Газель с золотыми копытцами : сказки Северной Африки - Коллектив авторов (книги бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
— Так куда же, мама?
Женщина почти шепотом, но так, чтобы за дверью было слышно, ответила, что положила деньги и все ценности в три медных котелка и опустила их в колодец. Обрадовался вор, тихонько снял с себя одежду и положил ее на камень рядом с колодцем. После этого так же тихонько спустился в колодец. Все дно обшарил, промок до костей, но так ничего и не нашел. И понял вор, что женщина снова его перехитрила. Выбрался он наружу, смотрит: а одежды нигде нет. Стоит он голый и не знает, что делать. Тут до него долетели слова хозяйки дома:
— До свиданья! Только не забудь закрыть за собой ворота.
— Уйти-то я уйду, — ответил вор, — но к воротам не прикоснусь. Пусть стоят открытыми. Вдруг к тебе ненароком забредет еще один вор, тогда тебе легче будет украсть и его одежду!
Каждый увидит то, что ему суждено увидеть
Перевод с английского Л. Биндеман
В стародавние времена жил на свете человек, и были у него две дочери. Одна, пустая и лживая, умела подольститься к отцу, выманить у него деньги, дорогие подарки. Другая, добрая и чистосердечная, была чересчур молчалива и замкнута. Она очень любила отца, но никогда его ни о чем не просила.
— Что на свете тебе мило, что бы ты хотела увидеть? — допытывался отец.
На это у дочери был всегда один ответ:
— Каждый увидит то, что ему суждено увидеть, отец.
Со временем отцу надоела любимая присказка дочери. Однажды он вспылил и пригрозил:
— Ладно, ты у меня увидишь то, что тебе суждено увидеть!
В этот самый миг в дверь постучался нищий, просивший подаяние.
— Вот тебе подаяние — моя дочь! — в сердцах крикнул отец. — Забирай ее, постылую.
— На что мне твоя дочь? — упирался нищий. — Мне самому едва хватает подаяния.
— Аллах не оставит вас своей милостью, — сказал отец, решительно запирая за дочерью дверь.
Нищий постоял в нерешительности, посмотрел на девушку. Она и слова не молвила, но когда он отправился в путь, последовала за ним.
Шли они много ли, мало ли, но нищему стало жаль девушку: ножки у нее нежные, непривычные к каменистой дороге, вот он и предложил ей ехать верхом на старом костлявом осле. Но девушка отказалась; ей, уверяла она, не страшна каменистая дорога, с ним рядом идти легко.
И они продолжали свой путь, стучали в каждую дверь, выпрашивая милостыню, и, к удивлению нищего, их всюду привечали, кормили, поили чистой холодной водой, да еще давали мелкие монетки. А ведь раньше ему частенько отказывали в подаянии, и к концу дня собранных кусков едва хватало, чтобы не протянуть ноги. Нищий понял, что девушка принесла ему удачу, и был благодарен ей всей душой.
Как-то днем присели они отдохнуть в тени раскидистого дерева у дороги. Нищий знал, что девушка куска лишнего не возьмет, а потому притворился, что сыт и хочет поспать, и разложил перед ней на мешке все, что удалось собрать. Но она ни за что не хотела есть одна и упрямо поделила все припасы пополам.
Нищего тронула ее доброта, и появилось у него желание уберечь от всех бед девушку, которую ему навязали в спутницы столь неожиданным образом.
Поев и отдохнув, они снова вышли на дорогу и после полудня достигли подножия горы, где раскинулся богатый город. Гора была не очень крутая, но девушка едва держалась на ногах от усталости. Нищий усадил ее на осла и отвез на вершину: там можно хорошенько отдохнуть вдали от чужих глаз.
Он устроил свою спутницу поудобнее, привязал неподалеку осла, кинул за плечо суму и отправился в город — узнать, хорошо ли подают. Ей он обещал вернуться до темноты.
Девушка радовалась отдыху, тишине. У нее болели ноги, израненные утомительной ходьбой по раскаленным ухабистым дорогам, болела голова от палящего солнца. Свежий ветерок погрузил ее в глубокий сон.
