Сказки Старой Англии - Киплинг Редьярд Джозеф (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗

«Ничего, ты скоро излечишься от этой чепухи, — сказал он, отъезжая. — Ступай к статуе богини Рима. Ты её не пропустишь».

Статуя виднелась невдалеке, наверху центральной башни Гунно, где, как я знал, размещалась моя когорта. Когда-то раньше сквозь арку в этой башне проходила Великая северная дорога, связывавшая Южную Британию с провинцией Валенсия, лежащей к северу от Стены. Позднее Валенсия была завоёвана пиктами, так что выход из арки был заложен кирпичом, а на Стене кем-то нацарапано слово «конец». Было похоже, что ты входишь в пещеру. Мы вошли под арку. На одной из дверей был написан номер нашей когорты. У меня ещё долго не выходила из головы эта упёршаяся в стенку дорога и нацарапанное слово «конец». Оно сразило меня, ведь я был ещё совсем ребёнком.

Поначалу мне пришлось нелегко. Среди офицеров не было, наверно, ни одного, кроме меня, кто не совершил бы какого-нибудь проступка: один убил человека, другой украл деньги, третий оскорбил магистрата или насмехался над богами, — и всех их услали на Стену, спрятав подальше от стыда и позора. Солдаты тоже были не лучше офицеров. И кроме того, здесь собрались народы и племена со всей империи. Каждый отряд говорил на своём языке и поклонялся своим богам.

Но боги сжалились — послали мне друга, его звали Пертинакс, тот юноша, что заговорил со мной в первый день. Запомни, — Парнезий повернулся к Дану, — когда станешь взрослым: без лошади, без собаки, без друга мужчина погибнет. Боги дали мне все три дара, и самый ценный из них — дружба. Каков ты сам, таков будет и твой друг. Пертинакс командовал когортой Августа Победителя, располагавшейся между нами и нумидийцами [40]. Он был во всем лучше меня.

— Так почему же он был на Стене? — мгновенно спросила Юна. — Ты же сам говорил, что все, кто там был, совершили какой-нибудь проступок.

— Дело в том, что после смерти отца Пертинакса его дядя — богач из Галлии — стал обкрадывать его мать. Когда Пертинакс подрос и узнал это, дядя силой и хитростью отправил его подальше от дома, на Стену. Пертинакс уже служил здесь два года. Он-то и научил меня охотиться с вереском.

— Как это? — спросил Дан.

— Идти с каким-нибудь пиктом на охоту в их страну. Если ты на видном месте прикрепишь веточку вереска, ты становишься их гостем и находишься в полной безопасности. Одного бы тебя наверняка убили, если бы ты ещё раньше не утонул в болотах. Только пикты знают проходы сквозь свои чёрные невидимые болота. Тогда мы подружились со стариком Алло, седым, одноглазым пиктом, он продавал нам лошадей. Из-за нашей дружбы с пиктами римские офицеры смотрели на нас с презрением, но мы все равно предпочитали охоту всем их развлечениям. Поверь мне, — Парнезий снова повернулся к Дану, — когда ты скачешь на лошади или охотишься на оленя, тебя минуют все соблазны, которые грозят любому мужчине.

Вот так мы и жили на Стене два года, часто охотясь с Алло в его стране. Иногда он называл нас своими детьми, и мы тоже любили его, но не позволяли раскрашивать себя, как это делали пикты. Ведь их рисунок остаётся на теле до смерти.

— Как они это делают? — спросил Дан.

— Они прокалывают кожу, чтобы показалась кровь, и начинают втирать цветные соки. Алло был разрисован со лба до лодыжек — голубым, зелёным и красным цветом. Он говорил, что так предписывает его религия. Когда мы познакомились ближе, он стал рассказывать нам о событиях, происходивших у нас за спиной, в Британии. Клянусь светом солнца! — воскликнул Пертинакс. — Этот народец был всеведущ! Алло сообщил нам, когда Максим провозгласил себя императором Британии и отправился завоёвывать Галлию и сколько войск он взял себе в помощь. У нас на Стене мы получили известие об этом лишь пятнадцать дней спустя. И все цифры оказались правильными! Удивительно! Но не менее удивительна была другая история.

Парнезий обхватил руками колени и, откинувшись, положил голову на стоящий сзади щит.

