобылы.
– Без оружия в наших лесах мигом пропадешь, – продолжал Густав. – А одета как?
– Мне кажется, в синем платье…
– В платье?! – Густав хмыкнул. – Посмотри на меня. Вот как ходят в Штурмхагене. – Принц был при сверкающих оплечьях. Руки и ноги защищали щитки, отороченные густым мехом. Торс облекала куртка на меху. Под ней тоже имелась кольчуга. А тяжелые кованые сапоги, похоже, могли одним пинком прошибить каменную стену.
– Я бы в таком, по-моему, и ходить не смог, – проговорил Фредерик.
– Если девица пробыла здесь одна уже неделю, надо пошевеливаться. А вдруг она погибнет, пока мы тут языками чешем?
– Какой ужас, – сказал Фредерик. – Э-э, а вы, гм, может быть, вы…
– Ну что ж, я спасу эту девушку, – объявил Густав. – За мной! В путь!
С этими словами Густав галопом поскакал по дороге прямо в густой темный лес.
– Не так быстро, прошу вас! – взмолился Фредерик, догоняя его размашистыми зигзагами. – Седло очень трет!
3
Прекрасный Принц уверяет, будто не боится старушек
За свою жизнь Фредерик повидал достаточно принцев. Однако никто из них не был похож на принца Штурмхагенского. Густав был очень невоспитанный. Ни терпения, ни манер, к тому же весьма посредственные навыки общения. Фредерик не сомневался, что и фламенко он тоже танцует неуклюже. И ничуть не удивлялся, что Густав не сумел сохранить отношения с Рапунцель. Однако ему ли судить – ведь от него тоже сбежала невеста…
Принцы прочесывали окрестности в поисках Эллы, и Густав стал мало-помалу досаждать Фредерику. Во-первых, этот великан настаивал, чтобы они располагались на ночлег только под открытым небом. Стоило Фредерику предложить поискать постоялый двор, как Густав отвечал: «Пфуй!» А иногда – «Ха!». А случалось, даже «Пфффт!».
Каждый вечер Густав с довольным видом растягивался прямо на траве, а потом издевался над Фредериком за то, что тот устраивает себе постель из трех носовых платков и сворачивается на них клубочком.
– Густав, это гигиена, – защищался Фредерик. – Ради гигиены я готов на все.
И в самом деле, «грязь» стояла на четвертом месте в списке «Врагов аристократа», составленном королем Уилберфорсом, – сразу за «волосками в носу», но раньше «икоты».
Шли дни, и Фредерик начал сомневаться в том, что Густав такой уж умелый следопыт. Он наблюдал, как Густав нюхает воздух, прикладывает ладонь к уху, чтобы «послушать ветер», а иногда соскакивает с коня, чтобы обгрызть краешек листа. Фредерик не понимал, как это поможет им найти Эллу.
Это и не помогало. Густав сам не знал, что делать.
В конце концов Густав забрел в страшную глушь, в самую чащобу штурмхагенских сосновых лесов, где деревья были такие высокие, что почти не пропускали солнечный свет. Стоило вспорхнуть какой-нибудь птичке или прошуршать какой-нибудь мышке, как Фредерик дергался и ронял поводья. Тропы, можно сказать, не было, и им с Густавом постоянно приходилось втискивать лошадей между стволами – иначе было не пробраться. Не раз и не два Густав отводил в сторону толстую ветку, а потом отпускал – и она хлестала Фредерика прямо по лицу.
Лишь несколько часов спустя впереди показался просвет.
– Ага! – сказал Густав. Он остановил коня и спрыгнул наземь. – Теперь я знаю, где мы!
– Только теперь?! – воскликнул Фредерик. – Вы хотите сказать, что все это время мы плутали?
– Во, гляди, – сказал Густав и показал на полянку между деревьями, где стояло какое-то одинокое строение. – Башня Цауберы.
– Цаубера? Это злая колдунья?
– Нет, просто милая старушка, которая выстроила башню в лесу! – съязвил Густав и закатил глаза.
– Вы привели меня сюда? – потрясенно проговорил Фредерик. – В одно из самых опасных мест во всем Штурмхагене? Именно туда, где Эллы совершенно точно нет? Это же башня, откуда Рапунцель сбежала! С какой стати Элла будет искать ее здесь?
Густав не обратил внимания на его протесты.
– Пошли поглядим, – сказал он и шагнул на полянку.
Фредерик вцепился в могучий локоть и потащил своего спутника обратно в чащу.
– А вдруг колдунья дома? – спросил он.
– Колдунья, ты дома? – заорал Густав. Секунду подождал ответа. – Нету. Пошли. – Он снова шагнул на поляну, а Фредерик снова дернул его обратно.
– Постойте, – сказал Фредерик. – Эта колдунья, Цаубера, она ведь очень могущественная, да?
– Она старушка, – бросил Густав. – А я старушек не боюсь. А ты?
– А я боюсь, если они могут схватить меня и выбросить в окошко.
– Слушай, – сказал Густав. – Вот все, что тебе надо знать про Цауберу.
Цаубера слыла самой могущественной злой колдуньей на свете. Правда, злой колдуньей она стала не сразу. Сначала она и злой-то не была. А была Цаубера простой крестьянкой, жила себе одна-одинешенька в городке под названием Йоргсборг. И время от времени немного ворожила – как издавна повелось в ее роду. Однако таланты свои она употребляла разве что на выращивание небывало вкусной репы. И все же соседей ворожба пугала. Как ни старалась Цаубера подружиться с согражданами-йоргсборгцами, ей никто не шел навстречу – хуже того, над ней смеялись. Одна компания местных детишек взяла себе в обычай стоять на границе ее участка и обзывать ее всякими обидными словами вроде «червегубая» и «ежеволосая». Огорченная Цаубера оставила попытки завести друзей, удалилась в свою хижину и стала вести жизнь отшельницы.
Затем в один далеко не прекрасный день местные охотники изловили гигантского огнедышащего бобра, какие в изобилии водились в штурмхагенских реках. Охотники притащили зверя в город похвастаться добычей – и это была их большая ошибка. Бобер вырвался на свободу и промчался по городу, запалив едва ли не все дома в Йоргсборге. Цаубера окружила свой участок магическим полем, и ни сама она, ни ее хижина от огня не пострадали. Но тут она заметила, что в кольце огня оказались трое детей – те самые, которые ежедневно изводили ее оскорблениями. Тогда Цаубера сняла защитное поле со своей хижины и окружила им детей. Она лишилась всего, ради чего трудилась всю жизнь, – зато, как она надеялась, горожане наконец-то будут ей благодарны.