На склоне дня девушка проснулась от громкого крика осла. Он сорвался с привязи и гулял на воле, пощипывая скудную травку, росшую меж камней. Девушка догнала осла и привязала его на прежнее место. Потом подняла с земли камень, чтобы вбить колышек поглубже. Но почва оказалась рыхлой, и при первом же ударе колышек ушел глубоко в землю. Девушка сунула руку в образовавшуюся дырку, но так и не нащупала колышек. Из любопытства она принялась выгребать землю, яма становилась все глубже и глубже, но колышка и в помине не было.
Зато она вскоре нащупала пальцами какой-то твердый предмет. Тянула его девушка, тянула и наконец вытянула. Это был большой плотно закупоренный глиняный кувшин. Девушка отбила горлышко и наклонила кувшин над мешком, служившим ей подстилкой. Из кувшина водопадом хлынули золотые монеты и драгоценные камни, сверкая искрами пламени в лучах заходящего солнца.
Девушка смотрела на клад как завороженная. Потом легонько, все еще не веря своим глазам, коснулась руками сверкающей груды и попробовала несколько монет на ощупь, будто желая убедиться, что они ей не пригрезились. Долго сидела она, не в силах двинуться с места, оторвать взгляд от найденных ею сокровищ. Потом прикрыла их краем мешковины и стала ждать возвращения своего спутника.
Тот появился, как и обещал, незадолго до наступления темноты. Сума его была набита подаяниями. Были там и хлеб, и сыр, и лук, и голова соленой рыбы, а также маринованная репа и пригоршня фиников и бобов.
Нищий радостно, даже горделиво разложил перед девушкой скудное угощение. Они сели рядом, и за едой он рассказал ей о новом городе и его жителях:
— С виду, кажется, народ добрый. В какую дверь ни постучись, хоть что-нибудь да подадут и еще ласковое слово скажут. Вот завтра пойдем, сама увидишь. А понравится тебе здесь, останемся, пока подают.
Девушка слушала его, не прерывая. Когда нищий кончил свой рассказ, она спросила как бы невзначай:
— Скажи, мой друг, что б ты сделал, заведись у тебя деньги, скажем, тысяча риалов?
— Кормил бы одного нищего целый год, — не задумываясь ответил тот.
— А на две тысячи риалов ты кормил бы двух нищих?
— Именно так, — подтвердил он.
Девушка помедлила, потом снова обратилась к нему с вопросом:
— А что бы ты сделал с пятью тысячами риалов?
— Будь у меня пять тысяч риалов, я ходил бы в мечеть каждую пятницу и угощал бы всех нищих, собравшихся на дневную молитву.
На сей раз девушка молчала еще дольше, потом молвила:
— А если б у тебя было намного больше пяти тысяч риалов — скажем, в десять, двадцать, пятьдесят, сто или даже в тысячу раз больше, как бы ты ими распорядился?
Нищий не спешил с ответом. Он долго думал, потом наконец сказал:
— На эти деньги я построил бы дом, туда приходили бы нищие со всего света смыть с себя дорожную пыль, передохнуть и поесть.
Девушка с облегчением вздохнула: видно, одобряла его задумку.
— Клянись Аллахом, что не откажешься от своих слов, если разбогатеешь. — В голосе девушки слышалось нетерпение.
— Клянусь Аллахом, не откажусь, — заверил ее нищий и добавил: — Но как мне сдержать свою клятву? Разве я когда-нибудь увижу такое богатство?
— Каждый увидит то, что ему суждено увидеть, — тихо сказала девушка и, слегка отодвинувшись от своего спутника, откинула мешковину, прикрывавшую клад.
Нищий опешил при виде сверкающих самоцветов. Потом повернулся к девушке и покачал головой.
— Это богатство принадлежит тебе. Ты нашла клад. Я на чужое добро не зарюсь. Распоряжайся кладом по своему разумению, и если хочешь покинуть меня и зажить в собственном доме…
— У нас будет общий дом, — прервала его девушка. — Мы будем вместе жить на эти деньги, как раньше жили на милостыню.
— Но ты теперь богаче дочери любого султана, — возразил он, — самые красивые и богатые принцы на земле затопчут друг друга конями за счастье жениться на тебе. Зачем тебе связывать свою судьбу с моей? В конце концов я всего лишь нищий.
— Все мы нищие перед Аллахом, — стояла на своем девушка. — И разве я сама не стала нищенкой в тот день, когда родной отец выгнал меня из дому, а ты взял на свое попечение? Один Аллах волен сделать богача нищим, а нищего богачом, так кто мы такие, чтоб отказываться от богатства, которым он так щедро одарил нас?