— Ранней осенью, когда появляются первые заморозки и пикты усыпляют своих пчёл, мы трое, взяв собак, отправились охотиться на волка. Наш генерал Рутилианус дал нам десятидневный отпуск, и мы поехали в глубь страны пиктов, за пределы провинции Валенсия, туда, где римлян никогда не было. Ещё до полудня мы убили волчицу и приготовились завтракать. Алло, снимая с волчицы шкуру, вдруг поднял голову и сказал мне: «Когда ты станешь Капитаном Стены, сын мой, ты больше не сможешь ездить сюда!»

Так как я мог с таким же успехом рассчитывать стать префектом Нижней Галлии, я рассмеялся и ответил: «Что ж, подождём, пока я им стану». — «Не надо ждать, — сказал Алло, — послушайте моего совета: отправляйтесь по домам оба. Я любил вас обоих, послушайте же меня».

«Мы не можем уехать, — сказал я. — Я в немилости у своего императора, а у Пертинакса — дома дядя».

«Про дядю я ничего не знаю, — признался Алло, — но твоё, Парнезий, несчастье в том, что у своего императора ты в слишком большой милости».

«Великий Рим! — вскричал Пертинакс, вскакивая. — Откуда ты можешь знать, что у Максима на уме, ты, лошадиный барышник?»

Тут неожиданно на нас выскочил огромный волк (ты знаешь, как близко подбираются эти твари, когда люди едят?). Наши отдохнувшие гончие рванули за ним, а мы — следом. До самого вечера волк как стрела мчался по прямой, все время на запад, и все знакомые нам районы остались позади. Наконец мы достигли моря, где песчаные мысы далеко вдаются в воду, и увидели вытащенные на берег корабли. Мы их насчитали сорок семь. Это были не римские галеры, а корабли с похожими на крылья ворона парусами, приплывшие с Севера, куда не достигает власть Рима. На кораблях сновали люди, и солнце сверкало на их шлемах — крылатых шлемах рыжеволосых воинов с неподвластного Риму Севера. Мы считали, смотрели и удивлялись, потому что хотя до нас и доходили слухи об этих Крылатых Шлемах (как называли норманнов пикты), мы их ещё ни разу не видели.

«Бежим! Скорей! — крикнул Алло. — Мой вереск не спасёт от них! Нас всех убьют!» — У старика дрожали и голос, и ноги. Мы повернули назад, помчались по освещённым луной вересковым полям и остановились лишь с наступлением рассвета, когда наши лошади стали спотыкаться на знакомых развалинах Валенсии.

Проснувшись утром, мы увидели, что Алло уже встал и смешивает с водой какую-то еду. В стране пиктов нельзя разжигать костёр за пределами деревни, потому что пикты дымом подают друг другу сигналы и посторонний дымок может их всех растревожить.

«То, что мы видели вчера, — это становище купцов, — сказал Алло. — Всего-навсего становище купцов».

«Терпеть не могу вранья на голодный желудок, — усмехнулся Пертинакс. — Наверно (глаз у него был орлиный), наверно, это тоже становище купцов?» — Он указал на поднимающиеся из-за холма далёкие дымки, мы называли их посланиями пиктов. Одно облако дыма — пауза, два облака дыма — пауза и так далее. Это делалось с помощью мокрой шкуры, которую то держали над огнём, то убирали в сторону.

«Нет, — ответил Алло, засовывая деревянную тарелку обратно в мешок. — Это сигнал нам с вами. Ваша судьба решена. Идёмте».

Мы пошли. В стране пиктов надо подчиняться своему проводнику. Этот дымок, будь он неладен, поднимался откуда-то с восточного побережья. Забравшись на последний холм милях в трех-четырех от берега, мы увидели восточное море. У берега, свернув паруса и отбросив сходни, стояла на якоре небольшая парусная галера, какие строят в Северной Галлии, а у подножья холма, в небольшой ложбине, держа под уздцы пони, одиноко сидел Максим, император Британии! На нем был охотничий костюм, в руке хлыст. Я узнал его по осанке и сказал Пертинаксу, кто это.

«Ты совсем сошёл с ума! — воскликнул Пертинакс. — Солнце ослепило твои глаза!»

Максим не шевельнулся, пока мы не подъехали. Он осмотрел меня с головы до ног.

«Опять голодный? — спросил он. — Похоже, моя судьба — кормить тебя при каждой встрече. Здесь у меня еда. Алло приготовит её».

«Нет, — ответил старик. — Вождь на своей земле не нуждается в приказаниях странствующих императоров. Я накормлю своих детей, не спрашивая твоего разрешения».